Ты говоришь, что это просто физическое тело, от которого можно получать удовольствие, как от борща.
Ты прожужжал мне все уши, что у каждого свои источники наслаждения.
Кто-то любит строганину из муксуна, а у кого-то мурашки размером с упитанного таракана от крепкого словца, и он предпочитает пожёстче. Иной тащится от бокала белого, другому же скулы сводит от счастья, когда мягко стелют да прогибаются под ним всяко.
Лепить пельмени из эмоций, и опускать в кипяток страстей своё благоразумие.
Насаживать на шампура сочную нежность, и поливать острым соусом чужое терпение. Обжигая пальцы, жмуриться от удовольствия и захлёбываться ароматом дымящейся радости.
Мне кажется, что я сплю, ведь так чудесно просто не бывает.
В ресторан вообще лучше ходить только во сне. Назаказывал половину меню, съел всё это: оргазм вкуса ощутил, ещё и вес не пострадал.
Я опять выбираю любимое блюдо, и в гармонии искренности непередаваемый знакомый экстаз.
Ты медленно приближаешься ко мне, и в медовых глазах читается голод.
Чувствую твоё дыхание на коже, и кофеином по венам бодрящий восторг.
Неожиданно твои зубы смыкаются на моём запястье, и огнём предательства душевная боль.
— Ссска! Ты чего, буквально, да? Моё тело — нектар для тебя и нет его прекраснее?
Бью рефлекторно, наотмашь и в сердце. Треск тонкой скорлупы реальности. Всмятку лицо, и темнеет твой взор.
Резко пробудившись от сладостного сна, я пытаюсь в полумраке разглядеть свою руку. Кровавым борщом след от раздавленного комара.
— Такое сновидение мне испортил, зараза, — чертыхаюсь про себя и брезгливо вытираю шмякушку. — Вот лучше бы вы реально жир отсасывали. Можно даже и с обычным противным зудением.
Вокруг все ещё спят. Умиротворением на лицах грёзы волшебства, и сознание в мороке тумана. Стараясь почти не дышать, я осторожно сканирую пространство. Где-то вдалеке брехают собаки, и слышен лёгкий шорох ночных теней. Нельзя шелохнуться и выдать себя. Только не сегодня, ведь моё пробуждение не входило в их планы.