В России существует День семьи, любви и верности — светлый, тёплый, почти идеальный праздник. А за ним, как принято считать, стоит идеальная история любви. Пётр и Феврония Муромские — канонические символы верности и брака по христианским заповедям. Но если копнуть глубже, то «идеал» начинает смахивать на мистический триллер с элементами давления, ядовитой крови, странной женитьбы и посмертной самодеятельности.
Началось всё с демона и подозрительно ядовитой крови
Житие Петра и Февронии написал монах Ермолай Прегрешный в XVI веке — сразу после их канонизации. Звучит как PR-кампания: сначала сделали святыми, потом сочинили эпос. Начинается он с того, что к жене брата Петра регулярно прилетал дьявол в образе змея — и, надо сказать, с нечистой целью. Змей превращался в мужа и «блудил» с княгиней, пока настоящий супруг, видимо, не особо интересовался, кто спит в его постели.
Пётр решил эту проблему радикально — нашёл магический меч в женском (!) монастыре и зарубил летающего любовника. Но вот незадача: кровь змея оказалась ядовитой, и Пётр покрылся жуткими язвами. Вполне вероятно, Ермолай просто завуалировал диагноз, и описывал он вовсе не мистическую заразу, а вполне конкретный сифилис, попавший в Россию через Литву.
Феврония как целительница — и как договорный партнёр
Пока Пётр страдал, ему приснилась девушка, способная его исцелить. Нашлась она в деревне Ласково — простая крестьянка Феврония. Жила с отцом-пчеловодом, разбиралась в травах, зверей ручных водила. Типичный архетип знахарки и народной ведьмы. Исцелить князя она согласилась… но при одном условии: он должен был на ней жениться.
Пётр сначала не сдержал слово. Сбежал, испугался «неравного брака». Но язва-то осталась. Вернулся, покаялся, получил исцеление полностью и — женился. Прямо сказка о том, как «простой девушке удалось выйти замуж за князя», но через контракт и хитрость.
Семейная идиллия, которой вроде бы и не было
После свадьбы житие скатывается в дежурные церковные штампы: постились, молились, правили мудро. Правда, детишек у них не было. А вскоре оба приняли монашество — по сути, разошлись. Ушли в разные монастыри, переписывались письмами. Можно сказать, что «любовь прошла, осталась переписка».
И вот однажды Пётр присылает Февронии письмо с предложением умереть в один день. Она сначала отказывается, мол, занята (вышивка, молитвы, монастырская рутина). Но потом, видимо, устав от писем, соглашается. Какая-никакая, но романтика.
Смерть — не повод расставаться (буквально)
Пара завещала похоронить себя в одном гробу. Но церковные чиновники решили по-другому: мол, нехристианское это дело — монаха и монахиню вместе хоронить. Похоронили в разных местах. А дальше начались чудеса: тела каким-то образом оказывались в одном гробу. Причём перемещались не раз. Дважды их разлучали — и оба раза тела оказывались рядом. С третьего раза махнули рукой: оставили как есть, чтобы не навлечь кару.
То ли романтическая история о загробной верности, то ли фольклорный хоррор в духе «мертвецов не тревожь».
А был ли идеал? Или просто удобный миф
Пётр и Феврония — канонизированные герои, но история их далека от ванильной романтики. Тут и попытка убийства змея-любовника, и брак по расчёту, и добровольное расставание через монашество. Даже смерть у них — по расписанию, по письму, как в старом анекдоте. Всё это больше похоже на старинную сказку с христианским апгрейдом, чем на образец супружеской жизни.
И всё же, праздник семьи — это повод задуматься: что для нас сейчас значит верность? Следование обрядам? Уважение к договору? Или вот такая готовность умереть в один день?
А вы как думаете — история Петра и Февронии вдохновляет или скорее пугает? Что важнее — настоящая любовь или красивая легенда? Пишите в комментариях.