Вопрос о делении политических сил на «левые» и «правые», вроде бы, простой, – десятилетиями же проблем с классификацией не возникало, – на самом деле не прост. Ибо, проблемы есть. Самая очевидная, – «либералы», в 80-90 бывшие «правыми» (причём, очень «правыми», правее демократов-государственников), – теперь всюду на Западе упоминаются, как «левые». И хотя Запад нам, конечно, не указ, всё равно странно получается.
Причём, странно получается у всех. Ниже будет приведено несколько импортных (заместить нечем, отечественного аналога поисковик не выдал) вариантов «политического спектра». И все они категорически разные. Анархисты иногда оказываются слева, – а иногда справа. Фашисты же, по советской традиции «крайне правые», иногда оказываются слева, – рядом с коммунистами… И в самом деле, с какой это стати «социалистическая рабочая» партия с красным знаменем – правая?.. Очень странно выглядят и карты, на которых цветами указывается «левизна» стран. Цвет России там разный, но, обычно мы оказываемся правее Франции, но левее Германии… Любопытно, что Белоруссия и Саудовская Аравия там вне номинации – никакой ориентации не имеют.
То есть, путаница налицо. Но она не сейчас возникла, а всегда была. Естественно, деление на правых и левых определяется традицией. И оно очень условно, – как и любые классификации общественных явлений. В частности, попытка ввести, кроме «справа налево» дополнительную ось, разложив течения в плоскости, – такие схемы тоже можно найти, – не дают положительных результатов. Всё равно, ерунда получается. Непонятно куда между красными и белыми зелёных воткнуть.
Ерунда и не может не получаться. Например, – вспоминая лишь нашу историю, – некоторые из групп анархистов, прежде всего, анархо-коммунисты, оказывались «левее» большевиков (как думали большевики). В то время, как анархо-капиталисты, сходившиеся с прочими анархистами, как они думали, в главном, – в вопросе необходимости уничтожения государства, – вроде бы, ультра-крайне правое движение. Правее либертарианцев (как они сами думают)… Но кому какое дело, что «думают» большевики, анархисты и либертарианцы? У всякой классификации, пусть даже и неудачной, должна быть какая-то объективная основа.
И это уже к вопросу о традиции, с которой началось деление на левых и правых. В парижском революционном парламенте депутаты, чтобы не быть битыми, рассаживались, как футбольные болельщики, – группами, стремясь оказаться в окружении единомышленников. Однако, групп было много и тот же принцип распространялся уже на фракции. Каждая стремилась расположиться в окружении относительно дружественных, чтобы при неблагоприятном развитии ситуации в зале не оказаться в окружении буквальном, – и суметь пробиться к выходам. Депутаты, таким – естественным – образом рассортировывались по степени остроты взаимной ненависти… А что было основным источником этой ненависти?
Вот. Критерием являлась революционность. В левой части зала рассаживались те, кто хотели разрушить все до основания, – и крайне левые, желавшие разрушить до основания всё не просто, а нахрен, жались к стене (для удобства обороны, когда их начнут бить свои). В правой же части базировалась контрреволюция, – те кто считали что можно лишь обои переклеить или даже вернуть обои старые.
«Левизна» – мерило революционности течения. Левые требуют ускорения реформ, перемен, – ультралевые, соответственно, радикальных. Центристы считают, что страна движется верным курсом. Правые давят на тормоза. Ультра же правые, считают, что не туда заехали, – назад сдавать надо. Причины, по которым правые фракции видят ситуацию так, могут быть разными. Равно, как и левые могут пламенно желать реформ, – но взаимоисключающих, – а значит, друг с другом враждовать. Тем не менее, в реальности все «левые» и «правые» ощущают определённое родство с другими течениями своей ориентации. И на уровне интуиции правильно определяют свою сторону зала…
Вот здесь нужно сосредоточиться. «Левая» и «правая» стороны определяют относительно текущего курса. То есть, относительно позиции провластных «центристов». С изменением курса страны бывшие «левые» могут оказаться справа, – так у нас получилось с социалистами-революционерами из «красных» вдруг ставших «белыми» – если генеральным направлением станет ещё более революционный курс.
Второе, на что необходимо обратить внимание, – определение «революционности». Преданностью идеям Маркса или – в более общей формулировке – социального равенства «революционность» не определяется. «Революционеры» – те, кто стремятся к новому, ещё небывалому (потому, не слишком понятному и, возможно, гибельному). Цель же «контрреволюционеров» – вернуться к некому прошлому, как кажется, комфортному состоянию. Центристы, соответственно, от любых перемен (изменений курса! не «перемен» вообще) добра не ждут в принципе.
...Ну и как данные принципы применить к современной ситуации? В нашем недавнем прошлом «левыми» стали те, кто требовал реформ, – либералы. Ныне «левые», в большинстве, те, кто и считаются «левыми» на Западе, – социалисты, американские демократы, зелёные. Со своим радикально-отбитым крылом в виде BLM, SJW и прочей запрещённой в РФ «радуги»… Но это, – на Западе. У нас даже корректного примера нет, ввиду слабости революционно-настроенного крыла общества. Бывшие «реформаторы» толком и сказать не могут, каких ещё реформ им не хватает.
Коммунисты, соответственно, у нас ушли на правое крыло, неожиданно встретившись там с нацистами и монархистами, что породило феномены икон с изображением Сталина… и мечтаний о совместном с Гитлером священном походе против евреев и англосаксов… Но Западе при этом «красные» (больше троцкисты и маоисты) благополучно остаются «ультралевыми», добавляя свой цвет в пресловутую радугу и кооперируясь с зелёными и анархистами.