Часть 1. Рядовой Олесин
Виктор Олесин призвался из Курска в 24 года и был самым старшим салагой во всём полку. Да что там салагой, он был старше даже некоторых офицеров. 24 года - солидный возраст для рядового срочника. Но он, похоже, не обращал на это ровно никакого внимания, и только улыбался в ответ на шуточки сослуживцев по этому поводу.
Служили мы с ним в одной эскадрилье в Криворожском авиаполку механиками СД (самолётный двигатель). До армии он работал мастером дорожного строительства, поскольку закончил соответствующий техникум. Но как ему это удалось, удивлялись все, кто с ним общался, потому что Витька, это ещё тот кадр! Сказать, что он рассеянный, значит, не сказать ничего. Но всё по-порядку. Технари и не такие заканчивают, а вот как его в армию взяли, не удивлялся лишь тот, кто не знал Олесина. Зрение у него было, вернее, зрения у него почти никакого не было, потому что без очков на расстоянии вытянутой руки он мог узнать собеседника, разве что по голосу.
"Не иначе, Витёк, ты приёмной комиссии взятку дал, чтоб тебя в армию взяли", - подшучивали над ним.
Форма на нём висела мешком, причём складками всегда вперёд, а не назад, как положено. Кокарда на шапке перевёрнута вверх тормашками, а если он был в пилотке, звёздочка обязательно болталась вверх ногами над самым ухом. Пряжка солдатского ремня то и дело съезжала на бок. Сапоги, если он их и чистил, то через несколько минут, даже в стерильной чистоте выскобленной до блеска казарме, Витька умудрялся их так устряпать, что постоянно получал замечания командиров. Ходил он так, будто его постоянно кто-то дёргал за верёвочку спереди, а сзади кто-то подпинывал или подталкивал - такая подпрыгивающе-дёрганная походка. Сама Несуразность! Даже при желании - не изобразить. В строй его не пускали (не давался ему строевой шаг) - он наступал на пятки впереди идущему, так как не мог идти в ногу со всеми и поэтому ходил позади колонны на некотором удалении. Как только не дрессировали его сержанты, строем он так и не научился ходить - руки болтались вразнос сами по себе, а ноги шлёпали отдельно сами по себе. Сначала "дрессировщики" хохотали до упаду, видя, как Витька старается изо всех сил, потом чуть не плакали от бессилия научить его такому простому упражнению, как строевая ходьба. Такие уроки превратились в пытку для обеих сторон.
- Олесин! - в бешенстве орал сержант, - Ты что, клоун что ли? Руки по швам! И перестань мне жопой вилять! Рраз! Рраз! Раз, два, три! Какой же идиот тебя в армию отправил?
Несмотря на всю свою несуразность, Витька был неплохим человеком и оказался хорошим верным другом.
Часть 2. Парашютист Олесин
К утреннему построению в казарму пришёл инструктор ПДС (парашютно-десантная служба).
- Бойцы, кто желает записаться на курсы парашютистов? Два шага вперёд.
Вышло несколько человек из молодых. Инструктор переписал фамилии.
- Завтра после политзанятий жду в ПДС. Встать в строй. А есть те, кто прошёл курс, но не прыгал с парашютом?
Вышел один Олесин.
- Олесин, и шо ты вышел?
- Так я же не прыгал ещё...
- И слава Богу! Я только рад этому. По-крайней мере никто от этого не пострадал.
- Так я же хочу, товарищ...
- Шо!? Нет, вы гляньте на него! Хочет он! В армии нет такого слова "хочу". В армии есть слово "могу".
- Так я могу...
- Шо ты могёшь? Ты ж парашют собрать не могёшь! Не хватало мне ещё шо б ты в стропах запутался или кому-нибудь сверху на купол сел.
- Да у него парашют не раскроется, товарищ прапорщик, - вставил кто-то из строя.
- Во-во. Да ты, Олесин, и приземляться-то не могёшь.
- Но я же прыгал с парашютной вышки, - канючил Витёк.
- Ага, прыгал на жопу, прыгун хренов. Ты ж тогда всю свою утробу отбил. А как ты орал, когда прыгал, помнишь?
- Так страшно было в первый раз.
- Слава Богу и в последний. В соседней деревне подумали, шо война началась. Ты ж верещал, как недоризанный порося. Я потом неделю отписки в штаб полка строчил, ходил в деревню, успокаивал местное население. Так шо, Олесин, встать в строй!
- Слушаюсь, - вяло произнёс Витька и поплёлся на своё место.
- Отставить! - гаркнул инструктор, - Ты где находишься? Шо ещё за "слушаюсь"? Как нужно отвечать по уставу? Встать в строй!
- Есть, всрать стой! - и он, как робот с испорченным механизмом, рывками встал в строй под общий хохот сослуживцев.
- Який тилько дэбил тоби у армию узяв? - не удержался от смеха прапорщик, и сам же ответил, - Такий же, як и ты. Нэ иначе. Забудь, Олесин, про парашют навсегда.
Часть 3. Горе-стрелок
Когда приехали на стрельбище, нам раздали по пятнадцать патронов. Мы ими снарядили свои магазины и стояли ждали, когда с этим же заданием справится Олесин. Но тот всё ещё не мог затолкать в обойму первый патрон.
- Ну помогите же ему кто-нибудь, наконец, - не выдержал инструктор.
- А стрелять за него тоже будет кто-то другой? - донеслось из строя.
- Парни, держитесь от Олеси подальше, а то он нас всех здесь перестреляет,- хихикнул второй.
- Как бы твои слова не оказались пророческими, - добавил третий.
Тем временем я втолкал патроны Олесина в рожок и доложил инструктору, что рядовой Олесин готов к стрельбе.
- Точно готов? - переспросил инструктор.
- Так точно, товарищ прапорщик! - браво прокричал Олесин.
- Что-то я сомневаюсь, - недоверчиво глянул на него инструктор, - А где у тебя автомат, рядовой?
- Ой! - растерянно вскрикнул тот, как девчонка, и со словами: "Забыл на столе", кинулся назад к столам для чистки оружия.
Инструктор только удручённо покачивал головой.
- Ну и чудо на букву "Му". В каких доисторических пластах вы его такого откопали?
- Никто не знает, товарищ прапорщик. Он ещё не до конца размороженный.
- Грех, конечно, смеяться над такими людьми. Вы хоть его, братцы, не обижайте.
- Да он и не обидчивый, товарищ прапорщик.
- Ну где он? - нетерпеливо глянул инструктор поверх наших голов. - Лебедев, иди помоги ему, раз уж ты над ним шефствуешь.
Я побежал за Олесиным и обнаружил его ползающим на четвереньках под столом.
- Витёк, так вот же автомат, на столе. Чего ты там ищешь?
- Очки потерял, - плаксиво промямлил тот, продолжая лихорадочно шарить руками по полу, - запнулся второпях, они и слетели. Тяжелые, только сбрякали. По слуху не сориентировался.
Я нагнулся и поднял его очки с толстыми линзами.
- На, бери свои окуляры. Автомат не забудь. Пошли уже. И не забудь доложить инструктору, что ты к стрельбе готов. Хотя не представляю, как ты будешь стрелять?
- Ну слава Богу, - с облегчением вздохнул прапорщик, когда выслушал доклад Олесина, - На огневой рубеж, шагом марш!
Все заняли свои позиции.
- Принять положение "лёжа". Приготовиться к стрельбе из положения "лёжа"...
И тут с позиции Олесина раздалась длинная автоматная очередь. У меня перед носом брызнуло несколько фонтанов земли. Я машинально перекатился на его позицию, вышиб из его рук автомат и перевернул Витьку на спину.
- Ты чо же делаешь, придурок? Ты же нас всех чуть не уложил тут.
- Так стрелять надо было... - недоумевал он.
- Кто тебе сказал? Ты что, слышал команду "огонь"? Так и стрелял хотя бы по мишеням.
- А где они?
- Нормально! - у меня больше не было слов.
- Товарищ прапорщик, уберите его от греха подальше, пока он нас действительно не перестрелял, - послышалось со всех сторон.
- Да, Олесин, ты будешь пострашней обезьяны с гранатой, - заключил инструктор, принимая из моих рук его автомат.
С тех пор Витьку на стрельбища не брали.
Часть 4. Футболист-строитель
Заступил Олесин в ДСП*. Ходит по контролируемой территории с автоматом за спиной, к которому пристёгнут пустой рожок - патронов ему уже не выдавали после тех злополучных стрельб. Удивительно, что и автомат-то выдали. Но выдали с таким условием, что если он его где-нибудь ещё оставит без присмотра, то прямиком - в дисбат*.
Ходил он так час по стоянке, со скучающим видом на лице, не выпуская из рук ремень автомата, помня о страшном дисбате. А тут, откуда ни возьмись, калоша рваная на пути попалась. И откуда только она тут появилась? Витёк раз её пнул, два... И увлёкся. Пас налево, пас направо, подача, бросок, гол! Точно между двух контейнеров! Выскреб её сапогом из-под контейнера и пошёл снова гонять - пас... ещё раз... руками жестикулирует... снова гол! Никого вокруг не замечает, но про ремень автомата не забывает - то и дело, нет-нет, да и проверит, на месте ли? Слава Богу, на месте. Нигде не оставил. Третий гол уже забил. Лётчики с механиками хохочут, и по-своему "болеют за любимую команду"...
Сколько бы это продолжалось, не известно, но жаль стало старшему дежурному смотреть на эту клоунаду и решил он занять солдата полезным делом.
- Олесин! - окликнул он его, когда тот приблизился.
Не слышит - продолжает увлечённо что-то комментировать себе под нос.
- Рядовой Олесин! - уже во всё горло заорал старший лейтенант.
- Я! - радостно закричал в ответ тот и остановился, как вкопанный.
- Член у бугая. Ко мне!
- Есть! - подбегает на полусогнутых, - Товарищ старший лейтенант, рядовой Олесин...
- Отставить! - с некоторым раздражением посмотрел офицер на несуразного подчинённого. Но Олесин всё-таки закончил свой доклад:
- ... прибыл по вашему приказанию.
- Ну ладно, Виктор, давай без официоза. Мы ведь с тобой ровесники.
- Так точно, товарищ старший лейтенант! - опять с радостью отрапортовал Витька.
- Мы же договорились, без официоза. Хорошо тебя выдрессировали. Ты лучше скажи, кем ты был на "гражданке"?
- Техником-строителем.
- Технику что ли строил? - прикинулся непонятливым офицер.
- Ага. Равняйсь! Смирно! - пытался пошутить Витька.
- Ты ещё и с юмором? - удивился тот, - А если серьёзно?
- Моя гражданская специальность - дорожный мастер строитель.
- Так это же здорово! Значит, с земляными работами ты знаком?
- Так точно!
- Ну что ты заладил: "так точно", "так точно". Мне как раз такой специалист, как ты и нужен.
- А что строить? ЭМэСку* спланировать? Но для этого нужны специальные приборы и инструменты...
- Да ты не спеши. Все необходимые инструменты у нас есть, но задача на первый раз будет по-проще, - старший лейтенант по-товарищески приобнял Витьку за плечо, - Видишь вон тот деревянный нужник?
- Так точно, - сразу погрустнел Олесин.
- Так вот, слушай вводную: отодвигаешь туалет в сторону...
- А как я это один...
- Я уже распорядился, сейчас подъедет УАЗик, подцепишь за полозья и сдвинете. Это очень легко делается. Выкапываешь рядом яму на метр кубический, при этом старую яму закапываешь тут же - очень удобно, между прочим.
- Кому удобно?
- Всем удобно. Тебе в первую очередь - два раза не перекидывать землю. Или ты хочешь за два раза?
- Никак нет.
- Оставшуюся землю разровняешь тут же. Задача ясна?
- Так точно.
- Тогда давай автомат мне на временное хранение и принимайся за дело. Лопаты ты знаешь где. Через два часа проверю. Не успеешь, другую будешь рядом копать, - он взял у Витьки автомат и дружески хлопнув по спине, улыбнулся по-доброму, - вперёд!
Отдавая автомат, Витька сразу вспомнил об обещанном дисбате, и долго не мог отпустить ремень, прижимая его к груди, как самое дорогое, что у него было.
- Да иди же уже, - старлей вырвал из его рук ремень, - Ничего с ним не случиться. Верну, как только закончишь.
- Кто только таких футболистов берёт в армию? - покачал офицер головой вслед удаляющемуся Олесину.
ДСП - дежурный стоянки подразделения.
Дисбат - дисциплинарный батальон.
МС - малая стоянка.
Часть 5. Олесин и Олеся
Сразу за нашим аэродромом расположена деревня Червоны Поды. Солдаты частенько наведывались туда к местным дивчинам, договорившись с дежурным соседней стоянки присмотреть за своей территорией и в случае чего "прикрыть" "самоход" какой-нибудь уважительной причиной. За это расплачивались "трофеями" - сигаретами, горилкой, фруктами... - кто что добудет.
Олесин много раз слышал об этой загадочной деревне, поскольку частенько присматривал за соседними стоянками, но так как не пил и не курил, расчёт брал сельхозпродуктами: молоком, домашней выпечкой, салом, яблоками, виноградом... Парни, возвращаясь из "самохода", подкармливали Витьку и наперебой рассказывали: "Ох уж эта Кристинка! Прелесть девка!" "А Оксанка! Дъявольски красивый ангелочек!"
Витька за обе щёки наворачивал ещё горячие пирожки с яйцом и рисом, запивал парным молоком из бутылки и внимательно слушал, как его товарищи хвастают друг перед другом своими маленькими победами.
- А давай в следующий раз к Олесе вместе сходим, - предложил Санька Хомяк Гришину, - у неё горилки видимо-невидимо!
- Откуда ты знаешь?
- Да она меня попросила в подпол спуститься за капустой, так там все полки уставлены бутылями.
- А что за Олеся? - Олесин перестал жевать и заинтересованно посмотрел на парней.
- Да баба, как баба. Но не жадная. Ей что, по хозяйству помочь, так она и литровку не пожалеет, - у Саньки как-то по-бесовски вдруг блеснули глазёнки, - Во! Точно, Витька, ты же Олесин, а она Олеся. Да вы в два счёта найдёте общий язык. И сыт будешь и пьян, и нос в табаке.
- Да он же не курит и не пьёт, - добродушно улыбнулся Гришин.
- Ну когда-то же надо начинать. А не хочет пить, зато хоть отъестся. Вон какой доходяга.
Витьке очень хотелось в Червоны Поды. Так хотелось женского тепла и ласки, домашних пирожков, но он сомневался, сможет ли он соблазнить гарну дивчину? Что он ей скажет? Как поведёт себя при встрече? Ведь у него никогда не было даже опыта знакомства с противоположным полом, если не считать деловые отношения с коллегами по работе до армии.
"А вдруг это судьба? - мелькнуло у него в голове, - Я Олесин, она Олеся - может, мы даже похожи чем-то? Чем чёрт не шутит, полюбим друг друга, распишемся и будет она Олесей Олесиной, а?"
- Да ты не сомневайся, - подмигнул Санька, - я ей про тебя рассказывал...
- Что ты про меня рассказывал? - испуганно покосился на него Витька, - Что я неловок и неуклюж?
- Нет, ну я сказал, что ты стеснительный и скромный, но работы не боишься... Ну, поможешь по хозяйству, а там видно будет. Я говорю, она не жадная...
Дали Витьке адресок, нарисовали, как найти, и отправился он на следующий день в Червоны Поды, подогреваемый мыслью о приятном знакомстве.
Ну вот и заветная калитка. Бабушка во дворе с самоваром возится.
- Здравствуйте, бабуль, - робея подал голос Олесин.
- Здоровеньки булы, милок, - с готовностью отозвалась та.
- А Олеся тут живёт?
- Туточки, туточки. А ты кто ж будешь?
- Да мне, вот, ребята дали этот адрес...
- А-а, ты от СанькА?
- Да, от него.
- Что ж он сам не пришёл? Обещал ведь.
- Да он в наряде сегодня, - сказал Олесин, как его научил САнька.
- Санёк хороший хлопец, только ленив малость. Но это пройдёт с возрастом. Обзаведётся своим хозяйством, некогда будет лениться. Я и внучке так же говорю. Они вроде бы дружкуют меж собой. Уж не знаю, что у них там и как. Да ты проходь, проходь. Чего за плетнём стоять.
- А где внучка? - нерешительно спросил Олесин.
- Та в город уихала. А тебя Витей зовут?
- Ага.
- Санёк хвалил тебя. Скромный, говорил, работящий. Кушать-то хочешь?
Витька неуверенно пожал плечами.
- Ну, точно, скромный, - с умилением посмотрела она на него, - Тогда, пока я готовлю обед, вон тебе лопата, а вон тачанка - уберёшь у свиней навоз, посля и покушаемо. Горилку-то пьёшь?
Витёк опять как-то неопределённо пожал плечами.
- Налью, налью, - успокоила бабуля, - и с собой дам.
"Ну что ж, разомнусь, пока внучки нет", - подумал Олесин и взялся за дело.
- Ах, какой молодец, - подхваливала бабка, кухаря у летней печи, - Вот такого мужа бы моей внучке.
Навоз он убрал быстро.
Подбадриваемый её похвалами, Витька натаскал из колодца две двухсотлитровых бочки воды для полива, переложил покосившуюся поленницу дров за сараем и на той же тачке перевёз под крышу старые печные кирпичи, аккуратно сложив их в дальний угол сарая. Только тогда бабушка позвала его к столу под раскидистое абрикосовое дерево.
- Жалко, внучка не видела тебя в работе, вот бы порадовалась. А я-то как рада! Один столько дел переделал. СанькУ до тебя, как до Киева пешком.
- Ну, а внучка-то скоро приедет? - спросил Витёк, захмелев после первого же стакана горилки.
- Настёна-то? Так через неделю обещалась.
- Да нет, не Настёна, а Олеся.
- Так я и есть Олеся. А внучку Настёной зовут.
Он долго моргал глазами на бабку сквозь толстые линзы очков и никак не хотел верить в то, что его так жестоко разыграли. Наконец, осознав всю глубину подлой подставы, горестно вздохнул:
- А я есть Олесин, - намахнул ещё стакан горилки и забыв о припасённой с собой бутылке и закуске, встал из-за стола и пошатывающейся походкой побрёл прочь, думая: "Какой же козёл отправил меня в армию"?
Продолжение: