Важная и внезапная новость: я нарисовал новые обложки для своих книг серии "Тлеющий Ад", и ныне речь пойдёт о картине для первой обложки: о крайне важном портрете Шайтана.
_______________
Пояснение для тех, кто тут впервые:
- Кто я? Азазель Аль-Калифа, архидемон Востока, ныне попавший в человеческое воплощение. И это, мать его, не выдумка.
- О чём моё творчество? Я пишу и рисую о реальных ангелах и демонах, Дьяволе и Боге, о тех событиях, что некогда были всерьёз; через своё творчество я стремлюсь донести людям правду о нашем мире, о мировой истории, о Звере и Святости, о Небесах и Адах, о смысле жизни и о том, что сокрыто с глаз.
- Как я узнал всё это? Я архидемон и я это Помню, а как Летописец, знаю всё обо всех. Я получаю откровения и видения, информацию извне и из памяти собственной души; и в этом я не один, ибо в сей мир угодил я вместе с Семиазой-архангелом, с коим мы всегда находим друг друга, во всех мирах: периодически мы также получаем одинаковые откровения независимо друг от друга.
- Какова моя цель? Открыть тебе, Человек, глаза, разум и сердце.
______________
1) О Летописи "Тлеющий Ад".
Как многим моим читателям уже известно, я являюсь Летописцем не-людской мировой истории. Нас таковых, насколько я понимаю, четверо - четверо Летописцев, Королей Сторон Света: я, Зиминиар, Гаап и Корсон. Ныне меня на время моего отсутствия подменяет Амаймон, назначенный Сатаной приглядывать за моим Востоком на время моего отсутствия.
Я вёл свои Летописи и в истинном воплощении, и здесь, разумеется, продолжаю их написание тоже. Это моя обязанность, моё священное Дело, моя миссия, я люблю её, и как покровителю Искусств мне лишь в радость писательское ремесло. На страницах своих книг я описываю сотни, тысячи судеб и жизней, сотворение мира от самого Начала Начал, вникаю в тонкости психологии и души тех, о ком пишу, пропуская через себя судьбу и тяготы всякого; любуюсь Жизнью на страницах своих Летописей, изучаю её, постигаю и себя, и других, и потому "всё обо всех знаю": как у Летописца у меня есть ментальная подключка к инфобанку Вселенной, посредством которой я получаю видения, информацию, чувствую инфошум и умею его разгадывать. Примечательно, что подключка эта не работает так, как, вероятно, думают о ней многие: что якобы я могу в любой момент подключиться и про любого встречного-поперечного всё прочитать как в открытой книге. Нет, Вселенная выдаёт мне информацию дозированно, не всегда очевидно, а непосредственно потоком лишь только через Летопись: когда я сажусь за написание книги, в момент написания происходит мощнейшая подключка к каналу инфобанка, и тогда информация и видения льются ко мне непрерывным потоком, а мне остаётся лишь успевать это записывать. Потому, если бы не физическая усталость (пока я нахожусь в человечьем теле), я мог бы днями напролёт строчить летопись без остановки. Подключка к инфобанку плюс моё литературное мастерство владения риторикой, пропускание через себя чувств героев повествования, проживание тем самым сотен жизней разом, разумение живой натуры и виденье полотна бытийного Сценария, сотканного из тысяч смыслов и переплетений символизмов, позволяют мне воссоздавать на страницах Летописи настоящую Жизнь, настоящий, действительный мир во всём его многообразии и многоликости. Я не имею права лгать, видоизменять факты ("переписывать историю" на свой лад), я обязан быть достоверным, внимательным и честным.
И, разумеется, у моих книг должны быть превосходные обложки.
Обложки до этого момента были у шести моих книг, рисовались в малость ином стиле, нежели я рисую сейчас. Однако обложки эти сделаны мною весьма давно, в годы, когда ещё моё художественное мастерство не восстановилось полностью (я упоминал в одной из статей, что, попав в человечье тело, я был вынужден восстанавливать и свою личность, и свои навыки, хотя большинство навыков восстановились довольно быстро). Потому эти обложки ныне мне очень не нравятся. В года их отрисовки, разумеется, мне они нравились, но сейчас я понимаю, насколько они "сырые" по технике исполнения, а также стоит отметить и то, что они не сполна отражают книги, которым принадлежат, и смысл (главную мысль) которых должны были метко в себе отобразить. Возможно, со стороны это не так заметно, но мне как автору это видно. Потому на днях я понял, что я жутко хочу нарисовать своим летописям новые обложки. И одну из них вы видите в заглавии статьи, потому как эта статья - о первой книге серии "Тлеющий Ад".
Новой обложкой для первой книги ("Тлеющий Ад: Бездомный Дьявол") стала моя картина, носящая то же название: "Бездомный Дьявол".
2) Картина "Бездомный Дьявол".
На картине изображён настоящий лик Сатаны (Дьявола, Князя Тьмы, создателя Клипот, падшего ангела Сатанаила (Люцифера), единоличника клипы Таумиэль), его базовая форма (Шайтан, как и любой Дух, имеет несколько форм, в числе которых, например, форма, носящая название "Красный Дракон", а также форма под именем "Четверог" (он же Тетрарог), и многие иные).
Шайтан (Сатана) - велик, силён и мудр, могущественный, строгий, устрашающий собою Князь Тьмы, создатель анти-миров (Адов). Его уважает всякий Тёмный, ибо сила и мощь Сатаны воистину неизмеримы. Я ведаю его лично, ибо именно Сатана вызволил меня из моего заключения, из чёрного саркофага в Дудаэле, и соделал Хозяином Востока, стремившийся ещё на Небесах, когда оба мы были ангелами, увлечь меня на свою сторону да уговорить пойти против Господа Яхве; и друг для друга мы являемся не только и не столько монархом да подчинённым, сколь, в большей мере, верными товарищами и союзниками, разумеющими души друг друга.
Да, Сатана велик и могуществен, и по силе никто не смеет сравниться с ним, - однако на данном портрете я изобразил его совсем иным, таковым, коим Дьявол может показать себя лишь самым близким и доверенным лицам: скорбящим да скорчившимся от боли.
Картина, как и первая повесть Летописи, не зря носит название "Бездомный Дьявол". У Шайтана едва ли не у единственного из всех чинов нет своего Чертога; опосля Падения, неприкаянный ходит он по миру, от одних земель к другим, идёт, вечный путник, да нигде не находит места; словно бы ищет свой дом, но нигде не может найти его, нигде не может найти покоя сердечного, любви, принятия.
Неспроста в седьмой летописи у меня фигурирует в речах фраза "Маср души моей". Маср - с арабского это Египет. "Египет души моей" употребляется в арабском языке в значении "Дом души моей". А что такое Дом души моей? Это место, где ты обретаешь покой; либо тот, с кем ты обретаешь этот покой доселе мятущегося, неуместного нигде духа. Дом - там, где царит любовь, безусловное принятие, единство душ. А Шайтан нигде не может обресть свой Маср. Это одна из его главных сердечных тягостей. Навсегда он - бездомный Сын, отринувший своего Отца (Бога) и покинувший его пенаты, вечный путник, желающий обрести свой дом, но нигде его не нашедший.
Картина "Бездомный Дьявол", тем временем, написана мною не только в качестве обложки для первой книги. Этот портрет также стал картиной, которую я захотел напечатать на холсте и повесить у себя в доме. Задумка эта - перенести на тот момент гипотетический (ещё не нарисованный) портрет Шайтана из электронного в физический - родилась у меня после случая с "проклятым" портретом архидемона Бельфегора. Об этом можно прочитать здесь:
Поняв, что, вероятно, я умею писать картины-проводники, я замыслил идею нарисовать портрет самого Шайтана - вдруг он сможет сработать как проводник? (Спойлер: покамест ничего не происходит...). Сим образом, я начал размышлять - искать нужный сюжет для портрета. И поначалу идея мне пришла совершенно другая, и по той идее я уже даже отрисовал портрет: гордый князь Тьмы смотрит в кадр, выбросив руку вперёд, а позади него толпится демоническое воинство со знамёнами. Этот портрет должен был быть напечатан и повешен на стене. Но что-то меня смущало. Как будто бы этот портрет был не совсем тот, - не тот, который следует повесить на стену в связи с задумкой. Потому я всё тянул с печатью и продолжал размышлять. И вдруг, спустя некое время, неожиданно для самого себя, - нашёл. Нашёл нужный образ - и немедленно написал тот портрет, который наблюдаете вы в данной статье. Ведь лик Шайтана, искажённый сердечной тягостью, словно бы гораздо более весок, ибо сокровенен и скрыт ото всех, кроме тех немногих, кому Сатана способен показаться... уязвимым да раненым. И пусть он силён, велик да могуществен, - но я разумею его душу, и наблюдал его боль, ту, которой он не привык делиться да которую не хочет выказывать.
3) Первая книга Летописи: "Тлеющий Ад: Бездомный Дьявол".
Итак, как уже я молвил, Сатана вечным бездомным странником издревле ходил по миру, нигде не находя себе места.
Однако в современные года случается кое-что значимое. То, что я и описываю в первой книге своей Летописи. Бытийный Сценарий сводит друг с другом Дьявола и Марию, обыкновенную девушку-студентку, сталкивает посередь бела дня на улице возле бака мусорного: Марию пригнал туда ужас, ибо прежде, в своей квартирке, в ужас тот пришла она от страшных - чудовищных - ликов своих друзей, проявивших себя нежданно-негаданно стороннему взору. На страницах данной повести наблюдал я, как чистота сердца Марии затронула вековой лёд дьяволова сердца; её бесстрашие перед его козлиным ликом, хотя не столь давно так отстранилась она от звериных рож, заменивших лица друзей; её искренняя симпатия к "чудовищу" - о да, в самом деле! "Красавица и чудовище" - глядели такой мультфильм? Вот только там в финале монстр превратился в прекрасного принца, а в жизни Дьявол, увы, не переменит лика да навеки останется Дьяволом, - но в том и есть любовь истинная, увидеть красоту в чудовище да полюбить его лик таковым. Да, лично мне, искренно считающему всякий демонический лик красивым, вплоть до самого "безобразного", - и чем "безобразнее", тем красивей, - не понять "лукизма" людей как разумных существ: пусть физический мозг диктует свои условия да ищет подходящую организму генетику извне, именуя уродством всё "сомнительное", однако на то и дан вам разум, дабы мыслили да не шли на поводу программ в физическом мозге. Нет уродства, друзья: красота во глазах смотрящего.
И благоразумие да чистоту духа любящего показывает нам Мария, которая видит в Сатане не "страшного монстра", а живую душу с её личной сердечной тягостью, и общается с ним легко, привычно, словно бы с неким своим товарищем; эта простота и искренность не могли не отозваться в сердце Дьявола, и, хоть по итогу, после Шабаша, он покинул Марию, вернув её в её же тело, которое откачивали в тот миг от отравления газом врачи в больнице, - хоть Сатана и ушёл, пропал из жизни девушки, тем не менее не смог прекратить о ней думать: в череде событий, описанных мной в третьей книге, Сатана и Теофил случайно встречают Марию вновь на одной из улочек, где она пытается продавать свои картины; и вновь не смог тогда Дьявол пересилить сомнение да тягость сердечную, не подошёл к девушке, хоть та и заметила его да Теофила в отражении витрины, узрела, позвала, воздев к ним руку, - отвернулся Сатана, отстранился да пошёл прочь, мучимый нелёгкими думами да тяжкими чувствами. Но в книге четвёртой затронул я события "несостоявшегося Апокалипсиса" да реакции многих из героев повествования на предстоящий "Конец Света": вот тогда, пред ликом возможной гибели, Сатана и решился, наконец, на столь важный шаг: покинул торжество в гостинице Лилит да пришёл к Марии, постучав али позвонив в её дверь.
Хочется верить, что в этой девушке Шайтан обрёл, наконец, свой Дом, свой Маср, хоть в какой-то мере, да успокоил свой дух.
Центральное размышление данной повести да по совместительству и название - Бездомный Дьявол - затрагивает, тем временем, не только персону Сатаны, но и Дьявола как Тьмы в целом, как всего рогатого племени: ведь мы, рогатые, - бесы, демоны, архидемоны и иные - точно так же бездомны, как он, кто-то в большей степени, кто-то в меньшей: и не места жительства лишены мы, но лишь Дома внутри самих себя, Дома в значении Бога-Отца, отринувшего нас когда-то, нелюбимых детей, выполняющих столь важную работу для Бытия (Тень оттеняет Свет, дабы через совокупность противоположностей человек познал себя и Бога; единство Света и Тьмы - базовая дуальность Бытия, и Сущего, и живой души), но впавших в немилость деспота, ставших "козлами отпущения" в том или ином роде. Но нет, бездомность наша - всего лишь моё рассуждение, подталкивающее читателя к размышлению, а не истинная действительность: ведь так ли мы бездомны да неприкаянны? Не нашли мы разве места в жизни, себя истинных, не обрели разве цели? Пусть выгнал Отец Сыновей своих из дому, соделав скитальцами по миру наземному, - но из мира наземного и сделали мы новый Дом, да миры Пекельные греют нас вдобавок, не потеряны мы, хоть и отринуты, - пусть потерял нас Отец, но мы нашли себя сами, для себя же самих.
...А предыдущая обложка, самая первая, тем временем выглядит вот так:
Ух, пять лет прошло уже. А кажется, будто, от силы, лишь пара. В 2020 г. я ещё стремился к фотореализму (гиперреализму), а в 2024 году, достигнув его, полностью от него отказался, оставив в своей жизни обыкновенный реализм и графику.
На обложке 2020-го года вы можете видеть Марию, Теофила и Сатану. Мария здесь вышла более всего на себя похожей, хотя рюкзак у неё голубого цвета на самом деле, а здесь он зачем-то коричневый... Теофил - вроде бы похож, но что-то в лице всё равно не так. Но отдельным ужасом здесь предстаёт Сатана: какого чёрта я нарисовал ему светлую шерсть?! Что это вообще за цвет - бело-охристый? Светло-бежевый? А этот странный чубчик на голове Дьявола - откуда он там взялся?! В общем, просто кошмар, я не знаю, чем я руководствовался в те года. Нет, точнее, всё же знаю. Я тогда допустил непростительную, страшную ошибку для себя как для Летописца: мне показалось, что так будет красивее. У-у-у, да, я признаюсь в страшном злодеянии! Без шуток! Ведь я не имею права искажать реальность в своих Летописях и, соответственно, в картинах тоже! И обыкновенно я таких ошибок, таких преступлений не допускаю, а уж если и сомневаюсь в каких-то фактах, то не берусь их утверждать как истину, а постараюсь всё перепроверить и докопаться до истины! Поэтому такое заблуждение для меня нехарактерно, небывало и удивительно. Оно пошло ещё с 2018-го года. А позже я понял, что ёбу дал ошибся, ибо в своей памяти и видениях вижу-то Сатану я иначе, настоящим, без волос на голове и с шерстью коричневого цвета - вижу и помню его таковым, как говорится, "всю дорогу", то есть, на протяжении написания всех книг, во всех моих воспоминаниях и видениях. Это, пожалуй, единственная моя ошибка такого рода за всё время. Да, немудрено, что совершил я её во времена начала написания самой первой книги: я тогда ещё не помнил ни себя, ни своего предназначения, находился в глубоком забытьи, и потому, хоть подключка моя работала даже в таком состоянии, в силу вышеуказанных особенностей я домыслил и нарисовал вот такую чушь.
А ныне я нарисовал Сатану максимально достоверно:
И даже изначально, пять лет назад, я хотел видеть на обложке некий подобный сюжет: портрет Шайтана крупным планом, отображающий его мытарство, переживание сердечной тягости. И вот, наконец, я это осуществил.
Серию моих летописей "Тлеющий Ад" можно прочитать вот здесь:
Автор.Тудей https://author.today/work/series/11980
Ваттпад https://www.wattpad.com/user/AzazelAlKhalifa