Октябрь в Москве – это всегда лотерея. Может быть солнечно и тепло, а может – промозгло и серо, как сегодня. Солнце пробивалось сквозь тучи, словно стесняясь, выхватывая из будничной суеты двора-колодца отдельные яркие пятна. И вот, между облезлой краской лавочек, унылыми мусорными баками и вечно грязным асфальтом, вдруг вспыхнул маленький осколок радуги. Бензиновая пленка, оставленная маршруткой, растеклась по луже и заиграла всеми цветами.
Виктор Петрович, коренастый мужчина, чьи шестьдесят с хвостиком лет отпечатались морщинами на обветренном лице, сидел на лавке. От его военной выправки почти ничего не осталось, только пронзительный взгляд серых глаз выдавал прошлое. Он неторопливо курил самокрутку, наблюдая за жизнью двора, как за фильмом, который показывают слишком медленно. Движения его были выверенными, каждое – словно взвешенное на невидимых весах. В руках дрожала старая, кожаная сумка, потрепанная жизнью, как и он сам. В ней лежал паспорт, пенсионное удостоверение и несколько смятых бумажек. Все, что осталось от прошлой, казалось бы, надежной жизни.
Неделю назад его попросили. Сокращение штата, как выразился начальник. Двадцать лет отдал заводу, вкалывал инженером, верил в стабильность. А теперь – на улицу, с унизительной выплатой в три оклада и ощущением полной ненужности. Анна, его жена, уже несколько лет боролась с раком. И эта новость, как он понимал, стала для нее еще одним ударом, после которого она может и не подняться. Он боялся смотреть ей в глаза. Боялся увидеть в них отчаяние, которое плескалось и в его собственной душе.
Виктор Петрович затушил окурок о лавку, бросив его в переполненную пепельницу. Вдохнул влажный, промозглый воздух, пропахший опавшими листьями, прелой землей и бензином. Мимо пробежала стайка школьников, галдя и толкаясь. Один из них, не глядя под ноги, наступил прямо в бензиновую лужу. Радужный осколок исчез, оставив на асфальте лишь темное, мокрое пятно.
Он невольно вздохнул. Символично, подумал он. Как и его собственная жизнь. Вроде бы что-то яркое, красивое, а потом – бац! – и нет ничего. Только грязь под ногами.
Он достал из сумки старую, пожелтевшую фотографию. На ней – он, молодой, с широкой, искренней улыбкой, обнимает Анну, цветущую и счастливую. Они стоят на берегу Волги, солнце искрится на воде, а в глазах – вера в светлое будущее. Он помнил этот день, как сейчас. Отпуск, палатка, песни у костра. Тогда казалось, что вся жизнь впереди.
“Дурак был, – прошептал он одними губами, глядя на фотографию. – Молодой, глупый… Думал, что все это будет длиться вечно. Не ценил. Мечтал о большем, а счастье было вот оно – рядом”.
После увольнения он стал проводить больше времени во дворе. Сидел на лавке, курил и смотрел на прохожих. Слушал обрывки чужих разговоров. Пытался понять, куда делась его жизнь, как она проскочила мимо, словно скорый поезд. Он так много откладывал на потом: путешествия, книги, долгие прогулки с Анной. “Вот выйду на пенсию, тогда и заживем…” А “потом” так и не наступило. Жизнь поставила подножку.
Его взгляд привлекла фигурка маленького мальчика. Лет пяти, не больше. Он стоял возле той самой лужи, оставшейся от бензина, и что-то внимательно разглядывал. Его лицо светилось таким неподдельным интересом, какой Виктор Петрович давно уже не испытывал.
– Что ты там видишь? – спросил он, сам не зная, зачем.
Мальчик поднял на него большие, карие глаза, полные удивления.
– Там… там волшебство! – прошептал он, словно открывал страшную тайну.
Виктор Петрович усмехнулся. Волшебство? В этом сером, унылом дворе? Да тут даже воробьи какие-то замухрышки.
– Какое же там волшебство? – спросил он, скорее из вежливости, чтобы не обидеть ребенка.
– Там… цвета! Они меняются! – Мальчик ткнул пальчиком в лужу. – Видишь? Сейчас зеленый, а потом – синий! А потом – красный!
Виктор Петрович присмотрелся. И действительно, в тонкой пленке воды, оставшейся от бензина, переливались слабые, ускользающие оттенки цветов. Он никогда не обращал на это внимания. Проходил мимо тысячи раз и не видел.
– Красиво, – признал он.
– Очень! – Мальчик засиял, словно Виктор Петрович подтвердил самое важное открытие в его жизни. – А когда дождь идет, там еще больше цветов! Как будто радуга в луже!
Мальчик убежал, увлеченный новой игрой, а Виктор Петрович остался сидеть на лавке, глядя на лужу. Он смотрел на эти слабые, ускользающие оттенки и вдруг почувствовал что-то странное. Какое-то тепло разлилось по его телу. Он словно впервые за долгое время заметил красоту в этом мире. В этом маленьком, ничем не примечательном мгновении.
Он вспомнил, как Анна любила цветы. Он всегда дарил ей красные розы, считая, что это самый лучший и самый красивый цветок. А она всегда говорила, что ей нравятся полевые цветы, простые и скромные, но полные жизни. Ромашки, васильки, колокольчики. Он никогда не понимал этого. Считал это бабскими глупостями.
“А ведь она была права, – подумал он. – Красота – она повсюду. Просто нужно уметь ее видеть. А я был слепой”.
Он достал мобильный телефон и позвонил Анне.
– Как ты себя чувствуешь, родная? – спросил он. Голос дрогнул.
– Ничего, Витя, – ответила она слабым голосом. – Лежу вот, смотрю в окно.
– А что ты видишь?
– Деревья. Листья опадают. Грустно как-то.
– А ты знаешь, какие красивые сейчас листья? Красные, желтые, оранжевые… Целый пожар! Хочешь, я принесу тебе букет?
– Ты? Букет? – Анна удивленно засмеялась. – Ты же у меня любитель роз. Откуда такая щедрость?
– Ну и что? Сейчас я принесу тебе самый красивый букет из листьев, которые только найду. Такой, чтобы дух захватило!
Он отключился и встал с лавки. Огляделся по сторонам. Во дворе росло несколько кленов. Их листья уже начали менять цвет, окрашиваясь в яркие осенние тона. Он подошел к одному из деревьев и стал выбирать самые красивые листья.
Он долго и тщательно отбирал каждый лист, стараясь собрать самый гармоничный букет. Вкладывал в это занятие всю свою душу. Вспомнил, как в детстве они с друзьями собирали гербарий. Как аккуратно раскладывали листья между страницами старых книг, чтобы сохранить их красоту. Кажется, он даже забыл, когда последний раз делал что-то руками.
Вернувшись домой, он застал Анну сидящей на диване возле окна. Ее лицо было бледным и осунувшимся, но глаза, увидев его, засияли. В них промелькнул огонек.
– Смотри, что я тебе принес, – сказал он, протягивая ей букет листьев.
Анна взяла букет и долго его рассматривала. Она трогала листья кончиками пальцев, словно чувствуя их тепло и энергию. Закрыла глаза и глубоко вдохнула аромат осени.
– Какой красивый, – прошептала она. – Спасибо, Витя. Правда красивый.
Она поставила букет в вазу с водой и долго им любовалась. Виктор Петрович сел рядом с ней и взял ее руку в свою. Она была такой худой и слабой.
– Прости меня, Ань, – сказал он, глядя ей в глаза. – За все. За то, что не ценил, за то, что не замечал…
– Что ты, Витя, – она сжала его руку в ответ. – Все хорошо. Главное, что мы вместе.
Они долго сидели молча, глядя в окно. На улице шел тихий, моросящий дождь. Капли дождя барабанили по стеклу, смывая с него грязь и пыль. Словно жизнь пыталась отмыть его от грехов.
Виктор Петрович посмотрел на букет листьев, стоящий на столе. На его листьях блестели капли дождя. Он вспомнил слова мальчика про волшебство. И вдруг понял, что волшебство – оно не где-то далеко, а здесь, рядом с ним. В каждом мгновении жизни. В каждой капле дождя. В каждом цветке. В каждом взгляде любимого человека. И это волшебство нужно беречь, как самое ценное сокровище.
Он посмотрел на Анну. Она улыбалась. Слабо, но искренне. Ее глаза лучились теплом.
– Знаешь, Ань, – сказал он. – А давай поедем в деревню? Навестим мать. Подышим свежим воздухом. Может, ей помощь нужна…
– В деревню? – она удивленно посмотрела на него. – Сейчас? В такую погоду?
– А почему бы и нет? Сейчас самое время. Осень в деревне – это же сказка!
Анна задумалась. Он видел, как в ее глазах борется желание и страх. Страх перед дорогой, перед переменами. Но желание жить победило.
– Давай, – сказала она. – Поедем.
Они начали собираться. Медленно, не торопясь. Виктор Петрович достал из кладовки старый, потрепанный чемодан. Анна складывала в него вещи. Самые необходимые.
Он посмотрел на нее и улыбнулся. В ее глазах снова появилась надежда. Надежда на то, что все еще может быть хорошо. Что впереди еще есть время для счастья.
Выйдя из дома, они вдохнули свежий, прохладный осенний воздух. Дождь почти перестал. Солнце снова пробивалось сквозь серые облака, освещая двор. На асфальте, в луже, оставшейся от дождя, снова появился осколок радуги. Маленький, неправильной формы, но яркий и прекрасный.
Виктор Петрович остановился и посмотрел на него. Он взял Анну за руку, и они вместе, медленно, пошли к машине.
Он больше не боялся будущего. Он понял, что самое главное – это не прошлое и не будущее, а настоящее. Каждый миг жизни – это дар. И нужно ценить каждый из них. Нужно уметь видеть красоту в простых вещах. Нужно любить и быть любимым. Нужно жить.
Потому что жизнь – это и есть самое настоящее волшебство. А волшебство нужно беречь. Особенно сейчас.
