В тот день Марина Петровна, постоянная клиентка ателье, впервые за все года знакомства выглядела не столько довольной, сколько обеспокоенной. Она обратилась к владелице салона с неожиданной откровенностью:
— Алина, вы женщина замечательная — теплая, душевная, открытая. Но вы не видите очевидного… Ваш муж с Вероникой! Он прямо в зале заглядывается на нее, обнимает при всех, а та только хихикает. Все девочки уже обсуждают, что у них роман!
Алина оцепенела. Витиеватая вывеска «Модный штрих» над входом в салон, где она провела столько лет, вдруг показалась ей бумажной, пустой. Она перевела взгляд на стойку — и действительно: её муж — Владислав — управляющий салона — с неприкрытым удовольствием обнимал Веронику, одну из самых молодых мастериц. Девушка смеется, почти прижимается к нему.
— Влад! — громко позвала Алина, — будь добр, подойди, помоги мне, пожалуйста. И Веронике дай спокойно работать.
Муж моментально оказался рядом, как ученик, пойманный на списывании.
— Да, милая, что случилось? — он улыбался, но глаза бегали.
— Влад, я не в восторге от слухов. Говорят, ты с Вероникой в слишком «дружеских» отношениях. Надеюсь, это лишь домыслы?
— Что за бред! — резко ответил он, — ты хочешь, чтобы я весь день только возле тебя стоял? Я и так работаю в ателье своей жены, и все шепчутся, что я подкаблучник! И ты туда же?
— Влад, это наш семейный бизнес. Ты прекрасно справляешься с обязанностями. Без тебя поставки бы рухнули.
Он злобно прищурился:
— Тогда перепиши салон на меня. Я тут никто, и меня это унижает.
— Влад, мы же семья! Всё и так общее.
— Ну-ну, — пробурчал он, вышел из кабинета и проходя мимо стойки закройщиков, легко шлёпнул Веронику по бедру. В голове у него уже зрел план: пусть только Алина попробует его уволить — половина бизнеса отойдет ему при разводе.
Он позвонил Веронике вечером.
— Едем к морю. Завтра. Без лишних разговоров.
Вероника не ожидала такого оборота, но согласилась. Молоденькая девчонка из подмосковного Чехова давно мечтала вырваться в Москву, зацепиться хоть за кого-то, кто вытянет её из бедности.
— Ах, Влад, я так мечтаю о море… Никогда не видела. Никто не брал меня туда, — кокетничала она.
— Я — не никто, — ответил он. — Ты заслужила отдых. Билеты купил на завтра.
— А Алина? — наигранно испугалась Вероника.
— Неважно. Она ничего не заподозрит. Даже если узнает — в случае развода мне достанется половина бизнеса. Пусть боится.
На следующее утро Алина проснулась одна. Влад исчез. Вместе с ним — рубашки, чемодан и банковские карты. Она потрясённо уставилась на пустой шкаф.
В салоне выяснилось, что Вероника взяла больничный. На две недели. Совпадение? Конечно, нет.
Алина не растерялась. Натянула рабочий фартук, вышла в зал и принялась принимать клиентов.
Она вспоминала, с чего всё начиналось. Влад, тогда только что уволенный с заводского отдела логистики, валялся на диване, говоря, что «всё потеряно». Она же работала в две смены — и портнихой, и продавцом тканей. Копила. Брала подработки. И в какой-то момент рискнула: оформила кредит, сняла небольшое помещение и открыла своё дело.
Первым делом она предложила Владу должность управляющего — чтобы поднять его самооценку. А потом потянулись клиенты, пошли деньги. Влад стал уверенным, обаятельным. Но позже — и наглым.
Днём, когда она уже валилась с ног, в салон зашла Лиза — ещё одна постоянная клиентка:
— Алиночка, вы отправили Влада и Веронику по делам? Видела их сегодня на Павелецком вокзале, они садились в «Ласточку» на Сочи! Вы с ума сошли — отпускать их вдвоем?
— Конечно, я в курсе, — не выдала эмоций Алина, — просто не ожидала, что они поедут поездом, а не самолётом.
Она вошла в подсобку и на секунду позволила себе — слёзы. Только на секунду.
В этот момент раздался голос:
— Алина?! Неужели это ты?
На пороге стоял крепкий мужчина в рубашке и джинсах, с букетом васильков в руках. Это был Алексей — её бывший однокурсник по текстильному колледжу. Они не виделись лет двадцать. Он тогда уехал в Питер, открыл швейную фабрику, даже успел жениться и развестись. А теперь приехал в Москву — искать новые рынки и заодно навестить родных и старых знакомых.
— Ты шикарно выглядишь! — воскликнул он, — но почему ты в фартуке? У тебя что, нет персонала?
— Вероника-закройщица сбежала с моим мужем. С тем самым, что стоял у тебя на паре по логистике и с пафосом читал лекцию «менеджмент XXI века», а теперь пытается отнять мой бизнес.
Алексей вздохнул:
— Я не позволю ему разрушить то, что ты строила столько лет. У меня есть решение. У меня есть юристы, есть план.
Вечером он встретился с Ларисой Аркадьевной, матерью Алины. Женщина была разумной, вдумчивой и знала, что к чему.
— Нужно срочно переписать бизнес на меня, — предложила она дочери. — На время. Я дам тебе расписку, заверим нотариально. Так мы защитим салон от раздела имущества.
— Вы сговорились? — с горечью спросила Алина. — Сначала Влад просил отдать ему бизнес, теперь ты.
— Я не Влад. Я твоя мать. А твой Алексей, кстати, очень даже ничего. Думаю, он не просто так приехал.
Через две недели Влад вернулся. Уставший, раздражённый, но с блеском в глазах. Вероника оказалась капризной, истеричной и требовательной. Но он всё равно чувствовал себя героем — ведь он уже приготовился сказать Алине, что уходит.
— Алина, мы должны поговорить. Я нашёл своё счастье. Прошу развод.
Алина всплакнула, как и надо, и кивнула.
— Пусть будет так, если ты этого хочешь…
Влад чувствовал себя триумфатором. Но через день пришёл с чемоданом за документами — и узнал, что весь бизнес принадлежит Ларисе Аркадьевне.
— Что за бред?! — закричал он. — Я же должен получить половину!
— Ты получишь, — спокойно сказала Алина, — половину хрущёвки, в которой мы когда-то жили. Больше тебе ничего не положено.
— Вероника… она... она будет со мной! — попытался выкрикнуть Влад, но девушка, узнав о банкротстве возлюбленного, уже написала: «Извини. Нам не по пути.»
Через неделю Алексей сделал Алине предложение. Он решил остаться в Москве, открыл филиал своего бизнеса и снял квартиру рядом с салоном.
— Спасибо тебе, — сказала Алина однажды утром, глядя на вывеску «Модный штрих». — Ты появился вовремя. Я больше не боюсь. Ни предательства. Ни одиночества.
А Влад... Влад так и остался с половиной хрущевки, грязной посудой и воспоминаниями о той самой ошибке, которая стоила ему потерянной комфортной прошлой жизни.