В середине промозглой польской осени российский путешественник Алексей решил проверить слухи о том, как живется за Вислой вдали от туристических маршрутов. Ему часто говорили, будто бы Польша на периферии выглядит чуть ли не игрушечной. Аккуратные фасады, цветы на каждом подоконнике и столь же резкие ценники на коммуналку. Чтобы не гадать, Алексей свернул с автобана и остановил машину у дорожного указателя с непривычным названием Свинцова-Кшевска.
В деревне три сотни жителей, один костел, два пруда с зеркальной водой да супермаркет-одиночка, который местные по старинке зовут Купец. Дорога к магазину шла мимо подрезанных туй, сияющих новенькой черепицей крыш и старых деревянных домов, где еще держат гусей. Контраст бросался в глаза, фасады словно сошли с открытки, но шаг в сторону, и под колесами уже не асфальт, а крепкая колея, притоптанная копытами коров.
Жизнь здесь не для глянца, а для дела. Где-то накрыт стол прямо у дровяного сарая, где-то ветряная турбина соседствует с ульями. Польские фермеры решают, чем дышать и что выращивать, не консультируясь с десятком инспекций. Сам магазин выглядел так, будто его стенам доверяют больше, чем банковской ячейке. Над входом расписная вывеска с датой основания 1993 год, по бокам сложены аккуратные пирамиды из желтых газовых баллонов.
Газ до Свинцова-Кшевска не дотянули, слишком затратно, и это, пожалуй, главная роскошь, которую сельчане не могут себе позволить. Оттого каждую неделю сюда подъезжает грузовичок из Воеводского центра и оставляет металл, наполненный дорогим голубым топливом. Алексей потянул дверь и нырнул в тепло прилавков. Первое, что поразило, — шеренги холодильников, доверху забитые пивом всех мастей.
Карлсберге, Козелы, Живец, Тыске, половина торгового зала принадлежала пенным сотам стекла. На полу стояли ящики, под потолком висели рекламные шары, словно кто-то превратил пиво в местный эквивалент хлеба насущного. И действительно, за кассой возвышались башни запасов. К зиме тут готовятся так же, как русские к крещенским морозам, только вместо дров закупают лагер и пилс.
У кассы Алексей заметил деревянный ящик, набитый пустыми бутылками. Табличка гласила «20 грошей за штуку». 5 бутылок и уже целый злотый, своего рода маленький кэшбэк для сельчан. Местные бабушки, как призналась позже продавщица, собирают тару не столько ради денег, сколько из уважения к порядку. Стекло не валяется под ногами, да и плюсом можно получить скидку на буханку. Продавщица, статная блондинка лет 40, улыбнулась, завидев незнакомое лицо.
Она первой нарушила тишину. «Эскейди пан джест, зэта крэйни, мо?» Польская фраза прозвучала мягко, но в глазах читалась надежда угадать происхождение гостя. Услышав ответ о России, женщина по-русски без акцента выдохнула. «О, земляков давно не было, дед мой из Пензы, язык в душе живет, да поговорить здесь почти не с кем». Так выяснилось, что зовут хозяйку Марта, а русская речь в этой степи для нее словно новогодний подарок.
От Российских морозов дед переехал в Польшу еще в 60-х, женился на польке и приучил внучку разговаривать на языке Пушкина. Марта С порога предложила попробовать местное тыске. С ее слов, это лучшее для тех, кто ценит плотную пену и легкую хмелевую горчинку. Бутылка стоила 4 злотых, около 100 рублей, но свою порцию продавщица протянула бесплатно. Давно не слышала живого русского, берите как сувенир.
Алексей почувствовал теплую волну, в фужере пенился не просто напиток, а маленькое подтверждение того, что старые связи не устаревают. Переходя на тему продуктов, Марта рассказала, что в селе ценят сытную пищу. Куриная грудка у них идет по 10,99 зл. за кило, чуть больше 270 рублей, свиная рулька уже 21,99, а говяжья мякоть почти 25 зл, то есть зашкаливает за 600.
Дорого, для местных привычно. Зарплаты крестьян держатся на уровне 4−5 тысяч зл, однако и коммуналка съедает львиную долю. Да и газ из баллона не бесплатен. Одну 15-литровую емкость растягивают на месяц, экономя каждую искру пламени. Колбасы в холодильнике притягивали взгляд, кабаносы тонкие, копченые сардели, ребристые киэльбасы суха, польская любовь к мясу не изменилась со времен шляхтичей.
Марта отрезала кусочек сочной сардельки, приправила горчицей, и вкус дал понять, почему местные не переживают о высокой цене на газ, с такой закуской любая холодная зима коротка. Килограмм угощения обошелся Алексею в 1799, примерно 450 рублей и это, пожалуй, единственная покупка, о которой он не думал дважды. Дальше, хлебный рай, на полках несколько сортов квасного ржанова, хрустящий пшений с зернами подсолнуха, румяные булочки с маком и нарядные пирожные посыпушки под сахарной шапкой.
Самый простой багет тянул на 3 злота, а яблочный штрудель на 3,79. Алексей вспомнил провинциальные лавки по обе стороны границы. Где-то хлеб в дефиците, где-то пирожные, как символ достатка. В Свинцово-Кшевско баланс был соблюден, каждый мог позволить себе и каравай, и кусок сладкого праздника.
Сыры тянули нос к витрине плотным ореховым ароматом — копченый горский, сливочный гуда, острый шелецкий перец. На стеллажах выселись банки с тушеной фасолью, банки маринованных огурчиков, полчища шоколадок, а рядом километры разноцветных пакетов с чипсами, будто бы их нарочно выставили больше хлеба, чтобы подростки не забыли, что жизнь должна быть хрустящей.
Алексей шутливо отметил для себя аксиому мировой деревни. Если даже дрова подорожали, чипсы по акции все равно найдут путь к прилавку. Марта рассмеялась. Так оно и есть. Спрос формирует полки, и хоть кто-то может возмущаться. Статистика продаж упряма. Каждую субботу заходит сосед-пчеловод с мешком пустых бутылок, сдает тару, берет пару пачек луковых чипсов и уезжает мириться с холодом на пасеке. Над кассой стеклянный сундук, утыканный этикетками крепкого алкоголя.
Виски из Шотландии, настойки с вишней, рюмочные бутылки, все на расстоянии вытянутой руки. Польская деревня зимой прибегает к напиткам крепче пива. Так дешевле, чем включать электрический обогреватель, шутит Марта, хотя в ее словах скрыто половин правды. Залить тоску способ, знакомый не только польским крестьянам. Осмотрев покупки, Алексей незаметно подбил итог.
Хлеб, колбаса, сыр, литр молока, пара местных яблок, штрудель, пакет кофе и подарочная бутылка тыски сорок восемь злотых, то есть около тысячи двести рублей. По меркам российской глубинки, цифра не шокирующая, однако примечательная. В Польше на ту же сумму деревенский житель купил бы еще меньше, будь магазин в более туристическом регионе. И все же уют, чистота улиц и широкие улыбки продавцов перевешивали дороговизну. На выходе Алексей еще раз взглянул на газовые баллоны.
В России такие металлические бочонки чаще видишь на даче, здесь же ежедневная необходимость. Парадокс. Европейская красота фасадов не отменяет пустого кошелька, когда горелка погасла. Местные приспосабливаются, кто-то ставит печь на угле, кто-то ловко обкладывает стены камышом для теплоизоляции. Свобода выбирать способ выживания тоже свобода, хотя иной раз и дорогая. Проводив гостя до порога, Марта с характерной польской прямотой велела не стесняться заглянуть снова, русским тут рады, ведь наши дедушки делили один хлеб в тяжелые времена.
В ее голосе не было политики, лишь теплая память о совместном прошлом. Алексей поблагодарил, пообещал прислать открытку из Питера и уже представлял, как дома поставит польскую бутылку на полку, напоминание о том, что простые люди по обе стороны границ легко находят общий язык. Выйдя на улицу, он вдохнул терпкий запах дымов из кирпичных труб.
Кто-то топил дом дровами, кто-то жег яблоневые ветки после обрезки. Деревня жила не по циркулярам Брюсселя, а по законам здравого смысла. Работал, ешь сытно, помог соседу, получишь помощь взамен, говорит по-русски, получи бутылку лучшего пива в подарок. Алексей завел машину, взглянул в зеркало заднего вида и увидел, как Марта машет с крыльца, будто отправляет родственника. Нет у людей больших расхождений, если они умеют улыбаться и держать слово.
Деревенский супермаркет оказался зеркалом, в котором проступает одно очевидное — человеческое тепло сильнее любых тарифов, а доброта и общительность — универсальная валюта, курс которой стабилен даже тогда, когда газ становится роскошью. Если эта история согрела вас, ставьте лайк, делитесь своими наблюдениями в комментариях и не забывайте подписаться, чтобы не пропустить новые рассказы о том, как обычные поездки открывают большие истины.