Екатерина крепко вцепилась в край деревянного стола, чувствуя, как бешено стучит сердце, отдаваясь гулом в висках. Перед ней лежали документы, на которых стояла размашистая подпись свекрови, а рядом — пустая графа, ожидающая её росчерка. Зинаида Ивановна смотрела на неё сверху вниз, с холодной цепкостью в глазах, лишённых даже намёка на теплоту.
— Думаешь, я не замечаю, как ты медлишь? — голос свекрови резал, словно острое лезвие. — Мой сын вкалывал ради этой квартиры семь лет, а ты? Полтора года в браке — и уже претендуешь на всё, что он нажил?
Екатерина подняла взгляд. Их противостояние длилось, кажется, с самой первой встречи.
— Зинаида Ивановна, эта квартира — наша с Андреем. Мы оба в неё вкладывались, — тихо, но твёрдо произнесла она.
— Вкладывалась? — свекровь скривила губы, будто проглотила что-то кислое. — Продавала побрякушки в своём интернет-магазинчике, называешь это работой? А Андрей разрывался на трёх работах.
Екатерина промолчала. Спорить было бесполезно — Зинаида Ивановна всегда умела повернуть слова в свою пользу. Их отношения напоминали бесконечный поединок, где перевес всегда был на стороне свекрови. За её спиной стоял Андрей, её сын, вечно разрывавшийся между матерью и женой. Сейчас его здесь не было, и Екатерина осталась один на один с этой женщиной.
Той ночью всё изменилось. Звонок в два часа ночи редко приносит добрые вести.
— Катя, это я, — голос Андрея звучал глухо, словно издалека.
— Андрей, где ты? Что стряслось?
— На посту ГИБДД, — он говорил медленно, будто взвешивая каждое слово. — Небольшая авария. Я в порядке, но нужны документы из машины и папка из сейфа. Привези, пожалуйста.
«Папка из сейфа» была их страховкой на случай беды: копии документов, страховки и немалая сумма наличными. Андрей называл это «набором для чёрного дня» — привычка, унаследованная от матери, выросшей в суровые девяностые.
Когда Екатерина добралась до поста на такси, сердце сжалось: машина Андрея — груда искорёженного металла, другая — перевёрнутая на обочине. Вокруг мигали огни скорой и полиции.
— Где Андрей? — бросилась она к ближайшему инспектору.
— Вы кто ему? — устало спросил тот.
— Жена.
— Его увезли в областную больницу. Пьяный водитель вылетел через стекло. Вашему мужу повезло больше, но состояние тяжёлое.
Следующие три недели Екатерина провела в больничных коридорах, спала на жёстких стульях у реанимации. Зинаида Ивановна появлялась раз в сутки, с сумками домашней еды, которую Андрей пока не мог есть, и смотрела на невестку с презрением.
— Как ты могла допустить? — бросала она, словно обвинение. — Ночью поехал за продуктами? Ты его выгнала, небось?
— Мы поругались, — устало отвечала Екатерина. — Он сам решил уехать. Сказал, что хочет отвлечься.
— Отвлечься! — фыркнула Зинаида. — Мой сын терпеть не может ссор. В детстве прятался, если я повышала голос. А ты его довела.
Екатерина молчала. Как объяснить, что причиной ссоры была сама свекровь? Её постоянное вмешательство, требования, чтобы Андрей проводил с ней все выходные, её язвительные замечания, что «некоторым жёнам пора бы уже рожать, а не витать в облаках». Андрей, как обычно, пытался усидеть на двух стульях, и, как обычно, это привело к катастрофе.
Когда Андрей пришёл в себя, стало ясно: травма позвоночника привела к частичному параличу ног. Врачи осторожно обнадеживали: «Молодой, с реабилитацией через год-два может пойти». Но гарантий не было.
Зинаида Ивановна тут же взяла всё в свои руки.
— Забираю Андрея к себе, — заявила она. — У меня дом без лестниц, больница рядом, и я медсестра на пенсии, знаю, как ухаживать.
— У нас тоже всё приспособлено, — возразила Екатерина. — Можно нанять помощника.
— На какие деньги? — оборвала свекровь. — На твои побрякушки? Андрей теперь не скоро вернётся к работе, а пенсия по инвалидности — копейки.
Зинаида говорила так, будто Андрея не было рядом. А он лежал, отвернувшись к стене, и молчал. Его молчание доводило Екатерину до отчаяния.
Спустя два месяца после аварии Зинаида сидела в их с Андреем квартире и требовала подписать доверенность на продажу жилья.
— Андрею нужна операция, — говорила она, постукивая пальцами по столу. — В Москве, новая методика. Знаешь, сколько за неё хотят? Двадцать тысяч евро только за осмотр.
— Почему я ничего об этом не знаю? — Екатерина чувствовала, как её затягивает в омут. — Андрей молчал.
— А когда ему говорить? — Зинаида прищурилась. — Ты приходишь раз в неделю, с кислой миной. Ему от твоих визитов только хуже.
Екатерина стиснула кулаки. Это была ложь. Она приезжала каждый день, пока свекровь не закатила сцену при Андрее, обвиняя невестку во вмешательстве. Тогда Андрей тихо попросил её «не накалять». И она отступила. Как всегда.
— Я сама поговорю с Андреем.
— Он уже согласился, — Зинаида с торжеством выложила ещё один документ. Подпись Андрея, неуверенная, дрожащая — рука после травмы плохо слушалась.
Екатерина вгляделась в бумагу.
— Это доверенность на Сергея, — нахмурилась она, увидев имя брата свекрови. — Зачем нам посредник?
— Сергей — риэлтор, он всё сделает быстро. Найдёт Андрею небольшую квартиру, когда он поправится. А пока он будет у меня.
— Почему нельзя взять кредит? — спросила Екатерина. — Зачем продавать?
— Какой кредит? — Зинаида посмотрела на неё, как на глупого ребёнка. — Кто даст деньги инвалиду? Или под твои копейки от интернет-торговли?
Екатерина молчала. В словах свекрови была своя жестокая правда.
— Я хочу поговорить с врачами. Узнать про эту операцию.
— Не веришь? — Зинаида прищурилась. — Думаешь, я обману? Сына своего обворую?
— Хочу знать всё, — твёрдо ответила Екатерина. — Он и мой муж.
Зинаида поджала губы, но кивнула.
— Ладно. Дам тебе контакты. Но решать надо быстро, очередь на месяцы вперёд.
В кабинете главврача реабилитационного центра Екатерина чувствовала себя неловко. Сухощавый доктор Воронов, с проницательным взглядом, смотрел на неё с лёгким любопытством.
— Насколько я знаю, ваш муж согласился на перевод в московскую клинику, — начал он.
— Да, но я хочу подробностей. О методике, о шансах.
Воронов нахмурился.
— Какой перевод? — удивился он. — Ваш муж проходит стандартную реабилитацию. Его мать спрашивала о дополнительных процедурах — массаж, занятия с тренером, но не более того.
Екатерина почувствовала, как пол уходит из-под ног.
— А операция? Новая методика? Двадцать тысяч евро?
— Какая операция? — доктор выглядел озадаченным. — Ему не нужно хирургическое вмешательство. Операция была сразу после аварии. Сейчас только реабилитация.
— Но Зинаида Ивановна говорила...
Воронов откинулся в кресле, внимательно глядя на неё.
— Не знаю, что вам сказала свекровь. Но прогноз у Андрея умеренно благоприятный. Полное восстановление вряд ли, но улучшение возможно. Никаких чудо-методик не требуется. Только время и усилия.
Екатерина вышла из кабинета с гудящей головой. Всё было ложью. Никакой операции, никакой клиники. Очередная игра Зинаиды.
В палате Андрей сидел у окна в инвалидном кресле. Похудевший, но с живыми глазами. Увидев жену, он вздрогнул.
— Привет, — она коснулась его щеки. — Как ты?
— Нормально, — он отвёл взгляд. — Заходила к доктору?
— Да. Очень познавательно. Особенно про московскую клинику.
Андрей напрягся. Его лицо выдало всё.
— Катя, я объясню...
— Что? Что никакой операции нет? Или что вы с матерью решили продать нашу квартиру за моей спиной?
— Мама сказала, это временно, — голос Андрея дрогнул. — Что потом купим новую. Когда я встану.
— И ты ей поверил? — Екатерина покачала головой. — Или просто не смог отказать?
— Ты не понимаешь, — он отвернулся. — Я беспомощен. Даже в туалет сам не хожу. Она мне всё делает. Как я могу спорить?
Екатерина смотрела на его сгорбленные плечи, на стиснутые кулаки. Хотелось крикнуть: «А обо мне ты думал?» Но она сдержалась.
— Зачем вам деньги от квартиры, Андрей? Честно.
Он долго молчал, потом тихо сказал:
— Мама хочет купить участок. Построить дом за городом. Говорит, там воздух лучше, для здоровья.
— Дом для тебя?
— Для нас. Для неё и меня, — он не смотрел на неё. — Тебе там не понравится. Далеко от работы.
Вот оно. План был не только в квартире. Зинаида хотела забрать Андрея полностью.
— Ты этого хочешь? Жить с матерью за городом? — спросила Екатерина, чувствуя холод внутри.
— Я не знаю, — он наконец повернулся, в глазах стояли слёзы. — Не знаю, смогу ли ходить. Смогу ли быть мужем. Зачем я тебе такой?
— Почему ты не спросил меня? — тихо сказала она. — Почему не дал мне решить?
— Боялся твоего ответа, — так же тихо ответил он.
Дома, в автобусе, Екатерина размышляла о том, как всё переплелось. Три года назад она встретила Андрея — открытого, обаятельного парня. Влюбилась в его улыбку, в умение слушать. Только со временем она заметила, как он меняется рядом с матерью, становясь тенью самого себя.
«Мама многое для меня сделала, — говорил он, когда Екатерина пыталась говорить об этом. — Она растила меня одна, работала без отдыха».
Этот долг перед матерью был для него святыней. Непреложной.
После разговора с врачом всё стало ясно. Зинаида хотела не просто квартиру, но и сына. И почти добилась своего.
Екатерина открыла дома старый ящик с документами. Их свидетельство о браке, договор на квартиру. Два имени — её и Андрея. Совместная собственность. Несколько звонков подтвердили: без её подписи ничего не продать. Доверенность Зинаиды — пустышка.
Решение пришло внезапно. Андрей однажды сказал: «Ты умеешь находить выход там, где его нет».
Через неделю она вошла в палату с сумкой. Андрей отложил телефон, удивлённо глядя на неё.
— Что это? — кивнул он на сумку.
— Кое-что для тебя, — Екатерина улыбнулась. — Я нашла место, где тебе будет лучше. Дом за городом, у реки. Всё приспособлено для колясочников, рядом клиника.
— Но как? На что? — Андрей был ошарашен.
— Продала нашу старую машину, — спокойно ответила она. — Хватило на аренду на год.
— Аренду? Но мама...
— Я знаю, что сказала твоя мама. Но квартиру продавать не будем. Я нашла работу — удалённую, в крупной фирме. Зарплата хорошая.
Она достала папку.
— Здесь договор на реабилитацию. Частный центр, недалеко от дома. Всё организовано.
— А мама? — растерянно спросил Андрей.
Екатерина глубоко вдохнула.
— Это наша жизнь, Андрей. Я твоя жена, и я остаюсь. Но твоей маме я не позволю решать за нас.
Она взяла его руки.
— Выбирай: со мной или с ней. Твой выбор. Впервые — только твой.
Андрей смотрел на неё, в глазах мешались страх и надежда.
— Я боюсь, — признался он. — Боюсь, что стану тебе обузой.
— А я боюсь тебя потерять, — ответила она. — Давай бояться вместе?
Зинаида ворвалась в палату с пакетами еды и журналами, но замерла, увидев собранные вещи и Екатерину, помогающую Андрею надеть куртку.
— Это что? — она переводила взгляд с сына на невестку. — Куда собрались?
— Домой, мама, — твёрдо сказал Андрей. — Мы с Катей уезжаем.
— Домой? — Зинаида нервно рассмеялась. — В вашу квартиру? Там же лестницы!
— Нет, в новый дом. У реки. Там всё приспособлено.
Зинаида побледнела, посмотрела на Екатерину с яростью.
— Что ты ему наплела? Какой дом? На какие деньги?
— Никаких афер, Зинаида Ивановна, — спокойно ответила Екатерина. — Мы просто начинаем новую жизнь. Без вас.
— Андрей! — голос свекрови сорвался. — Она тебя погубит! У неё нет опыта, она не справится!
— Хватит, мама, — Андрей поднял руку. — Это моё решение. Я хочу жить с женой.
— Я отдала тебе всю жизнь! — закричала Зинаида, роняя пакеты. — А ты уходишь с этой...
— Мамой я тоже недоволен, — вдруг резко сказал Андрей. — Ты хотела продать нашу квартиру за Катиным спиной. Придумала операцию. Это подло.
— Всё было для тебя! — Зинаида отступила, потрясённая.
— Я всегда буду тебе благодарен, — тихо сказал Андрей. — Но жить буду с Катей.
Зинаида смотрела на них с ненавистью и, как показалось Екатерине, с облегчением.
Дом у реки оказался идеальным: одноэтажный, с пандусами, просторной верандой. Вокруг шумели деревья, река блестела под солнцем.
— Здесь красиво, — сказал Андрей, когда они устроились.
Закат окрашивал реку в багровые тона. Екатерина сидела рядом, держа его за руку.
— Я всю жизнь делал, что от меня ждали, — задумчиво произнёс Андрей. — Мама, общество... Даже с тобой познакомился, потому что она настояла.
— Я не знала, — тихо ответила Екатерина.
— А потом я влюбился, — он улыбнулся. — Впервые сделал что-то вопреки ей.
— А сейчас? — спросила она.
— Сейчас я выбираю нас, — просто сказал он. — Впервые — потому что хочу.
Первые месяцы были тяжёлыми. Андрей злился от своей беспомощности, Екатерина училась не принимать это на себя. Она работала, вела дом, возила мужа на процедуры. Иногда плакала от усталости, но не сдавалась.
Зинаида позвонила через месяц.
— Как он? — резко спросила она.
— Лучше, — ответила Екатерина. — Занимается с тренером. Есть прогресс.
— Хочу его видеть.
— Приезжайте.
Зинаида приехала с сумками, держалась холодно, но с сыном была приторно ласковой.
— Бледный, — суетилась она. — Катя, ты за ним смотришь?
Екатерина молча заваривала чай, слушая, как свекровь учит сына правильно сидеть.
— Мама, хватит, — вдруг сказал Андрей. — Катя делает всё, что может. Не трогай её.
Екатерина замерла. Это было впервые.
После отъезда Зинаиды они сидели на веранде. Андрей заговорил:
— Я только сейчас учусь быть мужчиной. Не маминым сыном, а настоящим.
— Ты всегда им был, — возразила она.
— Нет, — он покачал головой. — Я был удобным. Но теперь я хочу быть другим.
Он взял её руку.
— Спасибо, что не бросила, когда я был слаб.
Через полгода Екатерина проснулась от шума. Андрея не было в кровати, кресло стояло пустым.
— Андрей? — позвала она, сердце заколотилось.
— Здесь, — донеслось из гостиной.
Он стоял у окна, опираясь на ходунки. Лицо напряжённое, но глаза сияли.
— Как? — выдохнула она.
— Тренировался, — он улыбнулся. — Хотел удивить.
— Но врачи...
— Я сам решаю свои границы, — сказал он. — Не хочу быть в кресле вечно.
Екатерина обняла его, боясь спугнуть момент.
— Это только начало, — шепнул он. — Я ещё станцую с тобой.
Весной они вер Zинаида тоже изменилась — не лезла с советами, держалась сдержаннее. Однажды, оставшись с Екатериной наедине, она сказала:
— Я всё ещё считаю, что ты не пара Андрею. Но ты дала ему то, что я не смогла. Веру в себя.
Осенью Андрей сел за руль машины с ручным управлением.
— Куда едем? — спросил он с мальчишеским азартом.
— Куда хочешь, — улыбнулась Екатерина.
— Помнишь, где мы познакомились? Поехали туда. Начнём заново.
Машина мчалась по осенней дороге, небо было бесконечным.
— Знаешь, — сказал Андрей, — я никогда не был так счастлив.
— После всего? — удивилась она.
— Именно после, — он взглянул на неё. — Счастье — это выбирать свой путь. С теми, кто важен.
Екатерина сжала его руку. Впереди была новая жизнь, полная труда, но свободная. Как осенняя дорога, ведущая в бесконечное небо.