Проклятый снег валил всю неделю. Я смотрела в окно, прижав лоб к холодному стеклу. Город замерз, как и мое сердце. Телефон в руке весил, казалось, целую тонну. Сообщение от Ирины светилось на экране:
«Вера, прости меня. Видела Колю в кафе с какой-то девицей. Они целовались».
Пятнадцать лет. Пятнадцать лет брака перечеркнуты одним сообщением.
Мы с Ириной дружим еще со школы. Она знала Колю с первого дня нашего знакомства. Была на нашей свадьбе. Держала на руках Алису, когда той было две недели. И вот теперь сообщает мне, что мой муж целуется с какой-то девицей.
Телефон зазвонил.
— Верочка, я задержусь, — голос Коли звучал как обычно. — Не жди. Ложись.
— Все в порядке? — мой голос дрожал, но он, кажется, не заметил.
— Да, просто работы много. Скоро буду.
Я вдруг почувствовала себя какой-то странной. Муж врет мне, говорит про работу, а сам где-то с другой женщиной. И я делаю вид, что верю.
— Возвращайся скорее, — сказала я, сама не понимая, зачем.
Нет, так не пойдет. Я накинула пальто и вышла из квартиры. Ирина написала, что видела их в «Старом городе» — кафе в двух кварталах от нашего дома. Коля никогда не водил меня туда. Видимо, берег для особых случаев.
Снег засыпал меня, пока я шла. Мысли путались в голове. Мы познакомились в университете. Я училась на филологическом, он — на юридическом. Случайно столкнулись в библиотеке, разговорились, и как-то сразу стало ясно — это судьба. Месяц встреч, знакомство с родителями, предложение руки и сердца на крыше его дома. Первая квартира, работа в школе, рождение Алисы. И вот — он целует другую.
Кафе светилось теплым желтым светом. Я остановилась на противоположной стороне улицы. Сквозь большие окна просматривался весь зал. И я увидела их сразу.
Коля сидел за столиком в углу. Напротив — рыжеволосая девушка лет двадцати пяти. Она что-то говорила, смеялась, трогала его руку. А он улыбался. Той самой улыбкой, которую раньше видела только я.
В глазах потемнело. Я стояла, вцепившись в фонарный столб, и не могла оторвать взгляд от этой картины. Мой муж и какая-то девица, которой я в матери гожусь. Мне сорок два, ей — от силы двадцать семь.
Они просидели еще полчаса. Потом вышли, держась за руки. Сели в его машину и уехали. А я все стояла и смотрела им вслед.
Домой я вернулась поздно. Замерзшая, мокрая, с каким-то странным спокойствием внутри. Алиса ночевала у подруги — и слава богу. Не хватало еще, чтобы дочь видела меня в таком состоянии.
Я приняла душ, выпила чаю с коньяком, легла в постель. Сон не шел. Я лежала и пыталась понять — когда это началось? Когда я перестала быть для него желанной? Когда наш брак превратился в привычку?
Около трех ночи я услышала, как открывается входная дверь. Коля вернулся. Я закрыла глаза, притворяясь спящей. Слушала, как он раздевается в прихожей, идет в ванную, чистит зубы. Когда он лег рядом, я почувствовала запах — чужие духи, сладкие, приторные.
— Ты не спишь, — сказал он.
— Не сплю, — ответила я, открывая глаза.
— Что-то случилось?
— Ты правда хочешь знать?
Он смотрел на меня настороженно.
— Конечно. Что-то с Алисой?
— Нет. С тобой. Точнее — с нами.
— О чем ты?
— Я видела тебя сегодня. В «Старом городе». С ней.
Пауза.
— С кем?
— Не делай вид, что не понимаешь. С той рыжей девицей, с которой ты уехал.
Коля сел на кровати. В темноте я не видела его лица, только силуэт.
— Кто тебе сказал?
— Неважно. Я видела вас. Своими глазами.
Долгое молчание.
— Вера, я не хотел, чтобы ты узнала.
— Естественно. Никто не хочет, чтобы жена узнала про любовницу.
— Это не то, что ты думаешь.
— А что я должна думать? Вы держались за руки, смеялись, уехали вместе. И от тебя пахнет ее духами.
— Ладно, — он вздохнул. — Да, у меня есть отношения с Кариной. Но это ничего не значит.
— Ничего не значит? — я почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — Ты спишь с другой женщиной, и это «ничего не значит»?
— Я не влюблен в нее, если ты об этом. Это просто... ну...
— Секс?
— Да. Понимаешь, мужчинам иногда нужно... разнообразие. Это ничего не меняет между нами. Ты — моя жена, мать моего ребенка. Я люблю тебя.
— А ее?
— Ее? — он усмехнулся. — Нет, конечно. Она просто... приятное развлечение. Молодая, красивая, без обязательств.
Я встала с кровати, чувствуя, как дрожат колени.
— А я, значит, старая, некрасивая и с обязательствами?
— Я не это хотел сказать, — он тоже встал. — Вера, давай поговорим спокойно. Да, я совершил ошибку. Но это просто физическая измена. Я не люблю ее. Не собираюсь уходить к ней. Ты для меня — самый близкий человек.
— Это не измена, это просто тело! — сказал он. А я больше не могла дышать.
Комната поплыла перед глазами. Воздух словно выкачали из легких. Я схватилась за спинку кровати, чтобы не упасть.
— Вера? — голос Коли доносился будто издалека. — Тебе плохо?
Я оттолкнула его руку и вышла из спальни. На кухне включила свет, села за стол, обхватив голову руками. Мысли метались как безумные.
Коля вошел следом за мной.
— Прости. Я сказал глупость.
— Глупость? — я подняла на него глаза. — Ты пятнадцать лет мне лгал. Клялся в верности. А сам...
— Не пятнадцать лет! — возмутился он. — Мы с Кариной вместе всего три месяца.
— А до нее?
Он замолчал.
— Были другие?
— Вера...
— Отвечай! Были?
Он отвел глаза.
— Да. Несколько. Но это ничего не значит.
— Для тебя — может быть. Для меня — значит.
Мы молчали. Я смотрела на человека, которого, как мне казалось, знала лучше всех на свете. А видела чужого мужчину.
— Что ты хочешь делать? — спросил он наконец.
— Не знаю. Мне нужно подумать.
— Вера, давай не будем рубить с плеча. У нас хорошая семья, дочь-подросток. Зачем все рушить из-за моей глупости?
— Глупости? Ты называешь изменой глупостью?
— Я говорил тебе — это не измена в полном смысле слова. Я не люблю других женщин. Люблю только тебя.
— А спишь с ними.
— Секс и любовь — разные вещи, Вера. Ты, как женщина, может, этого не понимаешь. Но для мужчины это так.
Я засмеялась. Горько, отчаянно.
— И ты правда веришь в этот бред? Что можно предавать человека, которого любишь, и оправдывать это тем, что «секс и любовь — разные вещи»?
— Я никого не предавал! — он повысил голос. — Если бы я полюбил другую женщину, ушел к ней — вот это было бы предательством. А так — это просто... физиология.
— Уйди, — тихо сказала я. — Я не могу сейчас с тобой разговаривать. Иди спать в гостиную.
— Вера...
— Уйди!
Он молча вышел из кухни. А я осталась сидеть за столом, глядя в темное окно. За стеклом падал снег, засыпая город, скрывая грязь и уродство под белым покрывалом. Если бы так же просто было скрыть боль и разочарование в моей душе.
Утром я встала рано. Тихо собралась, стараясь не разбудить Колю, спавшего на диване в гостиной, и ушла на работу. Весь день я механически проводила уроки, проверяла тетради, разговаривала с учениками и коллегами. Никто, казалось, не замечал, что со мной что-то не так. Только Ирина, заглянувшая ко мне на перемене, тревожно спросила:
— Как ты?
— Нормально, — соврала я. — Поговорим после работы?
— Конечно.
Мы встретились в маленьком кафе недалеко от школы. Я рассказала ей о вчерашнем разговоре с Колей, о его признании, о том, что измены были и раньше.
— Скотина, — прокомментировала Ирина. — «Это просто тело»! Господи, какая чушь.
— Я не знаю, что делать, — призналась я. — Пятнадцать лет брака, Алиса... Как все это перечеркнуть?
— А как жить дальше, зная, что муж спит с другими и считает это нормальным?
Я покачала головой.
— Не знаю. Может, он прав, и это... просто секс? Может, для мужчин это действительно не так важно?
— Вера! — Ирина возмущенно посмотрела на меня. — Ты сама-то в это веришь? Если бы это было «просто тело», он бы ходил к проституткам, а не крутил романы за твоей спиной!
Она была права.
— Думаешь, надо подавать на развод?
— Я думаю, — она вздохнула, — что тебе нужно решить, сможешь ли ты жить с этим. Если нет — то да, развод. Если думаешь, что можешь простить — пробуй. Только не обманывай себя.
Домой я вернулась поздно вечером. Коля был там, и Алиса тоже. Они смотрели фильм в гостиной. Такая обычная, домашняя картина. Как будто ничего не случилось.
— Мама! — Алиса подбежала ко мне и обняла. — Где ты была? Мы волновались.
— Встречалась с тетей Ирой, — ответила я, стараясь улыбаться. — Как прошел день в школе?
— Нормально. У нас новый учитель физкультуры, прикольный такой.
— Это хорошо, — я погладила ее по голове. — Ты уже поужинала?
— Да, папа пиццу заказал.
— Ясно. Тогда иди делать уроки, уже поздно.
Когда дочь ушла в свою комнату, мы с Колей остались одни. Он смотрел на меня вопросительно.
— Я не могу сейчас говорить, — сказала я. — Мне нужно время.
Он кивнул.
— Понимаю. Но не тяни слишком долго. Нам нужно решить, как жить дальше.
В ту ночь я снова не могла уснуть. Лежала, глядя в потолок, и думала о нашей жизни с Колей. Вспоминала, как мы познакомились, как он делал мне предложение, как мы радовались, узнав о беременности. Вспоминала наши счастливые годы, поездки, праздники. И думала о том, что будет дальше.
Смогу ли я простить измены? Смогу ли доверять ему снова? Смогу ли жить, зная, что он может в любой момент увлечься другой женщиной и считать это нормальным?
А если я не прощу — что тогда? Развод, раздел имущества, Алиса, которая будет жить на два дома... Смогу ли я справиться с этим одна?
Утром, собираясь на работу, я приняла решение. Подошла к Коле, который завтракал на кухне, и сказала:
— Нам нужно поговорить. Сегодня вечером, когда Алиса ляжет спать.
Он посмотрел на меня серьезно.
— Хорошо.
Весь день я была как на иголках. Уроки, перемены, разговоры с коллегами — все проходило мимо меня. Я готовилась к разговору, подбирала слова, пыталась предугадать реакцию Коли.
Вечером, когда Алиса уснула, мы сели в гостиной. Я собралась с духом и начала:
— Я думала о том, что ты сказал. О том, что твои связи с другими женщинами — «просто тело». И знаешь, я не могу с этим согласиться.
Коля слушал внимательно, не перебивая.
— Для меня брак — это не только совместный быт и воспитание ребенка. Это верность, доверие, уважение. Ты предал все это.
— Вера...
— Дай мне закончить, пожалуйста. Я долго думала и поняла: если я соглашусь с твоим взглядом на вещи, я потеряю себя. Свое достоинство, самоуважение. Я не смогу смотреть в глаза нашей дочери, зная, что позволяю ее отцу так обращаться со мной.
Я перевела дыхание.
— Поэтому у нас есть два пути. Либо ты прекращаешь эти отношения — полностью и окончательно. И мы вместе работаем над нашим браком, возможно, с помощью семейного психолога. Либо... мы расстаемся.
Коля долго молчал. Потом тихо спросил:
— А если я не могу выбрать? Если мне нужно время?
— Времени нет, — твердо сказала я. — Я не буду ждать, пока ты наиграешься с очередной девицей и решишь, что семья все-таки важнее. Решай сейчас.
Он встал и подошел к окну. Стоял так несколько минут, глядя на ночной город. Потом повернулся ко мне.
— Я не хочу терять тебя и Алису. Вы — самое важное в моей жизни.
— Тогда докажи это.
— Я прекращу отношения с Кариной. Завтра же.
— И с другими тоже?
— Да. Клянусь.
Я смотрела на него, пытаясь понять, искренен ли он.
— Я не смогу сразу тебе поверить, — сказала я наконец. — Доверие нужно заслужить заново.
— Я понимаю, — он подошел и сел рядом со мной. — Я все сделаю, чтобы вернуть твое доверие.
Он попытался взять меня за руку, но я отстранилась.
— Не сейчас, Коля. Мне нужно время.
Он кивнул и встал.
— Я буду спать в гостиной, пока ты не будешь готова.
Прошел месяц. Коля, казалось, действительно сдержал слово — разорвал отношения с Кариной, перестал задерживаться на работе, больше времени проводил с нами. Мы начали ходить к семейному психологу, учиться заново слушать и понимать друг друга.
Было нелегко. Временами меня захлестывали обида и гнев, я не могла смотреть на Колю без горечи. Иногда мне казалось, что я никогда не смогу ему простить, что наш брак безнадежно разрушен.
Но были и другие моменты — когда мы вместе смеялись над шуткой Алисы, когда вместе готовили ужин или просто сидели рядом, смотря фильм. И тогда я думала: может быть, мы сможем все исправить.
Однажды вечером, когда Алиса ночевала у подруги, мы с Колей сидели на кухне и пили чай. Вдруг он посмотрел на меня и сказал:
— Я был таким дураком, Вера. Чуть не потерял самое ценное, что у меня есть, из-за какой-то... глупости.
— Глупости? — я подняла бровь. — Три месяца отношений с другой женщиной — это не глупость.
— Ты права, — он покачал головой. — И дело не только в Карине. Я предавал тебя, нашу семью, наши клятвы. И мне нет оправдания.
Я молчала, удивленная его словами. За весь месяц наших разговоров и сеансов у психолога он никогда не был так откровенен.
— Когда ты сказала мне те слова — что не сможешь смотреть в глаза Алисе, если позволишь мне так с тобой обращаться — это было как пощечина. Я вдруг увидел себя со стороны. И мне стало стыдно.
Он посмотрел мне в глаза.
— Прости меня, если сможешь. Я люблю тебя. Только тебя. И буду любить всегда.
Я не ответила. Но впервые за долгое время почувствовала, как лед внутри начинает таять.
Мы все еще в начале пути. Я не знаю, сможем ли мы полностью восстановить то, что было разрушено. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь забыть его слова — «это не измена, это просто тело». Они все еще отзываются болью.
Но я знаю, что хочу попытаться. Ради себя, ради Алисы, ради тех пятнадцати лет, что мы прожили вместе. Ради любви, которая, несмотря ни на что, все еще живет в моем сердце.
И может быть, со временем, я снова смогу дышать полной грудью.