— Ты что, не слышишь меня?! — орёт Ирина, держа в одной руке
кастрюлю, в другой мокрую тряпку. Голос дрожит, лицо мокрое от слёз,
руки трясутся.
В прихожей стоит Андрей. Пальто на нём наполовину снято, сумку бросил
прямо посреди коридора. Смотрит на жену так, будто она отвлекает его от
чего-то очень важного.
— Ну чего ты опять начинаешь? Я только пришёл, а ты сразу — с
жалобами! — отвечает он, даже не удосужившись посмотреть ей в глаза.
— Я не железная! — Ирина орёт ещё громче, едва сдерживая истерику. — Я
целый день на работе, потом забираю детей, готовлю, стираю! Хватит, ты
меня слышишь?! — слёзы текут по лицу, зубы стиснуты.
— Отвали, — бросает Андрей. — Просто заткнись и дай мне посидеть спокойно. Я что, должен за всех пахать?!
— Я для кого всё это делаю?! — Ирина не может остановиться. Слышит,
как кто-то хлопает дверью в детской. Старшая дочь — ей двенадцать —
опять спряталась с планшетом, младший молча уткнулся в мультики. В
квартире повисает тишина, но тревога только нарастает.
— Конечно! Всё опять на мне! Ты только жалуешься, а сама... Ладно, я пошёл курить. — Андрей выходит на балкон, хлопает дверью.
В голове у Ирины бардак. Она садится на табурет, вцепившись в край стола. Сердце колотится.
— Почему мне одной всё это надо? — шепчет она, едва сдерживая всхлипы. Со стороны кухни чувствует запах подгоревшей каши.
В этот момент телефон начинает трезвонить — начальник шлёт сообщения:
«Где отчёт?» Ирина стирает слёзы, вытирает нос и бежит к компьютеру.
Рядом на полу собака разорвала пакет с мусором, по комнате валяются
обрывки бумаги.
— Мама, когда кушать? — из детской тянется голос сына.
— Через минуту! Дайте мне хоть чуть-чуть передохнуть… — отвечает Ирина, но слышит только своё эхо — никто больше не слушает.
В доме гул, будто кто-то включил дрель в голове. Все делают вид, что
ничего не случилось. Только Ирина не может притворяться. У неё всё
трясётся внутри.
— Может, реально просто уйти? — думает она. — Я не справляюсь. Уже совсем. Хватит…
Она смотрит на себя в зеркало — глаза заплаканные, волосы в грязном хвосте. Давно не было сил даже голову вымыть.
— Ты себя вообще видела, — однажды бросил ей Андрей. — Женщина-убийца настроения.
В этот вечер её окончательно «накрыло». Она сидела на кухне, смотрела в окно и плакала. Просто захотелось исчезнуть.
На следующее утро Ирина просыпается от трёх будильников подряд.
Голова ватная. За окном мерзко, в доме холодно, как будто и не зима, и
не лето. Андрей встал, накинул халат, пошарил на кухне. Даже «привет» не
сказал.
Дети быстро завтракают — старшая молча жуёт бутерброд, младший
размазывает кашу по тарелке. Все смотрят в свои телефоны, никто ни с кем
не разговаривает. Словно чужие в одной квартире.
— Кто купит сегодня хлеб? — спрашивает Ирина, голосом простым, почти робким.
— Не я, — бросает Андрей. — У меня дел полно.
— Я тоже не успею, у меня секция! — встревает дочка.
— Ладно, опять сама, — тихо вздыхает Ирина. Собирает пакеты, попутно
убирает грязные чашки. Андрей суёт ноги в ботинки, хлопает дверью. Даже
не оглядывается.
День на работе — как в тумане. Ирина опаздывает на совещание,
начальница шепчет за спиной: «Вечно у неё что-то на уме». Выходит после
работы с пустой головой, не помнит ни одного слова из того, что сегодня
делала. Сердце жмёт.
Вечером снова скандал. Андрей не пришёл вовремя, телефон выключен. Её
будто никто не слышит. Она на кухне — моет посуду и рыдает, сын орёт из
детской — мультики не грузятся.
— Ну где ты ходишь?! — как только Андрей появляется на пороге, в Иринином голосе уже паника.
— Отвали! Я устал. — он даже в не даёт ей сказать.
— Да пошёл ты! Мне никто так никогда не говорил, понял?! — у Ирины срывается крик. Дети стоят в дверях с круглыми глазами.
— Вот и вали отсюда! Достала уже со своими истериками! — Андрей машет рукой и уходит курить на лестницу.
В этот вечер Ирина складывает вещи в сумку. Просто набрасывает самое
нужное, хватает зубную щётку и телефон. Без лишних слов выходит из
квартиры. Дети смотрят ей вслед, не произносят ни звука. Андрей даже не
оборачивается.
Она звонит подруге.
— Ларка, я приеду к тебе. Мне надо где-то переночевать. Я не могу больше, у меня крыша поехала…
— Приезжай, — говорит подруга сразу, не задавая вопросов.
В чужой квартире пахнет чаем, тишина настоящая, никто не орёт. Ирина
садится на диван и начинает просто реветь в голос, не стыдясь никого.
Подруга гладит по спине.
— Я тебя предупреждала, — тихо говорит Лариса. — С ним всегда так. Но ты не бросай детей, понимаешь? Всё равно — держись.
Утром Ирина возвращается домой. Дверь открывает Андрей, с недовольной рожей.
— Ты где шлялась? — спрашивает, как будто всё это нормально.
— Я не буду так больше жить. Просто знай, — отвечает она.
Дома холодно. Между ней и мужем будто бетонная стена. Дети ходят по углам, молчат, даже кошка перестаёт выть по утрам.
Неделю дома стоит тупая тишина. Андрей ходит тяжелым шагом, щёлкает
телевизором, на вопросы кидает односложное: «угу», «ясно», «не знаю».
Дети будто исчезли — тихо сидят по комнатам, глаза пустые.
— Тебя совсем не волнует, что детям плохо? Ты вообще видишь, как они
нервничают?! — Ирина орёт на кухне, не скрываясь ни от кого.
— А ты что, белая и пушистая? — бросает Андрей. — Сама довела до этого! Мне на работе проблемы, а тут ты истеришь.
— Так ты хоть что-нибудь помог бы! Почему всё на мне? Ты вообще мужик или кто?!
— Задолбала! — рявкает он, швыряет кружку в раковину так, что та
разбилась. — Уйти хочешь? Давай, проваливай. Всё равно только орёшь и
ноешь!
Дети пугаются, младший плачет. Старшая хлопает дверью и уходит из
квартиры «погулять», не сказав ни слова. У Ирины внутри всё
выворачивает.
Вечером приходит сообщение от учительницы: «С дочерью всё ли в
порядке? Почти не разговаривает на уроках, грустная». Ирина стирает
слёзы, отвечает: «Всё нормально, спасибо.»
На работе — завал. Коллега говорит: «Ты вообще бледная стала, как поганка.»
К обеду начинают звенеть уши, в груди тяжесть, в глазах темнеет. На
звонки начальника не успевает отвечать.
— Ирина, ты где? — начальник злится. — С отчётом всё плохо!
Ирина вышла из офиса чтобы поговорить — и вдруг всё темнеет. Пол уходит
из-под ног, в ушах шум. Очнулась уже лежа на полу, рядом медсестра
хлопает по щекам. На неё смотрят коллеги — кому-то жалко, кому-то просто
любопытно.
— Давление, стресс? — говорит медсестра. — вам нужен отдых?
— Выдыхает Ирина. С трудом встаёт, чуть не плачет от усталости. Коллега помогает дойти до дивана.
— У вас лицо бледное, отдохните, — советует бухгалтер.
Через полчаса вызывают скорую, увозят в больницу. Пульс скачет, руки трясутся. Молчит, лежит, переводит дыхание.
— Такое часто у вас? — спрашивает врач. Говорит жёстко, без лишних слов.
— Я не знаю… Последнее время бывает. Дома война, муж кричит, дети…
Я просто не могу больше, — Ирина чуть не рыдает, но сдерживает себя.
Врач качает головой:
— Вам нужен не только отдых, но и помощь психолога. Я дам направление.
В палате тихо. Ирина впервые не чувствует страха — только пустоту.
Смотрит в белый потолок и думает: «Хуже уже не будет, всё равно конец.»
В это время дома Андрей ходит кругами. Дети жалуются: «Пап, где
мама?» Он злится, ничего не может приготовить — еда подгорает, ребёнок
орёт, старшая сама уходит в школу.
Ночью Ирина пишет короткое сообщение: «Я в больнице. За детьми присмотри»
Ответ приходит только утром: «Капец. Сама виновата.»
В больнице Ирина лежит третий день. Внутри пусто, кроме злости и обиды. Врач подходит ещё утром.
— Вам действительно к психологу, — говорит спокойно, но строго. — У вас нервный срыв, всё тело истощено. Муж беспокоится?
Ирина горько усмехается:
— Ему плевать. Он даже мне не позвонил.
Врач пишет направление, настаивает: «Запишитесь обязательно.
Днём приходит смс от Андрея: «Когда выпишут?»
— Когда ты поймёшь, что я не твоя домработница, а жена. И ты — отец, а не сосед по квартире, — печатает Ирина, рука дрожит.
Дети один раз пришли с папой. Сидели на краешке кровати, молчали. Младший жался к Ирине, старшая не смотрела в глаза.
— Мам, ты скоро вернёшься? — шёпотом.
Андрей ходил по палате, раздражённо смотрел телефон. С ним дети пришли в мятой одежде, усталые.
— Папа не умеет готовить, — пожаловался сын.
— Я стараюсь, не ори на меня, — сразу огрызнулся Андрей дочке. Всё как дома — нервы, раздражение, злость.
Когда они ушли, Ирина плакала всю ночь. Утром пришла психолог, стала говорить просто, без прикрас:
— Вам нужна жёсткая граница. Либо он помогает, либо вы всё сломаете окончательно. Решайте сами, пока не поздно.
В тот же вечер Ирина пишет Андрею:
— Хватит! Или мы идём вместе к психологу, или я подаю на развод. Мне надоело это болото и твоя вечная злость.
Он молчит. Не отвечает ни СМС, ни звонка.
Через день Андрей всё-таки появляется в палате. Лицо опухшее, небритое, одежда мятая. Видно — плохо ему.
Он садится на стул, смотрит в пол.
— Ладно, я не справился сам, — бубнит, тихо, неуверенно. — Ты хоть скажи, что делать. Я… попробую.
Ирина смотрит на него долго, молча.
— Мы идём к психологу. Или всё. Я больше не буду жить с тобой, как раньше. Я устала. Если ты не хочешь — живи один.
Он кивает, глаза красные.
— Хорошо. Но сразу скажу: если ты опять начнёшь — я больше не буду терпеть, — добавляет Ирина жёстко.
Андрей только сопит, не дерзит — впервые за всё это время.
Через неделю вместе идут в кабинет психолога. Дети дома с бабушкой. Тишина в квартире, необычная, не такая как раньше.
Врач спрашивает прямо:
— Почему вы тут?
Ирина не даёт Андрею сказать ни слова:
— Я не железная. Я больше не хочу, чтобы меня унижали в моём же доме…
Она не плачет. Просто говорит правду. Всё, как есть.
Терапию пошла им на пользу. Было тяжело: Андрей постоянно срывался,
Ирина не могла простить. Но потихоньку учились говорить друг с другом
нормально, без криков. Дети перестали шарахаться по углам, стали снова
смеяться.
Андрей начал иногда сам мыть посуду, забирать сына из школы. Ирина
стала больше спать, меньше плакать. Понимание пришло не сразу — но жить
стало хоть немного легче.
Если бы не тот день и не её «я не железная» — ничего бы не
поменялось. Теперь это фраза у них — как напоминание: если снова
начнётся, промолчать уже не получится.
Если вам понравился этот рассказ — обязательно подпишитесь, чтобы не пропустить новые рассказы, и обязательно оставьте комментарий — всегда интересно узнать ваше мнение!