Всё лето шумело величественной кроной старое-престарое дерево. Маленькие зелёные листья покачивались в разные стороны под ласковым тёплым ветром и перешептывались. Однажды утром один маленький листик, который рос на самой нижней ветке, заметил, что солнце теперь просыпается позже, воздух к обеду становится тягучим, медовым. По кроне прошёл слух, что приближается конец их мирному и беспечному существованию.
Листья притихли, загрустили, постепенно теряя зелёный цвет. Нужно было как-то смириться с мыслью, что скоро им всем придётся осыпаться на землю и преть под толстым слоем снега. Маленький листик не знал, что такое снег, и почему они все должны обязательно осыпаться. Никто их них не знал, что такое снег, но все знали, что он неизбежно придёт. Понимание этого пришло в один миг, словно само дерево рассказало это листьям во сне.
— Зачем нам нужно осыпаться? — однажды утром спросил листик у своего соседа, листика, уже успевшего покрыться позолотой. Он выглядел мудро и отвечал так же.
— Таковы правила, — серьезно ответил сосед. — Мы радуемся солнцу, которое дарит нам тепло и красивые зелёные наряды только некоторое время, а потом нам нужно отдавать свой наряд обратно солнцу и осыпаться на землю. Такова наша природа. Таковы правила...
— Какие глупые правила! — недовольно ответил листик. — Можно ведь просто остаться висеть на дереве, как сейчас.
— Нет, нельзя! — строго ответил сосед. — Это не правилам! Ничего, вот пожелтеешь, и тоже поймешь, — сказал от снисходительно, затем оторвался и полетел вниз, крича листочку, — Таковы правила, братишка, мы всегда осыпаемся. Ты ничего не можешь сделать!
Ещё мгновение он покружился в воздухе, легкий, как пёрышко, и упал к другим листьям, уже лежавшим на земле.
— И зачем тебе хочется висеть здесь? — спросил его другой, едва тронутый желтизной лист. — Не проще ли осыпаться вместе с нами? Как принято, как до этого осыпались тысячи таких же листиков.
— Нет, мне теперь интересно, почему мы все осыпаемся, когда приходит время. Почему не продолжаем висеть. Я хочу разгадать эту тайну, — ответил листик. — Может это не наше время приходит, а мы так сами решили. Не может быть все так просто.
— Ну, ну, пытайся! Только вот глупости все это! И ты глупый, раз веришь во всю эту чепуху! Остаться он решил! Наши предки осыпались, и предки наших предков осыпались как только приходит время, а ты решил вечно висеть? Возомнил себя особенным? Да вот только никакой ты не особенный! Запомни это, и смирись.
Никто из братьев не поддерживает меня, с грустью подумал листик. Он начал думать, что может действительно, всё это глупости? Зачем идти против правил, зачем искать какой-то смысл, если всё предельно просто: родился весной, рос всё лето, обласканный солнцем и тёплым дождём, а с приходом осени покинул дерево, чтобы тихо умереть у его корней? Это ли не благо, это ли не счастье?
Тогда почему он, обычный листик, хочет остаться на ветке? Почему не хочет осыпаться, как все, если это их участь?
Листик не мог ответить на эти вопросы.
***
Шли дни. Оставшиеся листья начали готовиться к тому, что совсем скоро навсегда покинут дерево. Им даже начала нравиться эта неизбежность. Теперь они то и дело говорили о том, как же, наверное, красиво выглядит мир, если смотреть на него снизу вверх. Как прекрасно лежать на сырой земле, рядышком со своими братьями и чувствовать, как снег медленно покрывает их уставшие тела.
— Там внизу нет ветра, а лишь мягкий настил из травы и мха, лишь тень от нашего дерева и прелый запах сырой земли, — мечтательно сказал один лист. Другие ему вторили, — Да, и не нужно больше держаться за эти ветки, тратить силы! Скорее бы, скорее бы...
— Ох, как же я завидую тем, чей черед упасть уже пришел! — с грустью сказал ещё совсем зелёный лист, лишь слегка пожелтевший по краям, — Все мои соседи уже осыпались, и как же им там хорошо, наверное!
— Что хорошего в том, чтобы лежать на земле, под снегом, когда отсюда, так хорошо все видно? А сколько мы ещё не видели! Ведь лето такое короткое! Разве нет? — пытался разубедить его листик.
— Опять ты со своими бредовыми идеями! — зашумели в ответ листочки, — Совсем из ума выжил! Не понимаешь, что осыпаться, это прекрасно!
— Если тебе это не кажется прекрасным, то подумай об этом, как о долге перед общиной! — сказал один жёлтый и большой листок, — Мы все росли вместе, и осыплемся тоже все вместе! Или ты предатель?
— Точно! Предатель! — подхватили остальные листочки. — Откажись от своей глупой затеи, или ты не брат нам больше!
— Разве я думаю о чём-то плохом? — недоуменно ответил им листик, — Я наоборот хочу жить и хочу, чтобы вы тоже жили со мной.
— Откажись!
— Нет! Не могу. Я не хочу осыпаться. — сопротивлялся листик.
— Ты сам подписал себе приговор, — холодно ответил ему самый жёлтый и большой лист.
С этого дня листочки начали сторониться его. Они не понимали его странную мечту остаться на дереве и посмотреть на снег, а если повезет, то продержаться до следующей весны. Не понимали, почему им движет желание остаться, когда все остальные хотят уйти.
Незаметно пришел октябрь. Листья один за другим опадали на сырую землю, так что пышная, некогда зелёная крона поредела и теперь выглядела жалко, а листик продолжал висеть на веточке. И хотя с ним больше никто не разговаривал, у него были свои радости. Ему нравилось наблюдать, как тонкий слой инея, выступавший по утрам на земле, таял под мягким солнечным светом. Как-то ночью он впервые увидел звёзды, которые были закрыты от него некогда густой кроной.
Однажды утром листик проснулся и понял, что остался совсем один. Он посмотрел вниз. Золотой ковер, которым было выстлано подножие старого дерева, начал терять цвет. Даже этот, последний золотой наряд солнце забрало обратно, с грустью подумал он.
Ноябрь принёс с собой дожди. Это были не те тёплые, летние ливни, которые листик очень любил. Это были колючие, холодные дожди. А ещё был ветер, который яростно трепал его, словно старался сорвать и унести прочь. Листик изо всех сил держался за ветку, ведь он ещё не разгадал загадку, почему же он и другие должны обязательно осыпаться.
В декабре выпал снег, много снега. Листик не мог выдержать его тяжесть на своих хрупких плечах, и упал на холодную, белую перину, которая искрилась под утренними лучами солнца. К тому времени он весь сморщился и почернел.
По ослепительно синему небу плыли облака, и мир был так прекрасен, что листику захотелось плакать. Умирая, он прошептал, — Мне бы ещё немного времени, и я бы всё понял...
Бродячий пёс, проходящий мимо, насторожился, будто что-то услышал. Но тут же помотал головой, и побежал дальше, — Почудилось.
Пошёл снег. Через пять минут листик уже не было видно.