– Кать, ты только посмотри! – Семён замер у экрана ноутбука, его палец дрожал, указывая на объявление.
– Это же наша квартира!
Катя, только что принесшая кофе на балкон их греческой съемной виллы, подошла, не веря. На экране ярко светилось фото их гостиной в Москве, с ее любимым диваном и картиной над ним. Заголовок резанул глаза: "Срочная аренда! Уютная 2-к квартира в центре, метро в шаге. Идеально для семьи. Отличная цена!" Контакты – номер Лидки, Семёновой сестры.
– Не может быть... – Катя выдохнула, чашка задрожала в руке.
– Она же... она ключи брала поливать цветы! Говорила, что будет заходить раз в неделю!
Семён лихорадочно пролистывал объявление. Там были их фото: кухня, спальня, даже ванная. Фотографии, которые Лидка просила "для семейного альбома" перед их отъездом в этот самый отпуск.
– Срочно, – прошипел он.
– Идеально для семьи. Вот же... Она уже тут была! Смотри, дата публикации – три дня назад! А цена... Кать, она ниже рынка на треть! Чтобы быстрее сдать!
Холодная волна предательства накрыла Катю с головой. Лидка, которую она считала почти сестрой, с которой делились планами на ремонт, которой доверили самое святое – свой дом.
– Звони ей! Сейчас же! – голос Кати сорвался.
Семён набрал номер, включив громкую связь. Гудки казались вечностью.
– Алло, Сёма? – голос Лидки звучал привычно тепло.
– Как отдыхаете? Море греет?
– Лида, что за объявление?! – Семён не стал церемониться, его голос дрожал от ярости.
– Наша квартира! На Авито! Ты сошла с ума?!
Пауза. Слишком затянувшаяся.
– Ой, Сёмочка, ты уже нашел? – Лидка засмеялась, но смех был нервным.
– Я же хотела вам сюрприз сделать! Для того, чтобы вы спокойно отдыхали, не думая о деньгах! Аренда – это же доход! А я тут присмотрю, все будет под контролем!
– Присмотришь?! – взорвалась Катя, не в силах молчать.
– Без нашего ведома?! Ты вломилась в наш дом, нафоткала все, выложила в сеть! Это называется вторжение, Лидия! А не "сюрприз"!
– Катюш, ну что ты драматизируешь? – голос Лидки стал резче.
– Квартира же пустует! Деньги лишними не бывают. Я думала о вашем благе! Хотела сдать хорошим людям, для того чтобы вам прибавка к отпуску была. Вы же мы – семья! Должны друг другу помогать!
– Помощь – это без спросу распоряжаться чужим имуществом? – Семён стиснул кулаки.
– Это нарушать наши границы? Ты даже не спросила! А если бы мы не увидели? Приехали бы в захламленную квартиру, к чужим людям?
– Какие чужие? Я бы проверила! – оправдывалась Лидка.
– Я же не дура! Аренда – дело обычное. Все так делают!
– Не все подкладывают свинью родным! – Катя была в бешенстве.
– Ты предала наше доверие! Самое элементарное! Ты могла хотя бы позвонить: "Ребята, есть вариант сдать, как думаете?" Но нет! Ты решила тайком! Для того что? Чтобы мы не отказали? Потому что знала, что мы против сдачи своей берлоги незнакомцам?!
– Берлоги... – усмехнулась Лидка.
– Преувеличиваешь. Квартира – это просто квадратные метры. Надо практичнее быть. Деньги решают.
– Для тебя – квадратные метры! – крикнул Семён.
– Для нас – это наш дом! Где мы растим свои мечты, свою жизнь! Где все вещи – наши, где каждая царапина на полу – наша история! Ты не имеешь права этим распоряжаться! Снимай объявление. Сейчас же.
– Сёма, ну подожди... Уже есть звонки, одна пара очень приличная, хотят посмотреть сегодня...
– ЛИДКА! – рявкнул Семён так, что Катя вздрогнула.
– Сними. Сейчас. Или я звоню в полицию и сообщаю о незаконном проникновении и попытке мошенничества с недвижимостью. И ключи ты вернешь нам в аэропорту. Все ключи.
– Ты гонишь! – в голосе Лидки впервые прозвучал страх.
– Я же сестра!
– Сестра так не поступает, – холодно ответил Семён.
– Снимай объявление. Жду смс-подтверждение в течение пяти минут. Иначе – полиция. И забудь дорогу в наш дом.
Он бросил трубку.
– Поехали домой, – тихо сказала Катя, глядя в пустоту.
– Сейчас же. Плевать на недополученные дни отпуска.
Дом встретил их не родным уютом, а тревожной чужеродностью. Пахло чужим парфюмом – Лидкиным. На полу у входа – едва заметный след от каблука, не их. Катя прошла по комнатам, как по минному полю, проверяя шкафы, ящики комода, серебро в буфете. Все было на месте, но ощущение осквернения личного пространства не отпускало.
– Она тут хозяйничала, – прошептала Катя, останавливаясь в гостиной.
– Представляешь, приводила этих... "очень приличных" людей? Ходили по нашему дому, трогали наши вещи, оценивали нашу жизнь... Пока мы тут верили, что семья – это святое.
Семён молча проверял замки. Лидка вернула ключи в аэропорту, бросив их ему в руку без слов, с лицом оскорбленной невинности. Но кто знал, не сделала ли она дубликат?
– Завтра меняем все замки, – заявил он мрачно.
– И ставим камеру у двери. И да, семья... – он горько усмехнулся.
– После этого конфликта границы придется выстраивать заново. Или вообще свести общение к минимуму.
Катя подошла к окну, глядя на знакомый двор. Их квартира была крепостью, которую чуть не сдали врагу без боя. Предательство от близкого человека ранило глубже, чем от чужого.
– Самое страшное, – сказала она тихо, – что она искренне не понимает, что сделала что-то ужасное. "Для того чтобы помочь", "деньги решают", "мы же семья". Она не видит границ. Не понимает, что дом – это не просто стены. Это то, что мы растим годами, наполняем своим теплом, своими смыслами. Защита дома – это защита части себя.
Семён обнял ее. В его объятиях еще дрожал остаточный гнев, но было и твердое решение.
– Больше она сюда не войдет, – пообещал он.
– Ни под каким предлогом. Ни "полить цветы", ни "забыла вещь". Никогда. Доверие сожжено дотла. Конфликт показал ее истинное лицо. Теперь мы знаем. И мы будем защищать то, что нам дорого. Любой ценой. Даже от семьи.
Они стояли посреди своего, чуть не потерянного, дома. Отпуск был безнадежно испорчен. Но они вернулись вовремя. Крепость устояла. Цена защиты оказалась высокой – разорванные родственные узы. Но альтернатива – жить в квартире, где хозяйничают чужие по воле предателя, – была немыслима. Дом спасен.
Если захотите поделиться своими историями или мыслями — буду рада прочитать их в комментариях.
Большое спасибо за лайки 👍 и комментарии. Не забудьте ПОДПИСАТЬСЯ.
📖 Также читайте:
1. — Опять сама, как с квартирой и работой? — мать крикнула, едва она переступила порог