– Ты что, опять суп мой в морозилке оставила? – орёт сын. А мне 67 лет…
Мария Ивановна вздрогнула от резкого голоса сына и машинально сжала в руках чистое кухонное полотенце. Она только что закончила протирать старую плиту, на которой вот уже тридцать лет готовила еду для своей семьи. Сначала для мужа и сына, потом только для сына, а теперь… теперь Мария Ивановна готовила в основном для себя, но по привычке делала большую кастрюлю супа, которого хватало на несколько дней.
– Игорь, ну зачем так кричать? – тихо произнесла она, поворачиваясь к сыну. – Я просто хотела, чтобы он не испортился.
Перед ней стоял крепкий мужчина сорока двух лет, её единственный сын, которого она вырастила одна после смерти мужа. Когда-то маленький кареглазый мальчик, теперь Игорь был выше матери на голову, а его виски уже посеребрила седина.
– Мам, ты прекрасно знаешь, что я сам решаю, что делать со своей едой, – Игорь выудил из морозилки контейнер с замерзшим супом и с грохотом поставил его на стол. – Я каждый день говорю тебе: не трогай мои вещи!
Мария Ивановна опустила глаза. Её морщинистые руки всё ещё теребили полотенце. Раньше эти руки качали колыбель с маленьким Игорьком, стирали его рубашки, гладили по голове, когда он болел. Теперь эти руки ему мешали.
– Я просто боялась, что испортится, – снова прошептала она. – На улице жара, а холодильник старый, плохо морозит...
– Мам, – Игорь устало потёр переносицу, – мне сорок два года. Я сам знаю, что может испортиться, а что нет. Я ел этот суп вчера, собирался доесть сегодня. А теперь что? Ждать, пока он разморозится?
В его голосе сквозило раздражение. Такое раздражение, которое копится годами и прорывается из-за пустяков. Мария Ивановна узнавала эти нотки – точно так же говорил её муж в последние годы их совместной жизни.
– Я могу разморозить, – предложила она, протягивая руку к контейнеру.
– Не надо! – Игорь отдёрнул свой обед. – Я сам. Только прошу тебя, хватит уже вмешиваться в мою жизнь.
Он развернулся и ушёл в свою комнату, хлопнув дверью. Мария Ивановна осталась одна на кухне, прислонившись к холодильнику. Неужели это и есть её старость? Сын, который злится на неё за заботу, и старая квартира, полная воспоминаний о лучших временах?
В дверь позвонили, и она с трудом отлепилась от холодильника. По звонку она сразу поняла – это соседка, Галина Петровна. Только она всегда звонила дважды, коротко, будто боясь побеспокоить.
– Маша, ты что такая бледная? – спросила Галина Петровна, переступая порог квартиры. – Опять поругались?
Галина Петровна была моложе Марии Ивановны на пять лет, но выглядела гораздо свежее. Крашеные в каштановый цвет волосы, яркая помада, бусы из янтаря – она не собиралась сдаваться старости.
– Да всё то же, – вздохнула Мария Ивановна, пропуская подругу на кухню. – Суп я его в морозилку поставила. Думала, забочусь, а он...
– Эх, Маша, Маша, – покачала головой Галина Петровна, садясь за стол. – Сколько раз я тебе говорила: отпусти ты своего Игоря. Не маленький уже. А то получается, что тебе шестьдесят семь, а ты всё ещё как наседка над ним.
– Легко тебе говорить, – вздохнула Мария Ивановна, доставая из шкафчика две чашки. – У тебя дети в другом городе, видишься с ними раз в год. А мой вот он, рядом. Как не заботиться?
– Вот именно потому мои дети и звонят мне каждый день, и в гости зовут, – Галина Петровна приняла чашку с чаем и подмигнула подруге. – А твой орёт на тебя из-за супа. Ты подумай над этим на досуге.
Мария Ивановна села напротив подруги и посмотрела в окно. Там, за стеклом, жизнь шла своим чередом: молодые мамы катили коляски, школьники возвращались с занятий, пожилые люди сидели на лавочках. А она застряла между прошлым и настоящим, не понимая, как ей жить дальше.
– Знаешь, Галя, иногда я думаю – может, мне съехать от него? – тихо произнесла Мария Ивановна, не глядя на подругу.
– Да куда ты съедешь? – фыркнула Галина Петровна. – Квартира-то твоя. Это ему съезжать надо.
– Ну что ты такое говоришь, – всплеснула руками Мария Ивановна. – Куда он пойдёт? У него зарплата небольшая, на съёмную не хватит, а своего жилья нет...
– И не будет, пока ты над ним трясёшься, – отрезала Галина Петровна. – Мой Пашка в тридцать лет уже своё жильё купил, хоть и маленькое. А твой в сорок два всё маменькин сыночек.
Мария Ивановна хотела возразить, но в этот момент на кухню вошёл Игорь. Он переоделся в домашнюю футболку и спортивные штаны, на ногах – старые тапочки, которые Мария Ивановна безуспешно пыталась выбросить уже несколько лет.
– Здравствуйте, Галина Петровна, – сухо поздоровался он с соседкой.
– И тебе не хворать, Игорёк, – ответила та, прихлёбывая чай.
– Мам, я хотел сказать... – Игорь замялся, – прости, что накричал. Просто устал сегодня очень.
Мария Ивановна просияла. Сын всегда был отходчивым, даже в детстве. Поругается, а потом сам подойдёт мириться.
– Ничего, сынок, – улыбнулась она. – Хочешь чаю?
– Нет, спасибо, – он мотнул головой. – Мне к Серёге надо заехать, он болеет, лекарства попросил купить.
– В такую погоду? – встревожилась Мария Ивановна. – Дождь собирается, может, завтра съездишь?
Галина Петровна выразительно посмотрела на подругу, и та осеклась.
– Я на машине, мам, – терпеливо объяснил Игорь. – Дождь мне не страшен. И вообще, я взрослый человек, могу сам решить, ехать мне или нет.
– Конечно, конечно, – торопливо согласилась Мария Ивановна. – Ты только аккуратнее, дороги скользкие будут.
Игорь закатил глаза, но промолчал. Вместо этого он достал из холодильника бутылку воды и направился к выходу из кухни.
– Ты ужинать будешь? – не удержалась Мария Ивановна. – Я могу разогреть...
– Мам! – Игорь резко повернулся. – Я же только что сказал, что еду к Серёге. Наверное, там и поужинаю. И вообще, я не ребёнок, чтобы отчитываться о каждом приёме пищи!
Он снова хлопнул дверью, на этот раз входной. Мария Ивановна вздохнула и повернулась к подруге.
– Вот видишь, Галя, как с ним трудно.
– Я вижу, как ты с ним обращаешься, – покачала головой Галина Петровна. – Маша, ты же сама его таким сделала. Всю жизнь опекала, решения за него принимала, а теперь удивляешься, что он огрызается?
Мария Ивановна молча отвернулась к окну. За стеклом уже начинал накрапывать дождь, и прохожие ускоряли шаг, спеша укрыться. Как и её мысли, разбегающиеся от неприятного разговора.
– Слушай, Маш, – голос Галины Петровны стал мягче. – Я тут подумала... Помнишь, я тебе про компьютерные курсы для пенсионеров рассказывала? Там новая группа набирается. Может, сходим вместе?
– Зачем мне компьютер? – вздохнула Мария Ивановна. – Что я там делать буду?
– Ой, да ты что! – оживилась Галина Петровна. – Там столько всего интересного! Я вот научилась с детьми по этому... как его... скайпу разговаривать. Вижу их каждый день, хоть они и в Краснодаре. А ещё фильмы смотрю, музыку слушаю. И с подругами переписываюсь.
– У меня и подруг-то, кроме тебя, не осталось, – грустно улыбнулась Мария Ивановна.
– А ты в интернете найдёшь! – не унималась Галина Петровна. – Там знаешь сколько наших ровесниц? И все общаются, фотографиями делятся, рецептами. Там даже группы есть для тех, кто вязанием увлекается. Ты же раньше так хорошо вязала!
Мария Ивановна задумалась. Действительно, когда-то она любила вязать. Кофточки, шарфики, носки – всё это выходило из-под её спиц с удивительной быстротой. Игорь до пятого класса ходил в вязаных ею свитерах, а муж не признавал покупных носков, только её, с узором.
– Да я уже и забыла, как это делается, – смущённо произнесла она.
– Так в интернете и вспомнишь! – воскликнула Галина Петровна. – Там столько всего показывают, объясняют. Я вот салфетку новую научилась вязать, посмотри!
Она достала из сумки небольшую кружевную салфетку нежно-голубого цвета.
– Красивая, – искренне восхитилась Мария Ивановна, проводя пальцами по тонкому узору.
– Вот и ты сможешь такую же, – подруга многозначительно подняла брови. – Ну что, пойдёшь на курсы?
– Даже не знаю, – засомневалась Мария Ивановна. – А если Игорь обедать придёт, а меня нет?
– Боже мой, Маша! – Галина Петровна всплеснула руками. – Ему сорок два года! Он вполне способен разогреть себе обед или, не дай бог, приготовить что-то самостоятельно!
Мария Ивановна виновато улыбнулась. Она понимала правоту подруги, но привычка заботиться о сыне въелась слишком глубоко.
– Хорошо, я подумаю, – наконец произнесла она.
– Вот и славно, – Галина Петровна допила чай и поднялась. – Мне пора, сериал начинается. А ты подумай хорошенько. Жизнь-то одна, Маша, и она твоя, а не Игоря.
Проводив подругу, Мария Ивановна вернулась на кухню и села у окна. Дождь усилился, барабаня по стеклу и создавая уютный фон для размышлений. Она смотрела на капли, стекающие по стеклу, и думала о своей жизни.
Когда умер муж, Игорю было всего пятнадцать. Трудный возраст, переходный период. Мария Ивановна тогда решила, что должна заменить ему обоих родителей. Она работала на двух работах, чтобы сын ни в чём не нуждался, помогала с уроками, готовила любимые блюда, следила за его здоровьем. А когда он окончил школу, она настояла, чтобы он поступил в политехнический институт – «это же стабильная профессия, всегда будешь с хлебом».
Игорь хотел в художественное училище – он хорошо рисовал, учителя хвалили, говорили о таланте. Но Мария Ивановна была непреклонна: какой художник, о чём ты говоришь, это же несерьёзно! И он послушался, как всегда.
А потом закрутилось-завертелось. Институт, работа, несколько неудачных романов... Время шло, а Игорь всё жил с матерью, всё откладывал свою жизнь на потом. А теперь ему уже за сорок, и он кричит на неё из-за супа в морозилке.
Телефонный звонок прервал её размышления. Мария Ивановна торопливо схватила трубку.
– Алло?
– Мария Ивановна? Здравствуйте, это Анна Сергеевна, председатель вашего совета ветеранов.
– Здравствуйте, Анна Сергеевна, – Мария Ивановна напряглась. Обычно из совета ветеранов звонили, когда нужно было собрать подписи или распределить какую-нибудь гуманитарную помощь.
– Мария Ивановна, у меня к вам предложение, – голос в трубке звучал оживлённо. – Мы организуем кружок по вязанию для наших пенсионеров. Вы же раньше хорошо вязали, если я не ошибаюсь?
– Да, было дело, – растерянно ответила Мария Ивановна, удивляясь совпадению.
– Отлично! Мы ищем человека, который мог бы вести такой кружок. Занятия два раза в неделю, по вторникам и четвергам. Небольшая оплата предусмотрена. Что скажете?
– Я? Вести кружок? – Мария Ивановна даже привстала от удивления. – Но я уже столько лет не вязала...
– Это как езда на велосипеде, – рассмеялась Анна Сергеевна. – Раз научившись, не забудешь. Подумайте, пожалуйста. Это было бы очень кстати – у нас много желающих научиться, а преподавателя нет.
– Я... я подумаю, – пообещала Мария Ивановна.
– Хорошо, жду вашего ответа до завтра, – сказала Анна Сергеевна и попрощалась.
Мария Ивановна положила трубку и в задумчивости прошлась по квартире. Две комнаты – её и Игоря, старая мебель, пожелтевшие фотографии на стенах. Жизнь, застывшая, как муха в янтаре. Она подошла к шкафу в своей комнате и открыла нижний ящик. Там, под стопкой старых журналов, лежали спицы и крючки, аккуратно завёрнутые в ткань. Она достала их, провела пальцами по гладкой поверхности.
Звук поворачивающегося в замке ключа заставил её вздрогнуть. Она поспешно убрала спицы обратно в ящик и вышла в коридор.
– Игорь? Ты уже вернулся? – удивилась она, глядя на промокшего сына.
– Серёги дома не оказалось, – буркнул он, стягивая мокрую куртку. – Только зря проездил.
– Ой, да ты весь промок! – всполошилась Мария Ивановна. – Давай я тебе чаю горячего сделаю, а то простудишься.
– Мам, – устало произнёс Игорь, – я не маленький. Не простужусь от небольшого дождя. И вообще, хватит уже меня опекать!
Он прошёл мимо неё в свою комнату и закрыл дверь. Мария Ивановна осталась стоять в коридоре, не зная, что делать дальше. Внезапно она почувствовала себя лишней в собственной квартире.
Вернувшись на кухню, она села за стол и задумалась. Может, Галя права? Может, она слишком сильно держится за сына, не даёт ему повзрослеть по-настоящему? А себе – начать жить своей жизнью?
Она вспомнила звонок из совета ветеранов. Вести кружок по вязанию... Учить других тому, что когда-то так любила сама. Это могло бы быть интересно. И компьютерные курсы... Там наверняка будут люди её возраста, с похожими проблемами и интересами.
Решительно встав, Мария Ивановна подошла к телефону и набрала номер Галины Петровны.
– Галя? Это я, Маша. Слушай, а когда там эти компьютерные курсы начинаются?
– В понедельник, – обрадовалась подруга. – Значит, ты согласна?
– Согласна, – твёрдо ответила Мария Ивановна. – И ещё, представляешь, мне предложили вести кружок по вязанию в совете ветеранов!
– Ой, как здорово! – воскликнула Галина Петровна. – Я же говорила, что тебе нужно выбираться из своей скорлупы!
Они проговорили ещё полчаса, обсуждая детали предстоящих занятий. Когда Мария Ивановна положила трубку, на душе у неё было легко и спокойно, как давно уже не было.
Вечером, когда они с Игорем сидели за ужином, она решилась рассказать ему о своих планах.
– Знаешь, сынок, я тут решила записаться на компьютерные курсы для пенсионеров, – как бы между прочим сказала она, накладывая ему салат.
Игорь удивлённо поднял глаза от тарелки:
– Ты? На компьютерные курсы? А зачем тебе это?
– Хочу научиться пользоваться интернетом, – пожала плечами Мария Ивановна. – Может, заведу себе эту... как её... страничку в соцсетях. Буду с подругами общаться, фотографии смотреть.
– Какими ещё подругами? – нахмурился Игорь. – У тебя, кроме Галины Петровны, и нет никого.
– Вот и заведу, – спокойно ответила Мария Ивановна. – И ещё мне предложили вести кружок по вязанию. Два раза в неделю, по вторникам и четвергам. Так что ужин в эти дни тебе придётся разогревать самому.
Игорь отложил вилку и внимательно посмотрел на мать:
– Мам, ты что, обиделась на меня за тот суп? Поэтому решила всё это затеять?
– Нет, сынок, – покачала головой Мария Ивановна. – Просто я подумала, что ты прав – тебе нужно больше самостоятельности. Да и мне не помешает заняться чем-то своим. Мне ведь тоже скучно целыми днями сидеть дома и ждать, когда ты придёшь с работы.
Игорь смотрел на мать с недоверием, но и с каким-то новым выражением – то ли уважения, то ли удивления.
– Ну, если тебе это нравится... – наконец произнёс он. – Конечно, иди на свои курсы. И на кружок тоже. Я справлюсь.
– Спасибо, сынок, – улыбнулась Мария Ивановна. – Я знаю, что ты справишься. Ты у меня взрослый и самостоятельный.
В тот вечер они долго сидели на кухне, разговаривая о разных мелочах, и Мария Ивановна с удивлением отметила, что давно уже не было у них такого спокойного и приятного общения. Как будто что-то изменилось – не только в ней, но и в их отношениях.
Утром следующего дня она достала с антресолей старую сумку с пряжей и спицами. Перебирая клубки, она с нежностью вспоминала, как вязала свитер мужу, носочки маленькому Игорьку, шапочку для соседской девочки. Руки помнили эти движения, и спицы как будто сами задвигались, создавая узор.
– Мам, ты что это делаешь? – Игорь заглянул в комнату, уже одетый для работы.
– Готовлюсь к занятиям, – ответила она, не отрываясь от вязания. – Нужно вспомнить все узоры, которые я знала.
– Здорово, – неожиданно искренне сказал он. – Я помню, как ты мне свитер вязала в школу. Синий, с оленями. Все завидовали.
Мария Ивановна подняла глаза – в голосе сына не было ни насмешки, ни раздражения, только тёплые нотки воспоминаний.
– Могу и тебе что-нибудь связать, если хочешь, – предложила она. – Шарф, например, или жилетку.
– Давай шарф, – неожиданно согласился Игорь. – Только не слишком яркий, ладно?
– Хорошо, – кивнула Мария Ивановна, чувствуя, как в груди разливается тепло. – Выбери цвет, какой тебе нравится.
– Доверяю твоему вкусу, – улыбнулся Игорь и, наклонившись, неожиданно поцеловал мать в щёку. – Ладно, я побежал на работу. Удачи тебе с твоим кружком!
Он ушёл, а Мария Ивановна ещё долго сидела, держа в руках спицы и улыбаясь. В её голове уже рождался узор для шарфа – не слишком броский, но и не скучный. Такой, который подойдёт взрослому мужчине, её сыну, который наконец-то начинает видеть в ней не только мать, но и человека со своими интересами и жизнью.
За окном светило солнце, высушивая вчерашние лужи. Начинался новый день – и, возможно, новая глава в её жизни.