Утро начиналось обещающе. Ольга сидела на веранде с чашкой кофе, укутанная в плед, и впервые за долгое время ощущала: это её пространство, её тишина, её дача. Отпуск только начался, впереди было три недели без планёрок, бесконечных чертежей и корпоративной суеты. Она с замиранием сердца смотрела на палисадник — только вчера посадила туда астры. Снова рисовать акварелью, спать до девяти, читать, гулять по лесу — идеальное лето.
Из-за поворота донёсся шум двигателя. Ольга поморщилась. Наверное, сосед привёз дрова, — подумала, но звук приближался к её дому. Машина притормозила прямо у ворот. Из пыльной «Лады» вылезла Зоя Сергеевна — свекровь. С двумя сумками, банкой компота и... клеткой. В клетке громко возмущался зелёный попугай.
— Ольчик, приветик! Помоги, сумки тяжёлые!
Ольга ошарашенно смотрела, не в силах выдавить ни слова.
— Ты чего? Не рада, что ли? — Зоя бодро шла по дорожке, будто не было двух лет тишины и редких, натянутых разговоров по праздникам. — Я к вам! На дачку! Воздухом подышать, нервы подлечить... Врачи прям велели!
— Подождите... Вы к нам? — Ольга поставила чашку и встала. — А Павла вы предупредили?
— Конечно! Он сказал: "Мам, тебе бы на природу выбраться!" Вот я и выбралась!
— На сколько?..
— Ну так... Пока не наскучит! Лето длинное, подлечусь, с внуками пообщаюсь...
— Какими внуками?.. — пробормотала Ольга, но Зоя уже тащила клетку в дом.
— Ты не представляешь, как этот попугай орёт в квартире. Соседи жалуются. А тут — красота, простор, щебетание...
— Астры у меня щебетать будут, если попугай их не сожрёт... — тихо пробурчала Ольга себе под нос.
Попугай, будто в подтверждение, истошно крикнул: «Кто в доме главный?!»
— Да, он у меня говорящий! Прикинь! Я его ещё в рассрочку взяла, дорого стоил... — гордо пояснила Зоя Сергеевна, ставя клетку рядом с книжной полкой.
Ольга открыла рот, но закрыла. Вдохнула. Счёт до десяти. Медитации не помогли.
— Вы... Вы надолго, правда? — уже более резко спросила она.
— Да не бойся, я тебе помогать буду! Мы с тобой огородик разобьём, полочку на кухне прибьём... Ты ж с руками не дружишь, а я, слава Богу, ещё шустрая.
— А может, вы пока у Валентины Семёновны поживёте? У неё ведь место есть...
— Ты что, Оля? Я же мать твоего мужа! Где мне жить, как не у вас?
Слова ударили как плетью. И снова — эта формулировка. Не гость, не родственник. Мать твоего мужа — как будто титул, как будто приговор.
Ольга крепко сжала ладони. Она знала: если сейчас не среагирует, всё лето пойдёт под откос. Но как отказать — открыто, в лицо? Муж её не поддержит — у него вечный комплекс вины перед мамой.
— А Павел знает, что вы с попугаем? — в отчаянии спросила она.
— Он сказал: "Привози, мам". Я не уточняла — кого! — хохотнула Зоя, от души.
В голове Ольги всё смешалось: отдых, цветы, кофе, попугай, бессонные ночи и Зоя, читающая вслух газету под аккомпанемент пернатого. И всё это — на её территории.
— Ну ладно, пойду вещи распакую. У вас в комнатке с балконом поселюсь, хорошо? Ближе к воздуху. А ты пока придумай, где нам грядки разместить!
«Где? В аду, Зоя Сергеевна. В аду...» — подумала Ольга, но промолчала. Пока.
***
С утра Зоя Сергеевна была бодра и деятельна. На кухне гремела посуда, попугай вопил «Подъём, бездельница!», и где-то между второй и третьей чашкой кофе Ольга поняла: идиллии конец.
— Яйца варёные ешь? А колбасу можно? А то я веганов этих не понимаю, — весело тараторила Зоя, уже перекладывая продукты из своих сумок в Ольгин холодильник.
— Я ем, что хочу, — буркнула Ольга, проснувшись от ударов сковороды.
— Вот и славно! А попугаю огурец не давай, у него на него понос.
Чудесно, — мысленно отметила Ольга. — Теперь у меня на кухне и попугайный туалет..
Она попыталась уйти на веранду с планшетом — порисовать, но Зоя уже там расставляла ящики с семенами.
— Оль, смотри! Здесь будут помидоры, тут фасоль, а вон там тыквы!
— А где мои астры? — сжала губы Ольга.
— Ты же девочка умная, ну кому они нужны, эти цветочки? Помидорчики важнее!
Попугай, будто в унисон, закричал: «Астры — в утиль!»
— Вы... вы с ним тренируетесь, что ли? — прищурилась Ольга.
— Он умный. Всё сам слышит и запоминает!
— Ну, тогда пусть запомнит: «это мой дом».
— Ну и что, что твой? Я же не чужая! Мы же одна семья!
Ольга встала, пошла в дом. Нужно было собрать себя. Она открыла шкаф, достала старый чемодан, в который складывала материалы для ремонта — краску, кисти, плёнку. Когда-то хотела обновить кухню, потом всё откладывала. Но теперь…
Зоя появилась за спиной, как по сигналу.
— О! Ремонт собралась делать? Какая ты, однако, резвая!
— Да, решила перекрасить кухню.
— Ты с ума сошла? Там же вонять будет!
— Красота требует жертв.
Попугай тут же повторил: «Жертв!»
На следующий день Ольга начала. Развесила плёнку, открыла банку с краской, включила музыку. Зоя сидела на веранде и громко шепталась с попугаем. А потом начала чихать.
— Оля, ну ты издевательство какое-то устроила! Тут же голова трещит!
— Это моё пространство. Я в нём живу. Я его обустраиваю.
— Ты мне специально условия создаёшь невыносимые, да?
Ольга вытерла руки и посмотрела свекрови прямо в глаза.
— Я просто делаю то, что давно откладывала. А вы можете пожить у Валентины Семёновны. У неё и комната свободна, и телевизор на кухне.
Зоя вздохнула:
— Я твою злость чувствую, Оля. Ты всегда меня недолюбливала.
— Я просто не люблю, когда меня ставят перед фактом. Я взрослый человек, и я не обязана каждый раз отступать.
Вечером приехал Павел. Уставший, с бутылкой кефира и багетом. Увидев ремонт, побледнел.
— Что происходит?
— Оля затеяла ремонт в самый разгар моего отдыха! — возмущённо встретила его мать. — Представляешь, что тут за химия? У меня уже попугай чихает!
— Я предупреждала! — вмешалась Ольга. — Вы не спрашивали, могу ли я принять вас. Вы просто ввалились и устроила переворот!
Павел сел, растерянно посмотрел на обоих.
— Может, вы попробуете найти общий язык?..
— Я его нашла — на стене, в виде краски! — огрызнулась Ольга.
Попугай в этот момент выкрикнул: «Психушка!»
Зоя вскочила:
— Вот! Даже птица говорит, что у вас тут сумасшедший дом!
— Птица говорит, что слышит чаще! — с вызовом бросила Ольга.
В эту ночь Ольга не спала. В голове вертелось: как далеко она готова зайти, чтобы вернуть себе покой? И есть ли точка невозврата?
***
Утро началось с вопля.
— Он сбежал!
Ольга выскочила на веранду с кисточкой в руке и пятном краски на щеке. Зоя стояла в халате, растрёпанная, у пустой клетки. Попугай исчез.
— Как сбежал?
— Ты окно не закрыла, вот и сбежал! Это из-за твоей краски! Его же тошнило от неё!
— Может, он просто не выдержал давления и улетел на свободу, — усмехнулась Ольга.
— Это была живая душа! Я его обожала!
— А меня — нет? — неожиданно вырвалось у Ольги.
Зоя на секунду замерла. Потом всплеснула руками:
— Ты вообще человек холодный. У тебя даже цветов в доме нет, только вот эти дурацкие астры на клумбе!
— Эти "дурацкие астры", между прочим, я сама вырастила! А вы их почти выкопали в первый же день!
— Потому что пользы от них ноль!
Ольга, задыхаясь, подошла ближе:
— А польза от вас есть? Кроме команд, упрёков и самолюбования?
В эту минуту с грохотом подъехала машина. Из неё вывалились два двенадцатилетних торнадо — Артём и Егор, племянники Ольги.
— Привет, тётя Оля! — закричали хором. — А где шалаш можно построить?
— Вон там, за малинником. Только осторожно, змея может быть, — с невозмутимым видом отозвалась Ольга.
Зоя вздрогнула:
— Ты ещё и детей притащила?
— Они на каникулах. У них есть право на отдых. Как и у меня.
Пока дети бегали по участку, роняя инвентарь и пугая соседскую кошку, Зоя Сергеевна сидела с мрачным видом. Попугай не вернулся. Краска в доме пахла химией. На заднем дворе раздавались крики и смех.
— Ты устроила хаос нарочно, — тихо сказала она.
— Я защищаю свою жизнь. И да, я устала быть всегда "удобной".
Павел появился вечером, словно предчувствовал бурю. На его лице — знакомое выражение вины.
— Ты бы могла и помягче... Мама переживает...
— Мама захватила мой дом, Павел. Захватила, уничтожила порядок, и ещё жалуется на "грубость". А ты?.. Ты — где был?
— Я между двух огней...
— Значит, я не огонь? Я — просто тлеющая спичка?
Зоя вмешалась, голос дрожал:
— Оля, ты просто эгоистка. Ты не даёшь мне ни внуков, ни покоя, ни уважения!
— А вы — манипулятор, Зоя Сергеевна. Вы знали, что мы лечились. Что не можем. Но всё равно...
— Я мать! Я имею право мечтать!
— А я — человек. Имею право не быть вашей заложницей.
В этот момент один из мальчишек мячом сшиб клумбу с оставшимися астрами. Ольга сжалась, но промолчала. Зоя Сергеевна вскочила:
— Всё! С меня хватит! Я на своей даче не обязана терпеть истеричных женщин и диких детей!
Ольга медленно подошла к ней:
— Это не ваша дача. Это наш с Павлом дом. И если кто-то из нас здесь лишний — это вы.
— Я уезжаю. И больше не приеду! — с вызовом бросила Зоя Сергеевна.
— Ваше право, — спокойно ответила Ольга.
***
Зоя Сергеевна уехала с обиженным лицом и двумя огромными чемоданами, будто уезжала навсегда. Такси завело мотор, и Ольга почувствовала, как тишина села ей на плечи — тяжёлая, но своя.
Мальчишки притихли. На следующий день Ольга отвезла их обратно сестре, приговаривая:
— Вы сделали моё лето. И мою свободу.
Палисадник был вытоптан. Попугай так и не вернулся. Но внутри поселилось странное чувство лёгкости. Не радость, нет — скорее, ощущение, что борьба завершилась.
Павел молчал. Несколько дней он появлялся только к вечеру, уходил рано. Видел, что у жены нет желания разговаривать, и не лез. Потом однажды сел рядом, пока она рисовала:
— Ты... не жалеешь?
Ольга не поднимала глаз от бумаги:
— О чём именно?
— О том, как всё вышло. С мамой... с этим летом...
— Я жалею, что позволяла так долго собой командовать. Но не жалею, что это закончилось.
Павел долго молчал, потом сказал:
— Она обижена. Говорит, ты её выгнала.
— Я её поставила на место. Между нами и ей — была только граница, которую она решила переступить.
— А с детьми... ты ведь...
— Перестань, — резко оборвала его. — Ты знаешь, что я пыталась. Я мечтала. Но я больше не позволю обвинять себя в том, чего не случилось.
Она впервые сказала это вслух. И впервые — с твёрдостью.
***
Прошёл месяц. Краска на стенах высохла, новые цветы высажены, забор покрашен. Ольга снова рисовала. На веранду иногда заглядывал кот, которого она подкармливала.
Зоя Сергеевна не звонила. Но однажды Павел вернулся с пакетом.
— Это от мамы. Твоя астра. Выкопала у Валентины из клумбы — говорит, такая же, как ты сажала. Не извинилась, но...
Ольга взяла горшок. Цветок был кривоват, чуть увядший, но живой.
— Спасибо, — коротко сказала она. Поставила его на подоконник.
Прощения не было. Ни слов, ни объятий. Но был — жест. Маленький, неуверенный, но первый шаг.
Ольга посмотрела на Павла:
— Я больше не вернусь к тому, что было.
— Я знаю, — кивнул он.
— Или ты со мной — или с мамой. По-настоящему. Без виляний.
Он выдохнул:
— С тобой.
И на душе стало чуть легче.
***
💬 Понравилась история? Подпишитесь, чтобы не пропустить новые захватывающие драмы из реальной жизни!
❤️ Ставьте лайк, если тоже когда-то отстаивали своё пространство.
✍️ А как бы вы поступили на месте героини? Напишите в комментариях!