Дом стоял в низине, отрезанной от остального мира перелеском и небольшим заросшим кувшинками прудом. Его полупрозрачный силуэт расплывался в сером мареве, будто кто-то сжимал пространство вокруг, намереваясь задушить. Бревна, составляющие стены, потемнели, покрылись плесенью, разжились жучками, крыша устало сползла на бок. Крепкая тяжёлая дверь была расцарапана когтями какого-то дикого зверя, который, должно быть в поисках пищи набрёл на избу. На крыльце валялся маленький чёрный валенок, намекая на то, что когда-то в этом доме жили дети. Окна тускло отражали свет фар подъехавшей «Нивы», словно были недовольны тем, что их потревожили.
- Вот чёрт, мы точно хотим тут жить? - буркнул Олег, перебрасывая сумки на крыльцо.
- Хватит ворчать, - устало отозвалась Ольга. - Это ненадолго. Это дом моего дяди, и пока ремонт в нашей квартире не закончится, придётся пожить здесь. Отдохнём от городской суеты, перезимуем и вернёмся домой.
- Ага. Если волки не сожрут, - пробормотал Олег, то ли в шутку, то ли всерьёз.
- Не сожрут, - улыбнулась Оля, помогая выбраться из машины сынишке. – Мы же не глухом лесу, тут до города – от силы два часа быстрым ходом.
Шестилетний Костик, с выцветшим синим рюкзачком на спине, прижался к матери. Его испуганные глазёнки внимательно смотрели на чердачное окно. Там, за пыльной серой занавеской, кто-то шевелился.
- Ма... Там кто-то есть, - Костик потянул мать за руку к машине. – Давай уедем! Хочу домой!
- Это ветер, малыш, не бойся. Просто домик очень старенький, всё скрипит и оттого кажется, что кто-то здесь есть.
Скрип, действительно, звучал постоянно. Дом стонал, тяжело дышал, вдыхая запах новых жильцов, и ждал…
***
Дни летели. На улице резко похолодало, зачастили дожди. И, хотя теперь в доме было тепло и чисто, а окна блестели вымытыми стёклами, уюта новые жильцы не ощущали. Вечерами Костик капризничал, дулся и отказывался спать в своей кроватке.
- Мне страшно, мама! – жаловался малыш. - Он стоит у двери и смотрит на меня. Он злой!
- Кто? – улыбнулась мать, прижимая к себе сына.
- Хозяин, - серьёзно ответил Костик, и от того, как в его глазах промелькнул ужас, у Оли по спине побежали мурашки.
Вскоре начались странности: то пропадали какие-то вещи, а позже находились во дворе, сваленные за забором, то сам по себе включался телевизор среди ночи, а пульт никак не хотел находиться. Но всё это были мелочи, которые Ольга с Олегом списывали на заскучавшего в глуши сынишку. Мелочи, на смену которым пришёл настоящий кошмар. Однажды Олю разбудил Костик.
- Мама, мама, проснись, мне страшно! Он злой! Он сегодня очень злой! – ребёнок весь дрожал и тёр мокрые глазёнки. Оля, с трудом оторвав голову от подушки, и поморщилась: воздух казался слишком тяжёлым, слишком спёртым. В следующее мгновение она поняла, что не так: в комнате сильно пахло газом. Олю охватила паника. Она с трудом растолкала мужа и, схватив сына на руки, заторопилась к двери. Пока Ольга сражалась с неподдающимся замком, Олег распахивал окна. Холодный воздух ворвался в дом, наполняя горящие лёгкие кислородом. Всхлипывая и прижимая к себе вздрагивающего малыша, Оля сползла по стене и села на пол. Олег выбежал из кухни:
- Что? Ты в порядке? Костька как? Жив?
Оля слабо качнула головой, одними губами ответив:
- Жив. Если бы он не разбудил меня...
По её щекам снова побежали слёзы. Олег хмуро посмотрел на жену и сказал:
- Оля, ты должна успокоиться и вспомнить: ты газ перед сном хорошо закрыла?
Оля растерянно посмотрела на Олега.
- При чём тут…
- При том, что вентиль был открыт. Ещё чуть-чуть – и мы бы не проснулись, ты понимаешь?! Я точно его не открывал, и Костя не мог – силёнок не хватит, и если ты тоже не открывала… Значит, мы дружно сходим с ума.
- Это он, мама, - захныкал мальчик, крепче прижимаясь к матери. – Он не хочет, чтобы мы тут жили! Тут живёт только он!
- О ком ты говоришь? – поинтересовался Олег, забирая сына у Оли.
- Это Хозяин. И он очень-очень злой.
Олег с Ольгой переглянулись, обмениваясь растерянными взглядами.
- Ну, что ж, - стараясь казаться бодрым, сказал Олег. – Тогда нам не стоит его беспокоить. Всё равно скоро утро, а потому – слушайте мой приказ: бегом одеваться, да потеплее, поедем в город. Пора посмотреть, как там продвигается ремонт.
Через десять минут семья сидела в машине, мечтая лишь об одном – поскорей покинуть это жуткое место. Но их мечтам не суждено было сбыться. Старенькая, но никогда не подводившая «Нива», не завелась ни с первой попытки, ни со второй, ни даже с пятой. К счастью, Костя быстро заснул, и потому не видел отчаяния в глазах матери и не слышал её слов, произнесённых с такой убеждённостью, что даже Олега пробрала дрожь.
- Мы никогда отсюда не выберемся, - сказала Оля и заплакала.
***
Ночевали в машине. А утром Ольга настояла: надо идти в село – здесь неподалёку.
- Что мы там забыли? – зевая, проворчал Олег. – Надо выбираться на дорогу, а оттуда – в город на попутках. В этот чёртов дом я точно не вернусь.
- В селе живёт старуха Лукерья. Говорят, она и лечит, и всякую дрянь убирает, вроде такой вот, - Ольга кивком указала на дом, сердито глядящий на них тёмными окнами.
Олег не верил в эту ерунду, но после ночного приключения, ни сил, ни желания спорить с женой не было. «Может, кто-то из сельских и подбросит до города, - подумалось Олегу. – Как-никак, до села всё равно ближе топать, чем до дороги».
Старуха Лукерья жила на отшибе, в покосившейся избушке с привязанным к двери пучком сухих трав. Гостей встретила не очень приветливо, но и не прогнала, пригласила в дом, напоила горячим чаем с клюквенным вареньем. Когда Ольга с Олегом, перебивая друг друга, рассказали Лукерье, что произошло, та побледнела.
- Если ОН проснулся - поздно уже, что-то исправлять. Зачем вошли в дом? Зачем ЕГО разбудили? Тот дом на человеческой крови построен. Вот Хозяин в нём и поселился - старый, как земля, и злоба в нём нечеловеческая.
- И что нам теперь делать? - Ольга едва сдерживала слёзы, чтобы не пугать сына.
Старуха Лукерья долго молчала, потом сказала:
- Сегодня ночью я к вам приду. Надо встретиться с ним, может, что и выйдет. Попробовать можно – если, конечно, смелости хватит. Но если испугаетесь хоть на секунду... Он это чует, как зверь кровь.
К вечеру Олег с женой и сыном вернулись в страшный дом и стали дожидаться Лукерью. Ближе к полуночи она тихонько постучала в окошко и, жестом показав, что разговаривать сейчас нельзя, юркнула в дом.
Минула полночь. Костя спал в гостиной на диванчике, а они – старуха, да Оля с мужем, сидели на кухне, когда стены дома слегка вздрогнули, будто вздохнули. Окна вдруг заледенели изнутри, а из щелей в полу поднялся густой запах сырой земли.
Лукерья быстро начертила круг угольком, зажгла от свечи печи пучок сушёной травы и зашептала молитвы, больше похожие на древние заклятия. Дом тотчас же отозвался: в шкафах и под полом что-то заскреблось, с потолка посыпалась побелка, свечи возмущённо затрещали. В гостиной громко закричал Костя, и все бросились к нему. Из угла выползла фигура - сгорбленная, с длинными руками и лицом, скрытым в тени.
Мальчик закричал:
- Это он! Это он!
Ольга села рядом с сыном, крепко обнимая его. Голос Хозяина зазвучал в её голове: «Вы в моём гнезде для того, чтобы я жил. Вы пришли добровольно. Я принимаю вашу жертву!»
Видимо, Лукерья слышала то же, что и Оля, потому что вскочила неожиданно резво для своего возраста, и, протянув руку в сторону Хозяина, громко заговорила:
- Я тебя вижу, Хозяин. И именем праха, именем крови, что в этих стенах, я запрещаю тебе трогать дитя!
Фигура Хозяина вздрогнула, как от удара, и злобно зашипела. Ветер ударил в бревенчатые стены, пошатнув дом, стёкла в окнах зазвенели. Круг, начерченный угольком, вдруг вспыхнул алым пламенем. А потом старуха Лукерья закричала - тело её вспыхнуло изнутри, как сухой хворост. Она упала на колени, не отводя взгляда от Хозяина до самого последнего вздоха. Вскоре на месте, где стояла знахарка, осталась только горстка золы. Хозяин ушёл. За окнами забрезжил рассвет.
Утром Олег снова попытался увезти семью. Машина по-прежнему не заводилась. Телефоны тоже были мёртвы - ни сигнала, ни заряда. Ольга с Олегом, наскоро покидав в рюкзак всё самое необходимое, снова отправились в деревню, надеясь, что старуха Лукерья каким-то чудесным образом окажется жива-здорова у себя дома – ведь если есть в мире место таким чудовищам, как Хозяин, почему бы не быть и добрым чудесам?
Деревенские встретили пришлых хмуро и недружелюбно, если не сказать - враждебно. Какая-то бабка крикнула Ольге с крыльца:
- Тот дом… он по осени всех забирает, кровь любит, оттого до сих пор и стоит. Хозяин его вместе с домом и вырос, на плоти людской замешанный. Оттого и люди в доме том не живут, а пропадают. Зря пришли!
Промыкавшись до полудня, Оля с Олегом, наконец, поняли, что помощи им тут не видать – никто не захотел пустить семью к себе в дом, опасаясь, что те привели за собой беду. Тогда они и решили: надо пробираться к дороге, пока не стемнело. А там, глядишь, и попутку удастся поймать.
***
Они шли уже несколько часов. Ноги у Оли заплетались от усталости, хотелось есть и пить. Олегу тоже было нелегко – Костик крутился на руках, да ещё рюкзак натёр плечи. Тропа, ведущая через лес к дороге, никак не заканчивалась, и Олег уже всерьёз подумывал - не придётся ли им остановиться здесь на ночь? И в тот момент, когда он уже собирался озвучить свои мысли, перед ними возник дом. Тот самый, от которого они пытались убежать. Дом стоял на прежнем месте («Точно, точно он, вон и машина стоит!» - усмехнулся про себя Олег). Дом смотрел на своих жильцов темными окнами, ничуть не пытаясь казаться добрым или гостеприимным. Оля тихо заплакала и шагнула за порог.
А ночью пришёл Хозяин - как дым, как сырость, как бесконечное давление в черепе, заставляющее молить о пощаде. Он шёл по дрожащим стенам, отражался в зеркалах, в оконных стёклах. Его глаза были повсюду, его голос шептал со всех сторон.
- Он везде... - зашептала Оля, чувствуя, что сходит с ума.
Олег попытался выбежать из дома, таща Олю и сына за руки, но дверь не открылась. Теперь же Ольга лежала на полу гостиной и тихонько подвывала, Олег метался от окна к окну, пытаясь открыть их, или выбить стёкла, и лишь Костя, молча, сидел в углу и рисовал что-то на стене маленьким угольком. Олег подошёл ближе и посмотрел на рисунок. Это был их дом - дом с подвалом, в котором вдоль стен стояли люди без лиц.
- Это Хозяин показал мне, - безразлично сказал Костя отцу. – Он сказал, что мы тоже отправимся туда.
***
Через три дня в доме снова стало тихо, пыльно и пусто. Снаружи дом затянулся паутиной и мхом, и стоял одинокий, как прежде. Грязные окна взирали чёрными провалами на лес. Дом заснул. Он проснётся чуть позже. Потому что однажды осенью туда заселится новая семья. Потому что Хозяин будет их ждать...