Дядя Валера всегда был немного странным. Даже в детстве я помню его косые взгляды и привычку появляться без стука. Но когда он предложил продать мне родовое гнездо за полцены, я не смог отказаться. Деньги после развода были нужны позарез, а двухэтажный дом в Подмосковье стоил как однушка в центре.
— Только учти, Димка, — сказал дядя, протягивая ключи, — дом-то особенный. Дед наш тут жил, прадед... Семейные корни глубокие.
Я кивнул, думая о том, как быстро смогу сделать ремонт и продать эту развалюху дороже. Какие там корни в сарае пятидесятых годов постройки?
Первые недели прошли спокойно. Я добирался на дачу по выходным и разбирал хлам. Соседи оказались тихими пенсионерами, которые только кивали через забор. Идиллия.
Все изменилось в субботу третьей недели. Я проснулся от звуков на кухне. Кто-то гремел посудой, шаркал тапками и включил чайник. Сердце застучало как отбойный молоток — неужели воры?
Я спустился на первый этаж с первой попавшей палкой в руках и обомлел. За моим столом сидела тетя Лида, дядина жена, и спокойно пила чай из моей чашки. Рядом с ней устроился сам дядя Валера, жевал мой хлеб с моим же маслом.
— Димка! — радостно воскликнула тетя Лида. — А мы думали, ты ещЁ спишь. Чаю налить?
— Вы... как вы сюда попали? — выдавил я.
— Так у нас же ключи остались, — пожал плечами дядя. — Запасные. Мы тут всю жизнь прожили, привыкли субботы в саду проводить.
Я растерянно смотрел на них. Формально дом был мой, но выгонять родственников казалось как-то неловко.
— Ладно, — сказал я, — но в следующий раз предупреждайте.
Они согласно закивали и продолжили завтракать.
На следующих выходных история повторилась. Только теперь они приехали с внуком-подростком, который тут же подключил PlayStation к моему телевизору. А тетя Лида начала стирать их вещи в моей стиральной машине.
— Слушайте, — попытался я возмутиться, — но это мой дом теперь.
— Конечно, конечно, — кивнула тетя. — Мы же не мешаем. Наоборот, помогаем — смотрим, чтобы воры не залезли.
Дядя Валера поддакнул:
— Дом без присмотра быстро разваливается. Мы тут как сторожи.
К четвертым выходным они привезли с собой еще двух родственников — двоюродную сестру с мужем. Те расположились в большой комнате, развесили свои вещи в шкафу. Я ночевал на диване в гостиной собственного дома.
— Это же временно, — успокаивала меня сестра. — У нас ремонт, недельки две-три потерпи.
Три недели превратились в два месяца. Дом наполнился чужими людьми, их вещами, привычками. Я стал гостем в собственном жилище. Каждый раз, приезжая на дачу, находил там что-то новое: то соседский пес в моем дворе с аргументом "мы договорились присматривать", то грядки с картошкой на месте планируемой парковки — "земля пустует, грех не использовать".
Кульминация наступила, когда я приехал как-то в очередную субботу и обнаружил объявление на калитке: "Осторожно, злая собака". Во дворе действительно сидела огромная овчарка на цепи.
— А это еще что за цирк? — взорвался я.
— Димочка, ну что ты кричишь, — укоризненно покачала головой тетя Лида. — Собачка хорошая, охранять будет. Мы ее Рексом назвали.
Я понял, что пора действовать радикально. Вернувшись в город, я нашел в интернете контакты слесаря-аварийщика. В среду, когда родственники отсутствовали, приехал и поменял замки.
В субботу утром мне позвонил дядя Валера. Голос дрожал от возмущения:
— Димка, это что за подлость? Мы же семья!
— Именно поэтому я тебя предупреждаю, — ответил я. — Заберите собаку и вещи. Увидимся на семейных праздниках.
Но дядя Валера оказался изобретательнее, чем я думал. Через час после разговора к моему дому приехала целая делегация: он, тетя Лида, сестра с мужем, плюс еще трое родственников, которых я едва знал. Все с мрачными лицами и пакетами в руках.
Они расположились на крыльце и объявили забастовку.
— Не уйдем, пока не впустишь, — заявила тетя Лида. — Это неправильно, родную семью на улице оставлять.
От шума соседи начали выглядывать из окон. Я чувствовал себя последним негодяем. Родственники это понимали и давили на жалость: старшие кряхтели, младшие жалобно смотрели, тетя Лида всхлипывала.
К вечеру я сдался. Впустил их, накормил, выслушал лекцию о семейных ценностях. Они остались ночевать.
Утром я проснулся от странного шума в подвале. Я спустился туда и увидел дядю Валеру с перфоратором. Он старательно сверлил дыру в фундаменте.
— Что ты делаешь?!
— Вентиляцию улучшаю, — не поднимая головы, ответил дядя. — В подвале сыро, это вредно для дома.
— Прекрати немедленно!
— Димка, не мешай ему работать, — покачала головой тетя Лида, спускаясь в подвал с чаем. — Валера лучше знает, он всю жизнь в строительстве.
Я схватил дядю за руку. Тот удивленно посмотрел на меня:
— Что с тобой? Я помогаю тебе с домом.
— Это МОЙ дом! — заорал я. — Я за него заплатил!
— Конечно твой, — согласился дядя. — Но мы же семья. Семья должна помогать друг другу.
В этот момент я понял, что они никогда не уйдут добровольно. Более того — они искренне считали, что поступают правильно. В их картине мира семейная собственность была общей, а мои возражения — временной блажью.
Вечером я собрал вещи и уехал в город. Пусть живут в своем "семейном гнезде". Я найду другое место для жизни.
Но эта история получила неожиданное продолжение. Через месяц мне позвонил незнакомец:
— Здравствуйте, это Игорь Петрович из управляющей компании. У вас дом горел.
Сердце упало в пятки. Я помчался на дачу и увидел пожарные машины, обгоревшие стены, толпу соседей. Дядя Валера стоял рядом с женой, оба в саже и с виноватыми лицами.
— Что случилось? — спросил я.
— Да проводку Валера решил поменять, — вздохнула тетя Лида. — Где-то замкнуло.
Дом выгорел наполовину. Восстанавливать его было дороже, чем построить новый. Страховка не покрывала самодельную проводку.
Стоя среди пепелища, я вдруг рассмеялся. Истерически, до слез. Дядя Валера осторожно подошел:
— Димка, ты как?
— Отлично, — всхлипывал я. — Просто замечательно. Теперь точно некуда вас впускать.
— Слушай, — неуверенно начал дядя, — а у нас квартира двухкомнатная...
Я перестал смеяться и внимательно посмотрел на него. В глазах дяди читалась искренняя готовность поделиться жильем с "семьей".
— Знаешь что, дядя Валера, — сказал я, — оставь адрес. Я подумаю.
И подумал. Много и долго. А потом купил билет в другой город, устроился на новую работу и начал жизнь с чистого листа. Без родственников, без семейных гнезд и без общей собственности.
Дядя Валера до сих пор присылает открытки с приглашениями на семейные праздники. Я их коллекционирую — как напоминание о том, что иногда лучше быть одному, чем в неправильной семье.
А дом так и стоит обгоревший. Соседи говорили, что дядя еще пару раз приезжал с инструментами — "ремонтировать". Но теперь это меня не волнует.
Друзья! Напишите в комментариях, а у вас так было? И что вы думаете об этой ситуации? Подписывайтесь и ставьте лайки!
Прочтите этот интересный рассказ: