Ахой, мореманы! Видите ли, по несчастливому стечению обстоятельств ваш диванный адмирал подвернул ногу. И вот хожу я, значит, хромаю и шучу про себя про сокровища капитана Флинта и бутылку рома, потому что нога уже ощущается деревянной. И вот на этом моменте мне и подумалось выяснить, как оно там с деревянными ногами обстояло в действительности. Вас, конечно же, тоже возьму в исследование, поехали!
Откуда вообще взялась эта идея, что у пиратов, мол, часто или нога деревянная, или рука-крюк? На самом деле ее в умах человеческих укоренил Роберт Льюис Стивенсон в своем "Острове сокровищ". Не исключено, что он мог вдохновляться ветеранами войн, среди которых дешевые деревянные протезы отнюдь не были редкостью. Но войны с их ветеранами — одно, а пираты с их весьма физически требовательным делом — другое. Так в чем правда-то?
А правда в том, что такие случаи, конечно же, встречались. В пиратских кодексах, вон, возьмем хоть Генри Моргана, предусматривались компенсации за потерю конечностей: за правую руку — 600 реалов или 6 рабов, за левую ногу — 400 реалов или 4 раба, глаз — 100 реалов или, соответственно, 1 раб (интересно, как мы тут еще и на расценки этого жуткого рынка случайно посмотрели). Левая рука и правая нога шли в одну цену: 500 реалов/5 рабов, а потеря пальца считалось равноценной потере глаза. У разных капитанов, впрочем, было по-разному. Это же пираты, идея централизованности их никогда особенно не прельщала.
А есть ли у нас конкретные данные о покалеченных пиратах? Спрашиваете еще! Конечно же есть, пусть и не очень много. Даже с именами. Пьер Ле Гран, например. Французский буканьер из XVIII века, по некоторым данным потерял ногу в бою, но вполне продолжал участвовать в нападениях на испанские галеоны. А еще вот есть судебные записи процесса над командой капитана Кидда (1701 год). Часть бравых парней под его началом осталась на корабле, несмотря на увечья.
В целом, в XVII-XVIII веках протезы были конечно примитивными, но весьма доступными. Они вообще использовались далеко не только пиратами, но и в целом среди моряков были весьма распространены. Однако был тонкий момент: не каждый флот позволил бы инвалиду остаться. Поэтому мы встречаем в отчетах британских колониальных властей данные о "калеках-моряках", переходивших в пираты, так как обычная служба им уже не светила. Естественно, жизнь таких пиратов сладкой тоже не была. Они оказывались неспособны на несение обычных обязанностей, поэтому им оставалось только найти себе применение на должностях более спокойных. Например, пират без ноги мог стать коком. Еще на берегу на пиратских территориях обыкновенно было, чем заняться. Хроники Порт-Рояля, например, упоминают "старых пиратов", торгующих в тавернах "опираясь на деревяшки".
Вот такая вот история. Интересно, что в целом она свелась к банальному принятию и человеческому отношению. Но, как видите, если вернуться к разговору о стереотипах, они в некоторой степени оправдались: вероятность увидеть одноногого пирата была выше, чем для обычного моряка. Что ж, на этой ноте нам остается только пожелать друг другу здоровья, семь футов под килем и скорых новых встреч!