— Нет, ты только посмотри на неё, Нина! Ходит, пузо выпятила, как будто медаль получила, а не нагуляла неизвестно от кого, — Зинаида Петровна поправила идеально уложенную причёску и кивнула в сторону проходящей мимо девушки.
— Бедная Тамарка совсем извелась. Дочь-то у неё всегда была с причудами, но чтоб такое... В наше время хоть стыд имели — замуж выскакивали по-быстрому, — поддакнула Нина Степановна, прищурившись сквозь толстые линзы очков.
— А Тамарка-то, видишь, как голову гордо держит, будто не позор на всю улицу, а счастье привалило. Я ей вчера прямо сказала: "Ты бы дочку-то приструнила, чтоб хоть имя назвала, кто наградил её такой радостью".
— И что Тамара? — Нина подалась вперёд, предвкушая сочные подробности.
— А она мне, представляешь, такое выдала... — Зинаида понизила голос до драматического шёпота. — "Да, моя дочь не знает, кто отец её ребёнка, а вот я знаю про твоего мужа всё".
***
Тамара Алексеевна Воронцова всегда гордилась своей выдержкой. Даже когда двадцать лет назад муж ушёл к молоденькой практикантке, она не устроила скандала, не рыдала на людях, не проклинала судьбу. Просто стиснула зубы и начала жить заново — одна, с пятилетней дочкой на руках.
Работала на двух работах: днём — бухгалтером в строительной конторе, вечерами — уборщицей в поликлинике. Выкраивала время, чтобы водить Светку на танцы и английский. Откладывала копейки на её образование. И добилась своего — дочь поступила в престижный университет, получила красный диплом, нашла хорошую работу в международной компании.
А теперь вот это. Беременность на седьмом месяце, которую Светлана скрывала до последнего. И наотрез отказывается говорить, кто отец.
Тамара поставила чайник и тяжело опустилась на стул. Разговор с Зинаидой выбил её из колеи. Эта соседка всегда была занозой в заднице, но сегодня превзошла саму себя.
Входная дверь хлопнула, и в кухню вошла Светлана — красивая двадцатипятилетняя женщина с тяжёлым животом и усталыми глазами.
— Привет, мам, — она поцеловала Тамару в щёку и начала разбирать пакеты с продуктами. — Я купила твой любимый чай и пирожные из той кондитерской на углу.
— Спасибо, доченька, — Тамара улыбнулась, но улыбка вышла натянутой. — Как ты себя чувствуешь?
— Нормально. Немного устала, — Светлана аккуратно опустилась на стул. — А ты какая-то напряжённая. Что-то случилось?
Тамара помолчала, разглядывая дочь. Потом решилась:
— Я сегодня наговорила лишнего Зинаиде.
Светлана закатила глаза:
— Опять эта старая сплетница? Что на этот раз?
— Она... высказалась о твоём положении. Не очень лестно.
— И что? — Светлана пожала плечами. — Мам, мне плевать, что думает эта женщина. Мне двадцать пять, у меня стабильная работа и собственная квартира. Я имею право рожать от кого хочу и когда хочу.
— Я знаю, милая, — Тамара вздохнула. — Просто... я сказала ей, что знаю про её мужа всё.
Светлана замерла с банкой огурцов в руке:
— В каком смысле?
— В прямом, — Тамара отвела взгляд. — Понимаешь, я...
В этот момент в дверь позвонили. Резко, требовательно, несколько раз подряд.
— Кого ещё принесло? — пробормотала Тамара, направляясь в прихожую.
На пороге стояла разъярённая Зинаида. За её спиной маячил её муж, Виктор Семёнович — спортивный мужчина с красным лицом и сердитыми глазами. Он всегда выглядел моложе своих лет. Они с Зинаидой смотрелись, как мать с сыном.
— Ты! — Зинаида ткнула пальцем в Тамару. — Как ты смеешь распускать слухи о моём муже?!
— Я не распускаю слухи, — спокойно ответила Тамара. — Я просто сказала, что знаю правду.
— Какую ещё правду?! — взвизгнула Зинаида. — Витя — образцовый семьянин! Двадцать семь лет вместе, ни одной измены!
Виктор Семёнович переминался с ноги на ногу, избегая смотреть на Тамару.
— Зина, пойдём домой, — пробормотал он. — Не стоит устраивать сцен.
— Нет уж! — Зинаида оттолкнула его руку. — Я хочу знать, что эта... эта особа имела в виду!
В коридор вышла Светлана, с интересом наблюдая за разворачивающейся сценой.
— О, и дочурка тут, — ядовито произнесла Зинаида. — Ну что, милочка, всё ещё не помнишь, кто папаша твоего приплода?
Тамара побледнела:
— Зинаида Петровна, я настоятельно рекомендую вам следить за языком.
— А то что? — Зинаида скрестила руки на груди. — Расскажешь свои фантазии про моего мужа? Давай, я послушаю!
Тамара перевела взгляд на Виктора Семёновича, который, казалось, мечтал провалиться сквозь землю.
— Виктор, может, сам расскажешь жене, куда ты ходишь каждый вторник и четверг, когда якобы играешь в домино с друзьями?
Мужчина побагровел ещё сильнее:
— Я... я не понимаю, о чём ты.
— Правда? — Тамара усмехнулась. — А как насчёт бара "Синяя птица" на Октябрьской? Как насчёт Аллочки, которая работает там барменшей?
Зинаида резко повернулась к мужу:
— Витя?!
— Она врёт! — выпалил Виктор Семёнович. — Я никогда...
— Я работаю в бухгалтерии строительной компании, — перебила его Тамара. — Твоя фирма, Виктор, арендует у нас технику. И платит корпоративной картой. В том числе за услуги в "Синей птице". Чеки проходят через меня.
В коридоре повисла тяжёлая тишина. Зинаида переводила взгляд с мужа на Тамару и обратно.
— Это... это клевета, — наконец выдавил Виктор Семёнович. — Я подам в суд!
— Подавай, — спокойно ответила Тамара. — У меня есть копии всех чеков. Очень интересно, как ты объяснишь регулярные траты в баре, который находится рядом с мотелем "Ласточка". Особенно учитывая, что эти траты всегда происходят по вторникам и четвергам, с семи до одиннадцати вечера.
Лицо Зинаиды исказилось от ярости:
— Ты... ты всё это выдумала, чтобы отомстить мне за правду о твоей шлюхе-дочери!
Светлана, до этого молча наблюдавшая, шагнула вперёд:
— Вы перешли все границы, Зинаида Петровна. Я попрошу вас немедленно покинуть нашу квартиру.
— А ты вообще молчи! — Зинаида ткнула пальцем в живот Светланы. — Нагуляла ребёнка и даже не знаешь от кого! Позор!
— Я прекрасно знаю, кто отец моего ребёнка, — спокойно ответила Светлана. — Просто не считаю нужным афишировать эту информацию.
— Да кому ты нужна, кроме каких-нибудь пьяниц и наркоманов?! — Зинаида презрительно фыркнула.
Тамара сделала шаг вперёд, загораживая дочь:
— Зинаида, я настоятельно рекомендую тебе уйти. Прямо сейчас.
— Пойдём, Зина, — Виктор Семёнович потянул жену за рукав. — Нам тут делать нечего.
— Нет! — Зинаида вырвала руку. — Я хочу знать правду! Ты изменяешь мне с этой... Аллочкой?
Виктор Семёнович опустил глаза:
— Зина, давай дома поговорим.
— Значит, правда, — Зинаида пошатнулась, словно от удара. — Всё правда.
Она повернулась к Тамаре, и в её глазах плескалась чистая ненависть:
— Ты... ты всё это подстроила. Следила за ним, да? Шпионила? Решила разрушить нашу семью из зависти, потому что твоя собственная развалилась!
— Я никогда не следила за твоим мужем, — устало ответила Тамара. — Мне просто попались на глаза эти чеки. И я промолчала бы, если бы ты не начала поливать грязью мою дочь.
— Мам, пусть уходят, — тихо сказала Светлана. — Это бессмысленный разговор.
Зинаида перевела взгляд на Светлану:
— Да, конечно, выставите нас! Чтобы продолжать жить в своём выдуманном мире, где ты — не шлюха, а твоя мать — не старая сплетница!
— Зина! — Виктор Семёнович схватил жену за плечи. — Хватит! Мы уходим!
Он практически силой вытащил супругу из квартиры. Тамара закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, чувствуя, как дрожат колени.
— Вот это представление, — Светлана покачала головой. — Мам, зачем ты вообще связалась с этой мегерой?
— Она сказала о тебе такие вещи... — Тамара вздохнула. — Я не выдержала.
Они вернулись на кухню. Чайник давно вскипел и отключился. Тамара механически заварила чай, достала пирожные.
— Так что ты имела в виду, когда сказала, что знаешь про её мужа всё? — спросила Светлана, осторожно опускаясь на стул. — Эта история с чеками — правда?
Тамара кивнула:
— Правда. Я действительно видела чеки из "Синей птицы". Но... есть кое-что ещё.
Она помолчала, собираясь с мыслями:
— Помнишь, три года назад я лежала в больнице с воспалением лёгких?
— Конечно, — Светлана нахмурилась. — Ты тогда чуть не умерла. Я прилетела из командировки, а ты в реанимации...
— Да, — Тамара отпила чай. — Так вот, когда меня перевели в обычную палату, со мной лежала женщина. Алла. Она работает барменшей в "Синей птице". И у неё... был роман с Виктором Семёновичем.
— Серьёзно? — Светлана приподняла брови. — И она тебе об этом рассказала?
— Не сразу, — Тамара слабо улыбнулась. — Мы лежали в палате две недели, разговорились. Она не знала, что я соседка Виктора. А когда узнала — было уже поздно, она мне всё выложила. Умоляла не рассказывать Зинаиде.
— И ты молчала три года? — удивилась Светлана.
— А зачем мне было рассказывать? — Тамара пожала плечами. — Это их жизнь, их проблемы. Я не сплетница, в отличие от некоторых.
Светлана задумчиво покрутила чашку в руках:
— И что теперь будет? — Теперь? — Тамара вздохнула. — Думаю, Зинаида устроит Виктору ад на земле. Она никогда не простит ему измены. И меня возненавидит до конца жизни.
— Жалеешь, что сказала? — тихо спросила Светлана.
— Нет, — твёрдо ответила Тамара. — Она перешла все границы, оскорбляя тебя. Я не могла молчать.
Светлана вдруг рассмеялась:
— Знаешь, в чём ирония? Если бы она просто держала язык за зубами, то никогда бы не узнала правду о муже.
Они допили чай в уютном молчании. Потом Светлана поднялась:
— Пойду прилягу. Устала сегодня.
— Конечно, милая, — Тамара улыбнулась. — Отдыхай.
Когда дочь ушла, Тамара долго сидела, глядя в окно. Там, на лавочке у подъезда, Зинаида кричала на мужа, размахивая руками. Соседи останавливались, наблюдая за скандалом.
Телефон Тамары завибрировал. Сообщение от неизвестного номера: "Это Аллочка. Виктор сказал, что ты всё рассказала его жене. Зачем? Мы же договорились!"
Тамара медленно набрала ответ: "Прости. Так получилось."
Через минуту пришло новое сообщение: "Ты разрушила всё. Теперь он бросит меня. А ведь я беременна от него. И ещё какая-то малолетка от него забеременела, но он обещал выбрать меня. Теперь точно все"
Тамара выронила телефон. В голове пронеслись обрывки воспоминаний: Светлана, вернувшаяся из командировки полгода назад, расстроенная, со следами слёз... Её внезапное решение переехать обратно к матери из своей квартиры... Её отказ говорить об отце ребёнка...
— Мам? — Светлана стояла в дверях кухни. — Ты какая-то бледная. Всё в порядке?
Тамара подняла взгляд на дочь:
— Света... скажи мне правду. Отец твоего ребёнка... это ведь Виктор Семёнович?
Повисла тяжёлая тишина. Потом Светлана медленно кивнула:
— Откуда ты узнала?
— Догадалась, — прошептала Тамара. — Господи, Света... как это произошло?
— Помнишь, я работала над проектом для его фирмы? — Светлана опустилась на стул. — Мы часто встречались в кафе, обсуждали детали. Потом... всё как-то закрутилось. Я знала, что он женат, но он говорил, что несчастлив с Зинаидой. Обещал развестись.
— И ты поверила? — Тамара покачала головой.
— Я была дурой, — Светлана горько усмехнулась. — А потом узнала, что беременна. Сказала ему, а он... он предложил сделать або.рт. Сказал, что никогда не оставит Зинаиду. Что у него есть репутация, положение в обществе.
— Почему ты мне не рассказала?
— Стыдно было, — Светлана опустила глаза. — И я боялась, что ты заставишь меня от него избавиться.
Тамара протянула руку и сжала ладонь дочери:
— Никогда. Я всегда на твоей стороне, что бы ни случилось.
За окном раздался пронзительный женский крик. Они обе вздрогнули и посмотрели в окно. Зинаида, заламывая руки, кричала что-то Виктору Семёновичу, который пятился от неё с телефоном в руке.
— Что там происходит? — Светлана подошла к окну.
— Думаю, Аллочка только что сообщила Виктору, что беременна от него, — тихо сказала Тамара.
— Аллочка? — Светлана резко повернулась. — Какая ещё Аллочка?
Тамара молча протянула дочери телефон с сообщениями. Светлана прочитала и побледнела:
— Он... у него роман с этой женщиной? Всё это время, пока я...
— Похоже на то, — Тамара вздохнула. — Прости, милая. Я не знала.
Светлана рассмеялась — горько, надрывно:
— Какая ирония. Я думала, что я особенная. Что он любит меня. А я просто одна из многих.
Она подняла взгляд на мать:
— Что теперь будет?
— Не знаю, — честно ответила Тамара. — Но что бы ни случилось, мы справимся. Вместе.
За окном Зинаида швырнула в мужа сумкой и, рыдая, побежала к подъезду. Виктор Семёнович остался стоять посреди двора, растерянно глядя на телефон в руке.
— Знаешь, — вдруг сказала Светлана, поглаживая живот, — я рада, что всё так вышло. Теперь мой ребёнок точно не будет знать, кто его отец. Потому что у такого человека нет права называться отцом.
Тамара обняла дочь, глядя в окно на сгорбленную фигуру Виктора Семёновича. Она знала, что завтра весь двор будет гудеть от сплетен. Что Зинаида станет её заклятым врагом. Что жизнь уже никогда не будет прежней.
Но сейчас, держа в объятиях дочь, она думала только об одном: иногда правда, высказанная в гневе, может разрушить не только чужую жизнь, но и твою собственную.