1971 год. Начало лета.
Деревня Сосновка.
Немолодая женщина, стоя возле зеркала, расчесывала волосы. Волосы еще густые и седых совсем мало.
Антонина скрутила их в тугой пучок, заколола шпильками. Гребешка на волосках сейчас нет, но он еще почти цел, тот самый любимый гребень, с которым Тоня прошла через пересылочный лагерь, с которым вернулась домой. Он хранится в деревянной расписной шкатулке на высоком новом комоде.
В этом доме все почти новое, как и сам дом. Антонина с Андреем перебрались в Сосновку семь лет назад, когда мужчина ушел на пенсию. С помощью детей быстро дом поставили, рядом с Зининым, на месте избы Матрёны.
Всю жизнь Тоня с Андреем трудились на заводе, всю жизнь мечтали когда-нибудь вернуться в деревню.
Долг свой выполнили, всех детей на ноги поставили и предложил Андрей воплотить мечту в жизнь Он сам Сосновку предложил, понравилось ему когда-то в этой деревне. А Тоня только рада. В Сосновке Зина, за короткий промежуток времени ставшая родным и очень близким человеком.
Антонина заколола волосы, внимательно посмотрела на себя в зеркало. И почему она когда-то считала себя некрасивой, боялась смотреться в зеркало? «Вполне себе привлекательная старушка» — усмехнулась она. Скажи женщина такое вслух, Андрей сразу бы начал ее переубеждать.
— Ну какая же ты у меня старушка? Шестьдесят с небольшим разве возраст? У нас с тобой, Тоня, все еще впереди.
Но сегодня Антонина считала, что имеет право назвать себя старушкой. Сегодня исполняется ей шестьдесят пять, но в зеркало смотрит с радостью. И нос картошкой ее не портит, и глаза вполне себе ничего, для её возраста. Может, это счастье красит? Рядом с любящим человеком и сама расцветаешь.
Тоня придирчиво расправила на груди платье с большим отложным воротником. Платье куплено в городе несколько лет назад. Лиза многократно намекала, что оно вышло из моды и стоит перестать надевать его на каждый праздник. Но Тоня считает, что платье ей идет, и на свой день рождения хотела быть именно в нем.
Столы накрыты во дворе, Тоня ждет гостей. Все дети обещались быть. Скоро, дом наполнится голосами, радостными визгами внуков.
Первой приехала Лиза. Впорхнула в дом, словно девочка, обняла мать. Следом за ней чинно следовал ее важный муж в костюме и рубашке с галстуком. Лиза и сама сейчас серьёзная дама, но Тоня нахмурилась. Не расцепляя объятий, прошептала на ухо дочери:
— Ты чего , дурёха, такую короткую юбку напялила? Не по возрасту она, тебе пятый десяток идет.
— Мама, я главврач городской больницы, — весёлым шёпотом ответила Лиза, — а ты меня всё дурёхой называешь. Это юбочный костюм. И нет, юбка не короткая.
Лизины дети уже большие, они приехать не смогли, у них экзамены. Зато мужа дочери Тоня обняла с удовольствием. Это сейчас он «важная шишка», большой начальник в городе. А когда-то из огромного числа поклонников, что окружали Лизу, она выбрала долговязого паренька, в котором ничто не указывало на то, что из него может выйти толк. Весь путь они прошли с Лизой вместе. Тоня до сих пор считает, что повышение зятя только Лизина заслуга.
Все дети у Тони хорошие, все любимые. Хотя случались и проблемы. Не бывает жизнь в такой большой семье гладкой да ровной, кочки-то они на любой дороге встречаются.
Самым проблемным ребенком, как это ни странно, оказался Егор, последыш, родившийся, можно сказать, нечаянно. Единственный общий с Андреем ребенок. Егор на четыре года младше Серёжи, родился в мирное, относительно сытое время. Тоня его поздно родила, так поздно, что с животом ходить стыдно было.
Ну, уж как Егора колбасило в подростковый период, как он маму до слёз доводил! С ним и сейчас не совсем спокойно, ходит с длинными патлами, перевязанными цветной лентой. Движение у них такое, хиппи называется. Жениться давно пора, а он всё хиппует. Иной раз и глянуть стыдно.
То ли дело Серёжа! Вот на кого смотреть одно удовольствие. Серёжа выбрал военную стезю. Сейчас уже капитан. Красавец, мужчина! Когда по улице идёт в военной форме, молодые женщины «шеи сворачивают». Но он верный семьянин, его тихая и очень добрая жена характером чем-то напоминает родную маму Сергея, которую он никогда не знал.
Сказать Сереже, что он приемный Антонина решилась только когда парню исполнилось семнадцать лет. Только в том возрасте он был способен понять.
А Сережа обиделся. Почти месяц с матерью не разговаривал. Говорил, что обижается за обман. Видела Тоня, что сын начал отдаляться, узнав, что мама ему не родная. Тогда ситуацию Лиза спасла. Она быстро умеет разрулить и мозги на место вправить. Тоня не знала точно, что Лиза брату сказала, но пришел он к ней пришибленный, как щенок, прижался и прощения попросил.
Вот тогда и решила Антонина впервые отвезти Сережу на могилу его родной мамы. Она точно не была уверена, найдет ли место захоронения, но оказалось, что Анну в ее родном городе многие помнили. Нашлась и подруга из бывших медработников, что отвела на кладбище, оставила у себя ночевать, и половину ночи рассказывала Сереже про его маму, про женщину, которой можно только гордиться.
Сергей единственный из детей, кто уехал из города. Его жена покорно мыкается с ним по гарнизонам, но сейчас они забрались слишком далеко, на Алтай, и Сережа не решился взять беременную супругу в дальнюю поездку, на день рождения мамы. Он приехал один.
До Сосновки добрался с семьей Степана на новеньких жигулях, а следом ехали точно такие же жигули. Это уже Гриша с семьей. Вот уж про кого можно сказать — не разлей вода! Гриша со Степой всю жизнь вместе, трудятся на одном заводе. Один инженером — конструктором, второй технологом. У Степы после тридцати случился небольшой кризис. Начал он выпивать. Чуть было с завода не уволили, но вроде обошлось. Семья большая, быстро мозги на место вправили.
Однако Антонина с тех пор на семейных застольях за Стёпой приглядывает, и небольшое беспокойство остаётся.
С приездом Гриши и Степана дом наполнился голосами детей. Их отпрыски шумные, веселые. Внуки часто просят Антонину рассказать про войну. И тогда Тоня сразу замыкается.
— Нечего рассказывать, — отвечает почти грубо. — Было тяжело, но мы выстояли. И деду вашему за это особый поклон.
— А мне папка рассказывал, как он кору с деревьев в лесу ел, — пищит самая младшая Степина, Варя. — Бабуля, это что, правда?
— Всяко бывало, — вздыхает Антонина, — говорю же вам, сложно было. Вы хлеб-то цените, хлебом не разбрасываетесь. Хлеб, он всему голова!
Поймает себя Антонина на старушечьих советах и вздыхает. Да лучше уж так, чем про войну. Вот про что она говорить не хочет, ни говорить, ни вспоминать. Сложно было и все!
Все дети приехали, кроме Егора, все соседи собрались. Пора уже за столы усаживаться, а Тоня не может. Она ждет. Не полная семья, даже без одного ребенка. Может, он хиппует там где-то и забыл про день рождения мамы? Хотя и обещал.
Тоня переживает. Андрей тоже. Нет, нет, да и выйдет за калитку, глянет на проселочную дорогу. Вдруг провозгласил радостно:
— Идет, Тоня, да не один. Он же с девушкой.
— Ну, наконец-то! И что, что? Волосы остриг? — заторопилась Тоня. Спешила радостно, а возле калитки испустила тягостный выдох. — Только не это! Она такая же.
— А ты что хотела, голубушка моя? — приобнял Андрей жену. — Каждой твари по паре, как говорится.
— Не смешно, — буркнула Тоня, глядя, как приближаются к ним две длинноволосые фигуры в каком-то ярком тряпье.
Егор улыбается, несет в руках коробку с подарком, а Тоня уже готовится его отчитать.
— Не сегодня, мама, — шепчет на ухо подошедшая Лиза. — Не сегодня! Да и вообще, отстань ты от него. Нормальный он парень. Перебесится! Девушку уже нашел, а это первый шаг.
Взрослая, мудрая Лиза. Самая мудрая из детей. Она часто давала дельные советы, когда Тоня готова была взорваться, переругаться с сыновьями. Были такие моменты, когда Антонине казалось, что дети всё неправильно делают. И только Лиза тогда помогала уладить ситуацию, сгладить острые углы. Ещё и Андрей, конечно...
Никогда не понимала Антонина, за какие такие заслуги ей встретился столь терпеливый, заботливый и любящий мужчина. Тоне казалось, она его не заслуживает. Столько ошибок в жизни совершила, жила, как слепая. За слепую любовь к Ивану не могла никогда себя простить. И в то же время именно эта любовь подарила ей Лизу, Стёпку, Серёжу.
Все собрались за огромным столом. Все дети, из которых родила Тоня только двоих. Все такие разные, но одинаково родные. Лиза — красивейшая, шикарная женщина. Из всех детей красива только она и Сережа. Ну, пожалуй, еще Егор, но Тоню всегда смущали необычные образы сына. Гриша со Стёпой простоваты на внешность, но с огромными, добрыми сердцами!
Расселись за столом, Антонина посмотрела на детей, и вдруг слеза блеснула в уголке глаз.
— Э, да ты чего? — тронул жену Андрей. — И правда стареешь, мать?
— Какие дети у нас! Каких мы вырастили, Андрей! Все пережили и вырастили прекрасных детей!
— У такой мамы, как ты, других быть не может, — поднялся со своего места Сережа.
Именно он решил сказать первый тост.
— Мама, было время, за которое я себя не могу простить. Помнишь, когда ты сказала мне, что я приемный? Я тогда злился непонятно на что, психовал. Чувствовал себя чужим. Впервые, в уме, посмел назвать тебя мачехой. «Она всего лишь мачеха», — думал я. Сейчас вспоминаю и смешно. Какая же ты мачеха? Ты самая настоящая мама, самая любимая на свете. Мне кажется, усынови ты ещё с десяток детей, и для них ты смогла бы стать мамой. И это несмотря на то, что Лиза для тебя всегда была «дурёхой», и для нас ты крепкого словца не жалела. Глядя на тебя, я понял, что не важно, как суров человек внешне, не важно, как он разговаривает, как может тебя назвать, а важно то, что у него внутри. Какая у человека душа. Уж извините за высокопарность! Люблю тебя, мама!
КОНЕЦ.
ОТ АВТОРА.
Вот и подошла к концу моя «Мачеха».
Тяжелая история, жизненная, и писать ее было очень непросто. Многие задавали вопрос, на реальных ли она событиях. Тут я могу с уверенностью ответить — больше да, чем нет.
Мачеха написана из многих историй, слышанных мною о войне. Ничего выдуманного! Может быть, образ Антонины собирательный, но все это было! Да, было!
А Тоня настоящая женщина, настоящая мать, коих на нашей родине сотни, тысячи.
Писать о столь страшных событиях тяжело двойне. Я бы и сама рада выкладывать в день по две — три главы, как вы просите, но, к сожалению, для меня это нереально. Нет у меня написанных и отложенных «в стол» рассказов. Все пишется здесь и сейчас, в день по главе.
И только один раз мне пришлось отступить от этого правила, потому что одну из глав Дзен не пропустил, подогнав под категорию шок-контент.
Дзен вообще очень капризен в этом смысле. Приходится подбирать слова, смягчать выражения. В этом рассказе сделать это было особенно сложно. Тем не менее, одна из глав, про Ивана, осталась неопубликованной, и мне в срочном порядке пришлось писать еще одну.
Так вот, хоть Дзен её и не пропустил, глава про Ивана есть. Я опубликую её в своём телеграмм-канале. Ссылка на телеграмм есть в описании Дзен-канала, там, где написано про авторские права. Желающие прочитать неопубликованную главу «Мачехи» переходите по ссылке и подписывайтесь на телеграмм.
Ссылка на телеграмм: