Чужое письмо
Почтальон перепутал ящики — такое случается. Ирина уже поднималась по лестнице, когда заметила: письмо адресовано не ей.
«Галине Петровне Морозовой» по их адресу.
Галина Петровна — это свекровь. Но почему письмо пришло в их дом?
Ирина перевернула конверт. Отправитель — управляющая компания. Про перерасчет за отопление.
Странно.
Дома заварила кофе, еще раз внимательно прочитала адрес. Не ошиблась — их подъезд, их этаж.
Позвонила Денису:
— У нас в почтовом ящике письмо на имя твоей мамы.
— Какое письмо?
— Из управляющей компании. Про перерасчет.
Пауза.
— Наверное, ошибка, — сказал муж. — Вечером разберемся.
Но что-то в его голосе показалось Ирине неправильным.
Нестыковки
За пять лет Ирина привыкла к мелким странностям. Галина Петровна никогда не заходила без предупреждения. Всегда спрашивала разрешения — можно ли прийти в субботу, не помешает ли в воскресенье.
Деликатная женщина, — думала тогда Ирина.
Еще свекровь интересовалась коммунальными платежами. «Не дорого ли за свет? А за воду сколько приходит?» Ирина отвечала честно — думала, женщина сочувствует, знает, как тяжело молодым.
А недавно соседка тетя Валя спросила: «Как дела у хозяйки? Галина Петровна здоровая?»
— Какая хозяйка? — не поняла Ирина.
— Ну, которая квартиру сдает. Твоя свекровь же.
— Мы не у свекрови снимаем.
Тетя Валя удивилась, но промолчала. А Ирина запомнила разговор.
Паника нарастает
Денис пришел поздно, усталый.
— Где письмо? — спросил он.
— Вот.
Муж взял конверт, быстро пробежал глазами.
— Ошибка. Выброшу.
— Подожди. — Ирина перехватила его руку. — Почему соседи думают, что мы снимаем у твоей мамы?
— Какие соседи?
— Тетя Валя говорила про «хозяйку Галину Петровну».
— Тетя Валя старая, путает.
— Денис, — тихо сказала Ирина. — У кого мы снимаем квартиру?
— У маминой знакомой.
— Как ее зовут?
— Зачем тебе?
— Просто скажи.
— Валентина Сергеевна.
— А в прошлый раз ты говорил — Елена Михайловна.
Лицо мужа изменилось.
— Я не помню.
— А я помню. Потому что удивилась — почему мы за пять лет ни разу с ней не встречались.
Денис молчал.
— Покажи договор аренды.
— Зачем?
— Хочу убедиться, что все правильно оформлено.
— Договор у мамы.
— Почему у мамы?
— Она помогала оформлять.
— Денис, — Ирина села рядом с мужем. — Мы снимаем у твоей матери?
Долгая пауза.
— Да.
Обвал
Ирина почувствовала, как внутри все рушится.
— Пять лет?
— Да.
— Почему не сказал?
— Мама попросила не говорить. Хотела посмотреть, какая ты.
— Проверяла меня?
— Ну... да.
Ирина встала, подошла к окну. За стеклом падал снег — красиво, спокойно. А внутри все горело.
— Сколько стоит аренда?
— Какая разница?
— Сколько?
— Двадцать тысяч.
— А я плачу двадцать пять. Куда идут лишние пять?
— Мама откладывает. На наше будущее.
— На какое будущее?
— На детей, когда родятся.
— А если не родятся?
— Родятся же когда-нибудь.
— А если я не хочу детей?
Денис растерялся:
— Как не хочешь?
— А если не хочу? Мама оставит деньги себе?
— Ира, ты о чем?
— О том, что пять лет живу в театре. Играю роль хорошей невестки для зрителей.
Ревизия жизни
Ночью Ирина не спала. Вспоминала пять лет по кусочкам.
Как экономила на всем — одежде, косметике, развлечениях. Как работала по выходным, чтобы хватало на аренду. Как отказывалась от поездок к подругам — «денег нет, мы же снимаем, дорого очень».
А свекровь в это время складывала ее «лишние» деньги в копилку. На внуков, которых Ирина пока не планировала.
Утром позвонила на работу — взяла отгул по семейным обстоятельствам.
— Куда едешь? — спросил Денис.
— К твоей маме.
— Зачем?
— Поговорить.
— Ира, не надо. Она расстроится.
— А я уже расстроилась.
Разговор начистоту
Галина Петровна встретила радушно:
— Ирочка! Какая неожиданность. Кофе будешь?
— Буду.
Сели на кухне. Свекровь суетилась — доставала лучшие чашки, красивые блюдца.
— Галина Петровна, зачем вы скрывали, что мы живем в вашей квартире?
Руки женщины замерли над сахарницей.
— Кто сказал?
— Денис. Вчера.
— Понятно. — Свекровь села напротив. — А что, проблема?
— Проблема в том, что я не знала правды пять лет.
— И что изменилось от того, что узнала?
— Все. Я чувствую себя обманутой.
— Никто тебя не обманывал. Ты платила за жилье, тебе предоставляли жилье.
— За повышенную цену.
— За правильную цену. Я изучала рынок.
— Денис сказал, вы проверяли меня.
Галина Петровна отпила кофе:
— Проверяла. И что?
— Зачем?
— Сколько сейчас девочек выходят замуж за квартиры? Мне нужно было понять — ты Дениса любишь или выгоду ищешь.
— И как, прошла проверку?
— Прошла. Если бы не любила, давно бы съехала. Дорого ведь.
— Пять лет испытательного срока — это нормально?
— Для моего сына — нормально.
Ирина поставила чашку:
— А лишние деньги куда идут?
— Не лишние. Справедливые. Ты же не только спишь здесь. Готовишь, стираешь, принимаешь гостей. Износ техники, мебели.
— Пять тысяч в месяц за износ?
— Плюс откладываю на внуков.
— А если внуков не будет?
Лицо свекрови стало жестким:
— Будут.
— Откуда уверенность?
— Потому что я не позволю своему роду прерваться.
— Галина Петровна, рожать буду я, а не вы.
— А решать — мы всей семьей.
Прозрение
Ирина ехала домой и понимала: это не семья. Это система, где у каждого своя роль. Денис — послушный сын. Галина Петровна — главный режиссер. А она — актриса второго плана.
Пять лет играла чужую пьесу.
Дома достала калькулятор. Подсчитала: за пять лет переплатила триста тысяч рублей. На эти деньги можно было купить машину или съездить в отпуск в Европу.
А она отказывала себе в новых сапогах.
Разрыв
Вечером Денис пришел встревоженный:
— Мама рассказала про ваш разговор.
— И что она сказала?
— Что ты неблагодарная.
— Неблагодарная?
— Она же тебе жилье предоставила! По цене ниже рыночной!
— Выше рыночной.
— Ира, не придирайся к мелочам.
— К мелочам? — голос сорвался. — Пять лет обмана — это мелочи?
— Никто тебя не обманывал!
— Нет? А кто такая Валентина Сергеевна?
— Кто?
— Хозяйка квартиры. Так ты мне говорил три года назад.
— Не помню.
— А Елена Михайловна? Год назад ты называл это имя.
Денис растерялся:
— Может, путал...
— Может, врал?
— Не врал. Просто... не говорил всей правды.
— В чем разница?
— Большая разница!
— Для меня — никакой.
Ирина прошла в спальню, достала чемодан.
— Что ты делаешь?
— Собираюсь.
— Куда?
— Пока не знаю. Найду квартиру.
— Из-за чего? Из-за каких-то денег?
— Не из-за денег. Из-за того, что мне не доверяли пять лет.
— Мы же любим тебя!
— Любящие не проверяют так долго.
Денис сел на кровать:
— Хорошо. Больше никаких секретов. Остаешься?
— Нет.
— Почему?
Ирина сложила в чемодан свои вещи. Немного оказалось — за пять лет экономии мало что купила.
— Потому что не верю больше.
— Но я же объяснил!
— Денис, а что еще ты мне не рассказал?
— Больше ничего.
— Правда? А кредит на машину?
Лицо мужа изменилось.
— Откуда ты знаешь?
— Неважно откуда. Важно — зачем скрывал?
— Это мои проблемы.
— Мы же семья? В семье проблемы общие.
— Это другое...
— Нет, Денис. Это то же самое. Ты привык жить двойной жизнью.
Свобода
Через неделю Ирина сняла квартиру. Маленькую студию в новостройке. Семнадцать тысяч в месяц — почти вдвое дешевле, чем платила свекрови.
Денис помог с переездом. Молча таскал коробки.
— Это безумие, — сказал он на пороге.
— Может быть.
— Ты пожалеешь.
— Посмотрим.
— Мама права — одной тебе будет тяжело.
— Зато честно.
После его ухода Ирина села на пол посреди пустой комнаты. Солнце светило в большое окно. Тишина. Покой.
Впервые за пять лет — только ее тишина. Только ее покой.
Год спустя
Света, коллега, зашла в гости. Осмотрела квартиру — яркую, уютную, живую.
— Красиво у тебя.
— Спасибо.
— Не скучаешь по семейной жизни?
— А это разве не семейная жизнь? — Ирина показала на фотографии. — Мама, папа, сестра, племянники. Моя семья.
— А по Денису не скучаешь?
— Первые месяцы скучала. Потом прошло.
— Он звонит?
— Иногда. Говорит, что изменился.
— Веришь?
— Не знаю. И не важно уже.
— Почему?
— Потому что я изменилась. Научилась жить для себя.
За окном шел дождь. Ирина заварила чай, достала печенье. Света рассказывала про работу, про мужа, про детей.
Обычный вечер. Простой, честный, без тайн и проверок.
— А личная жизнь? — спросила Света.
— Есть один мужчина. Архитектор. Познакомились в спортзале.
— Серьезно?
— Посмотрим. Пока просто встречаемся.
— А он знает про твою историю?
— Знает. Я сразу рассказала.
— И что сказал?
— Что такое бывает. У него похожая ситуация была — бывшая жена скрывала кредиты.
— Понимающий.
— Да. И это приятно — не нужно ничего скрывать.
Света допила чай:
— Не боишься повторить ошибку?
— Боюсь, — честно ответила Ирина. — Но теперь я другая. Если что-то покажется странным — сразу выясню.
— А если он окажется не тем?
— Уйду. Я же умею теперь жить одна.
Эпилог
Поздним вечером, когда подруга ушла, Ирина стояла у окна с чашкой какао. Внизу горели окна в других квартирах. Где-то люди ужинали, смотрели телевизор, ссорились, мирились, строили планы.
Зазвонил телефон. Денис.
— Привет, — сказала она.
— Привет. Как дела?
— Хорошо. А у тебя?
— Мама заболела. В больнице лежит.
— Что с ней?
— Сердце. Врачи говорят — нервы.
— Понятно.
— Ира... она просила передать — сожалеет о том, что произошло.
— Понятно.
— И я сожалею. Очень.
Ирина молчала.
— Ты меня слышишь?
— Слышу.
— Я все понял. Действительно все. Хочешь, встретимся? Поговорим?
За окном загорелся свет в соседней квартире. Молодая пара накрывала на стол. Он что-то рассказывал, она смеялась. Просто, легко, без секретов.
— Не знаю, Денис.
— Подумаешь?
— Подумаю.
После разговора Ирина долго смотрела на телефон. Два года назад она бы сразу согласилась на встречу. Поверила бы в раскаяние, в перемены.
Теперь не спешила.
Может, он действительно изменился. А может, просто одиноко стало.
Ирина допила какао и пошла спать. Завтра решит — встречаться или нет. Сердце или разум. Прошлое или будущее.
Впервые в жизни выбор был только за ней.
И это было самое ценное, что она получила за эти два года — право выбирать. Без давления, без чужих ожиданий, без страха.
Только она сама и ее решение.
Какой бы выбор ни сделала Ирина, он будет честным. Потому что честность с самой собой — это то, чему нельзя научиться в чужой семье. Этому учит только собственная жизнь.