Я никогда не думала, что любовь может быть такой сложной. Ну, знаете, когда влюбляешься в прекрасного мужчину, а потом понимаешь, что вышла замуж не только за него, но и за… его маму.
Да, именно так. Ирина Михайловна.
***
Когда я впервые пришла к ним домой, она встретила меня ледяным взглядом. Не «Привет, как дела?», а «О, опять какая-то припёрлась».
— Мам, это Катя, — представил меня Дмитрий, крепко сжимая мою руку.
— Ой, как мило, — её голос звучал так, будто она наступила на кусок лимона. — А что ты умеешь готовить?
Я растерянно моргнула.
— Ну… борщ, пеку…
— А-а, — она кивнула, словно я только что призналась, что умею только разогревать пиццу в микроволновке.
Потом было ещё несколько таких визитов. Каждый раз — как экзамен. Она расспрашивала о работе («О, журналист? Ну, это же несерьёзная профессия»), о семье («Родители в разводе? Ой, как некрасиво…») и даже о моих планах на детей («Сначала карьера, потом ребёнок? Ну, конечно, у вас сейчас так модно»).
Дмитрий смеялся: «Не обращай внимания, она просто переживает». Но я чувствовала — это не забота. Это война.
***
После свадьбы всё стало ещё «лучше». Она приходила к нам без предупреждения. Заставала меня в состоянии «только что из постели» и с небритыми ногами (ну, вы понимаете, когда ты ещё не успела накраситься, а она уже стоит на пороге с пирожками).
— Ох, Катюша, — вздыхала она, осматривая нашу кухню. — У тебя тут… творческий беспорядок.
Я стискивала зубы.
Потом начались «советы».
— Дима с детства любит омлет на молоке, а не на воде, как ты делаешь.
— Он не носит такие рубашки, они ему не идут.
— Ты слишком часто звонишь ему на работу, это его отвлекает.
Однажды я не выдержала:
— Ирина Михайловна, я его жена. Я знаю, что ему нравится.
Она замерла. Потом тихо сказала:
— Ты его жена. А я — его мать. И я знаю его гораздо дольше.
***
Всё взорвалось после того, как мы с Дмитрием решили переехать в другой город. Новая работа, новые возможности.
Она пришла, когда мы уже паковали вещи.
— Ты забираешь у меня сына, — сказала она, даже не поздоровавшись.
— Мы просто переезжаем, — попыталась я успокоить её.
— Нет! — она вдруг повысила голос. — Ты отнимаешь его! Он всегда был моим!
Дмитрий вмешался:
— Мам, хватит. Я взрослый, у меня своя семья.
Она заплакала. Не тихо, не красиво, а взахлёб.
— Я тебя вырастила… Я отдала тебе всё… А теперь она… ОНА…
Она опустилась на стул, закрыв лицо руками. Я почувствовала себя виноватой. Но потом поняла: это не про любовь. Это про контроль.
***
Мы переехали. Она не звонила два месяца. А потом… прислала сообщение:
«Прости. Я просто… боюсь быть ненужной».
И тогда я поняла: она не ненавидела меня. Она боялась. Боялась остаться наедине со своими страхами, со своей пустотой.
Мы постепенно нашли компромисс. Я стала чаще приглашать её в гости, Дмитрий звонил ей каждый день. И она… она научилась делить.
Мораль?
Любовь — это не битва за внимание. Это когда ты не требуешь «выбрать кого-то одного», а радуешься, что в жизни твоего ребёнка появился ещё один любящий человек.
А если нет… то это уже не любовь. Это эгоизм.