— Если ты против, чтобы я общался со своими родственниками, то так прямо и скажи! – Арсений стоял посреди гостиной, раскинув руки, словно пытаясь заполнить собой всё пространство. Его голос, обычно мягкий и вкрадчивый, перешёл на крик, отчего по венам Вики побежали мурашки.
Она всего лишь поинтересовалась, не слишком ли много времени он уделяет общению со своей двоюродной сестрой, а в ответ получила вот это.
Вика почувствовала, как её щёки горят. Она ковырнула больную тему, и боль эта тянулась за ними долгим, извилистым шлейфом с самого начала их отношений. Арсений вообще до свадьбы был самым что ни на есть маменькиным сыночком. Это был диагноз, который Вика поставила ему мысленно, наблюдая за его отношениями с матерью. Каждое утро начиналось со звонка «мамулечке», каждый обед сопровождался подробным отчетом о съеденном, а любое решение, от покупки носков до выбора автомобиля, непременно обсуждалось с родительницей. Мать, в свою очередь, души не чаяла в «Арсюшике», опекала его так, словно он до сих пор ходил в коротких штанишках, и любой намёк на самостоятельность воспринимала как личное оскорбление.
Но как только молодая жена вступила в свои права, посыпались её ультиматумы: общение с матерью ограничить; советоваться по насущным вопросам только с женой; ничего из личного маман не рассказывать, дабы избежать ненужных комментариев и вмешательства. Кто из девчонок сталкивался с таким диагнозом, как «мамкина зависимость», тот знает, как тяжело она лечится.
И Вика смогла её побороть. Спустя два года брака Арсений стал более самостоятельным, начал принимать решения сам, советоваться с Викой по поводу и без повода, и даже научился говорить маме «нет», когда та пыталась вмешиваться в их жизнь. Но каким трудом ей это досталось! Сколько слёз было выплакано, сколько ночей проведено в молчаливом недовольстве, сколько раз она сжимала кулаки, чтобы не высказать всё, что думает.
И вот сейчас, когда Арсений на каком-то празднике, куда Вика не пошла, пересёкся со своей двоюродной сестрой, Ленкой, и начал с ней неприлично много общаться, Вика никак не могла подобрать слова, чтобы муж понял наконец – ЕЙ ЭТО НЕ НРАВИТСЯ!
— Да я ради тебя с родной мамкой не вижусь неделями! — кричал Арсений, его лицо пошло пятнами от вспыхнувшего гнева. — Ты не ценишь того, что я делаю!
Вика сжала губы. Кто-то не видит родителей годами, живущими за тысячи километров, и не считает это чем-то из ряда вон выходящим. Но для «Арсюшика» и день без мамкиных вздохов, её бесконечных звонков и охов-ахов – это был настоящий подвиг, акт невероятного самопожертвования. А тут сестра какая-то. Тем более двоюродная. Вроде нет причин для ворчанья, для ревности, для беспокойства. Но Вике всё равно не нравилось.
А дело было так. Однажды Арсений вернулся с гулянки, которая проходила у дальних родственников. Ходил он один, без Вики – та не любила всякие там родственные сходки. Эти бесконечные разговоры о болячках, урожае, и о том, кто на ком женился и развёлся, всегда навевали на нее скуку и тоску.
Вернувшись, муж похвалился супруге, что встретил на гулянке двоюродную сестру Ленку.
— Ты не представляешь, Вика! — Арсений сиял, его глаза горели, он рассказывал взахлёб, размахивая руками. — Чего мы с ней только не делали, пока малые были! Вот это детство было, не то что сейчас у детей. Им бы только в свои гаджеты уткнуться, а мы… Мы были настоящими! Дышали свободой, бегали босиком.
По началу Вика порадовалась за мужа. Искренне. Он выглядел таким счастливым, таким воодушевлённым. Ей даже показалось, что он помолодел лет на десять. Но потом… Потом она стала замечать изменения, которые медленно, но верно начали подтачивать её спокойствие.
Через пару дней, вечером, когда Арсений сидел на диване, уткнувшись в телефон, и на его лице блуждала самодовольная улыбка, Вика не выдержала. Она полчаса наблюдала за ним, чувствуя, как внутри нее нарастает раздражение. Он включил свой любимый сериал, но ни разу не оторвал взгляда от экрана смартфона. Только его большие пальцы быстро бегали по клавиатуре, а уголки губ постоянно подёргивались в улыбке. Подозрительно!
— С кем это ты там переписываешься? — не выдержала Вика, её голос прозвучал чуть резче, чем она планировала.
— С Ленкой переписываюсь! С сеструхой моей двоюродной. Ну, помнишь, я тебе рассказывал? — ответил Арсений, не глядя на жену, его глаза всё ещё были прикованы к мерцающему экрану. — Предлагает вечером встретиться, посидеть. Вспомнить былое.
У Вики словно гора с плеч свалилась. С родственницей? Ну, это совсем другое дело! Нет повода для беспокойства.
— Отлично, я сегодня как раз свободна! — обрадовалась Вика, уже мысленно перебирая варианты платьев в своём шкафу.
Арсений оторвал взгляд от телефона, и на его лице появилось что-то вроде неловкости.
— Сорян, Викусик, но тебе там скучно будет, — муж неловко намекал на то, что пойдёт один. — Разговоры о родственниках, которых ты не знаешь, наши детские воспоминания… Тебе это надо? Нас, и так, везде вместе зовут. Не-е, пойду один.
У Вики и Арсения уже были компании, куда они ходили по отдельности, да и общаться с друзьями противоположного пола они никогда друг другу не запрещали. Поэтому Вика пожала плечами, да и отпустила мужа.
***
Он пришёл поздно. На часах было уже далеко за полночь, когда ключ тихо скрипнул в замке. Не в стельку, конечно, но выпивший изрядно. Запах алкоголя и сигарет (Арсений курил только по большим праздникам) отчётливо чувствовался в воздухе. Муж тихонько прошёл в спальню, стараясь не разбудить её, но Вика не спала. Она лежала, уставившись в потолок, и слушала его шаги.
«Да уж! — подумала Вика, отворачиваясь к стене. — Вот тебе и брат с сестрой! Как будто с сослуживцами на встречу сходил».
***
С тех самых пор двоюродная сестра Ленка стала для Арсения не просто приятным воспоминанием из детства, а каким-то невероятно близким человеком, чуть ли не лучшим другом. Они даже придумали себе регулярные встречи: то посиделки в кафе, то совместные прогулки по парку – по два, а то и по три раза в неделю.
Телефон Арсения постоянно вибрировал от Ленкиных сообщений, а его лицо светилось довольной, чуть ли не влюбленной улыбкой, когда он отвечал на них. Вика, видя всё это, сначала терпела, потом стала осторожно намекать: мол, не слишком ли много времени ты проводишь за общением с ней? Её голос звучал мягко, но в интонациях читалась нарастающая тревога.
— Я не пойму, тебе что не нравится? — возмущался Арсений, когда Вика вновь завела этот разговор на кухне. Он стоял у окна, скрестив руки на груди, его поза выражала откровенное недовольство. – Окей, я общался с одноклассницами, ты бесилась, я перестал с ними видеться, даже не звоню им, и они не звонят. Ты этого хотела, ты этого добилась. Но сейчас-то что не так? Это же моя сестра, родная кровь!
Вика почувствовала, как её щёки горят. С одноклассницами всё было понятно – там действительно проскальзывали какие-то подозрительные намёки, которые Вика не могла игнорировать. Но здесь… здесь было что-то другое. Это была не ревность к потенциальной сопернице, а что-то более глубокое, тревожное. Ей казалось, что эта Ленка, эта давняя, забытая фигура из его прошлого, начинает занимать в его жизни слишком много места, тесня Вику на второй план.
— А то, что ты ей больше времени уделяешь, чем мне, — жаловалась мужу Вика. Она стояла у чайника, заваривая себе в большую кружку ярко-красный, почти рубиновый напиток из цветков гибискуса. Едкий, кисловатый аромат каркаде витал в воздухе, смешиваясь с запахом назревающего скандала. Она медленно помешивала напиток ложечкой, наблюдая, как лепестки цветов плавают на поверхности. — Вот скажи мне, пожалуйста, когда мы с тобой последний раз были на свидании? Вдвоём, чтобы никого не было, чтобы мы могли просто поговорить, посмеяться, почувствовать себя парой, а не просто соседями по квартире?
Арсений фыркнул, отвернувшись к окну.
— Какие свидания, Викусь? — Его голос прозвучал с лёгкой издёвкой, которая кольнула Вику в самое сердце. — Я разве тебе здесь дома не надоел? Мы же каждый день вместе, видимся, общаемся. Зачем нам куда-то ходить, тратить деньги?
— То дома, а то в ресторане или где-нибудь ещё! — Голос Вики стал выше. Она поставила кружку на стол с таким стуком, что тарелки подскочили. — Я, между прочим, тоже хочу от тебя внимания. Хочу чувствовать себя желанной, особенной, а не просто приложением к твоему дому. Просто обычное свидание, как раньше!
— Ты понимаешь сейчас, что ревнуешь меня к моей сестре?! — Арсений резко обернулся, он смотрел на неё с искренним недоумением, будто она выдала какую-то несусветную глупость. — Алё, гараж! Это вообще нормально? Ревновать к двоюродной сестре?! Ты что, совсем с ума сошла?
Арсений принялся ходить по кухне из угла в угол. Его шаги были нервными, быстрыми, словно он пытался вытоптать свою злость. Он то теребил свои волосы, то потирал виски, его лицо исказилось от досады. Подозрительность Вики вывела его из себя.
— Всё, я так больше не могу! — выкрикнул он, резко остановившись у двери в прихожую. — Мне нужно прогуляться! Мне нужно проветриться! — Он резко сдёрнул с крючка в прихожей свою лёгкую курточку, чуть не оборвав её.
Вика хотела было спросить, куда он собрался, с кем, надолго ли. Но слова застряли у неё в горле. Она просто молча смотрела, как он надевает куртку.
— А ты тоже… это самое… выпей чего-нибудь… или еще как-то расслабься… — бросил напоследок Арсений, уже взявшись за дверную ручку. Его тон был таким, словно он давал совет маленькому, неразумному ребёнку. — Ты слишком напряжена.
С этими словами он хлопнул дверью, да так, что по стенам прошлась заметная вибрация, и ушел, оставив Вику в тишине опустевшей кухни, наполненной лишь ароматом гибискуса и горечи.
Выпить? Расслабиться? Вика горько усмехнулась. Она чувствовала, что алкоголь, напротив, только раззадорит её, разворошит и без того кипящие эмоции, и тогда скандала точно не избежать.
Единственным, что могло расслабить Вику, успокоить ее нервы, была музыка.
Она медленно потянулась к компьютеру, который стоял на небольшом столике в углу кухни, чтобы включить музыку в браузере. Её пальцы коснулись мышки, и она увидела нечто, заставившее её сердце забиться быстрее. Арсений, убегая впопыхах, забыл закрыть страничку мессенджера. Перед глазами Виктории, словно на блюдечке, оказалась переписка её мужа со своей двоюродной сестрой, Ленкой.
Первая мысль, яркая и навязчивая, была: нет, нельзя. Это неправильно. Чужие переписки читать – подло. Она сама терпеть не могла, когда кто-то копался в её телефоне или сумке. Её внутренний голос шептал: Остановись! Не делай этого!
Но в какой-то момент природное женское любопытство оказалось сильнее моральных соображений. Рука Вики коснулась кнопки мыши. Её глаза с жадностью вчитывались в каждое сообщение. Сердце колотилось в груди, отдаваясь глухими ударами в ушах, а дыхание стало прерывистым.
Она прокрутила ленту чуть выше, к началу их возобновившегося общения. И первое же сообщение, написанное Арсением, заставило Вику задуматься. «Как хорошо, что мы с тобой снова встретились! Я ждал этого все эти годы!» — прочитала она. И вот ответ Лены: всего лишь смайлик – целующая мордочка с сердечком. Что бы это могло значить?
Затем последовало сообщение от Арсения, которое ударило её в самое сердце.
«Я не могу кому-то довериться сейчас. Спасибо, теперь есть ты. Ты – очень важный для меня человечек!» — писал он сестре. И тут Виктория, ощутив, как кровь отхлынула от лица, подумала:
«На что ему я тогда? Что я значу в его жизни, если он не может довериться мне, своей жене?». Обидно и очень несправедливо. Ком горечи подкатил к горлу. Вика нервно прикусила губу и принялась читать дальше.
Сообщения тянулись нескончаемой лентой, каждое из них, словно маленький нож, впивалось в её сердце.
«Только ты меня понимаешь по-настоящему, как никто другой», — написал Арсений в ответ на какое-то воспоминание Лены.
А та тут же подхватила:
«Да, мы с тобой всегда были на одной волне, помнишь, как в детстве? Я всегда знала, что тебе можно рассказать всё».
И Арсений подтвердил: «Помню. С тобой и дышится легче».
Вика ощущала, как её лёгкие сжимаются. Больно, с жгучим уколом в районе сердца.
Но то, что последовало дальше, перешло все мыслимые и немыслимые границы. Некоторые сообщения не то что цитировать, их и читать-то было неприятно. В них Лена, без всякого стеснения, рассказывала брату о подробностях своей интимной жизни с бывшими мужчинами, обсуждая с ним любимые игрушки для взрослых, свои фантазии и другие пикантные подробности. Она описывала, как ей было хорошо, какие позы она предпочитает, какие ощущения испытывала. Вике стало противно до тошноты. Она попыталась представить, что пишет такое своему двоюродному брату, с которым у неё всегда были чисто родственные, уважительные отношения. Нет! Не получилось. Даже думать об этом было гадко, отвратительно.
Дальше пошли селфи, которые озабоченные родственнички отправляли друг дружке просто от скуки, или, как показалось Вике, для некоего подогрева интереса. На одной из таких фоток Лена была практически только в нижнем белье – тонкий кружевной комплект едва прикрывал её формы. Она лежала на кровати, улыбаясь, ее взгляд был игривым и манящим. И вот тут Вика увидела комментарий Арсения под этой фотографией, который заставил её сердце сжаться от боли и ярости:
«Ты воистину самая прекрасная женщина на свете!». Слова, которые должны были быть адресованы ей, его жене, он писал своей двоюродной сестре.
Другой комментарий был ещё более прямым и от этого подозрительным до ужаса:
«Люблю! Жду встречи! Хочу обнять!». Слово «Люблю» было написано жирным шрифтом, с красным сердечком рядом.
Вика захлопнула ноутбук. Сил её больше не было. Она чувствовала себя опустошённой, раздавленной, словно по ней проехал каток. Что это было? Это вообще нормально? Или она чего-то не понимала? Может, она отстала от жизни? В её голове крутились тысячи вопросов, на которые не было ответов.
От этих болезненных мыслей Вику отвлёк резкий, настойчивый звонок. Она вздрогнула, словно от удара током, и посмотрела на экран смартфона, лежавшего на столе. Это была её свекровь. Мать Арсения, которую она так долго пыталась отстранить от их семейных дел, будто почувствовала какими-то своими «материнскими рецепторами», что в отношениях её сыночка и снохи закрались какие-то недопонимания. Или, быть может, просто совпадение?
Вика взяла трубку.
— Ну что, Викулечка, как у вас дела? — начала свой допрос по телефону мать Арсения, тётя Света. — Сыну, значит, звоню, а он трубку не поднимает. Он дома?
Вика сжала зубы. Она едва не выкрикнула, куда, скорее всего, ушел Арсений. Но, подумав секунду, решила не спешить с этим.
— Нет, он ушел… — голос Вики прозвучал чуть более резко, чем она хотела, но она тут же попыталась смягчить его. — По делам... А он что, не звонил вам?
— Уж недели три, как не звонил, — вздохнула свекровь, и в её голосе явственно проступило то самое знакомое нытьё. Вика вспомнила, сколько усилий ей пришлось приложить, чтобы его звонки маме стали реже. И вот теперь, когда он вроде бы «освободился» от матери, он тут же попал в новую зависимость – от своей двоюродной сестры. — Ну, нет так нет… Позвоню завтра.
— Подождите-подождите! — Вика едва успела крикнуть, прежде чем свекровь бросит трубку. Ей нужен был этот разговор, чтобы получить хоть какую-то информацию. — У вас-то как дела? Как здоровье?
— Нормально всё, — ответила свекровь подозрительным голосом. Сноха никогда раньше не проявляла желания поговорить с ней. — А что, что-то случилось?
— Арсений рассказывал вам, что встретил Ленку, племянницу вашу, получается? — Вика пыталась говорить как можно менее подозрительно.
— Ленку? Козу эту белобрысую? — неожиданно выдала свекровь, по её тону было понятно, что она не очень-то и жалует свою племянницу.
— Так вы её тоже хорошо знаете? — осторожно спросила Вика.
— Конечно, знаю! — Свекровь фыркнула. — Больная на голову девка. Ещё в детстве чудила. За Арсюшей моим всё детство бегала, как привязанная, говорила, мол, ты моим мужиком будешь. А мы, взрослые, смеялись, ей, главное, талдычим: «Родственники вы, не положено вам жениться друг на дружке!». Но у нее там такой винегрет в голове был... Истеричка… Ну, это ладно. То в детские годы было – по глупости. Сейчас-то все поумнели, мозги на место встали…
— Угу! — только и смогла выдавить из себя Вика. Мысли, от которых ей самой становилось не по себе, закружились в голове с бешеной скоростью, словно безумная карусель.
— Так что там Ленка? Замуж не вышла? — продолжала спрашивать свекровь.
— Не знаю… — сухо отвечала Виктория. — Может вышла. Может не вышла…
Она вновь открыла страницу с перепиской своего мужа и его странноватой двоюродной сестрой. То, что она прочитала дальше, больше не оставляло в ней сомнений – Ленка исполнила свою детскую мечту.
— Ладно, тёть Свет, не могу говорить больше! — резко, почти обрывисто прервала Вика разговор со свекровью.
— Давай-давай! Арсению моему привет передавай.
— Передам, — ответила Вика еле слышно и положила трубку.
Впереди её ждало внезапно возникшее дело – собрать вещи мужа и выгнать его куда подальше из своей квартиры. Благо, она ему никаким боком не принадлежала.
После того, что она увидела в мессенджере, Вика понимала, что жить с этим человеком и тем более рожать от него детей она больше не хочет. Развод и девичья фамилия – решение было принято быстро и окончательно. Больше никаких сомнений…