Советский психолог Анатолий Алексеев пишет о том, что, наблюдая за чемпионами-олимпийцами из самых разных видов спорта, он отметил их особую черту, выделяющую лучших из массы посредственностей: в минуты кризиса, когда кажется, что всё пропало, они поддают темп и ускоряются. Другими словами, стресс их не дезорганизует, а мобилизует.
За золото я заплатил переломом руки и сотрясением мозга
Шёл 2008 год, год моего тренерского дебюта. Впервые за свою спортивную карьеру я повёз свою команду на чемпионат России по рукопашному многоборью ШТУРМ в город Любим Ярославской области. Особого желания самому выступать не было, но я исходил из принципа: раз тренируешь - должен показывать пример.
ШТУРМ называется многоборьем, потому что бои ведутся в три раунда: первый - собственно, рукопашный бой, где разрешена самая разнообразная техника, второй раунд - борьба в стойке, третий - кулачный бой с разрешением ударом как кулаком, так и другими частями руки.
Два круга боёв дались относительно легко.
Относительно, потому что технически я явно превосходил своих оппонентов, безжалостно разбирая их в каждом раунде, но физически устал очень сильно. И когда мою фамилию объявили на третий круг за золото в средней весовой категории, я выходил уверенно, но на реальность смотрел уже, как сквозь туман. Хромал, от того, что был выбит большой палец на правой ноге, и левая рука уже не сгибалась в кулак из-за перелома тоже большого пальца (всегда страдают они, бедняги).
- Я знал, что мне противостоит титулованный соперник, забравший золото в прошлом году.
- Я знал, что в первом круге боёв он нокаутировал своего соперника на пятой секунде первого раунда ударом ноги с разворота в печень.
- Я знал, что на втором круге боёв он вообще не бился, потому что его оппонент, испугавшись, снялся с турнира.
Но на меня, если честно, всё это не производило вообще никакого впечатления. Два года как я вернулся с армии. После двух лет службы на границе, после тонн съеденного помёта и многочисленных психологических ломок, турнир по рукопашке - это приятный отдых и не более. А чемпион... А что чемпион? Что его бояться? Я под дембель перестал бояться даже старшину заставы, которого называли демоном Райчихинского погранотряда. Так неужели быстрый и резкий мальчик может меня чем-то удивить?
Но он удивил.
Скажу честно. Так красиво и технично меня не били ни до, не после. Если бы я сам наблюдал за этим боем со стороны, я бы аплодировал стоя. Из зала кричали: "Добивай его!", а я упрямо не хотел "добиваться" и снова вставал на ноги, чтобы снова упасть.
Какая мысль при этом вращалась в моей голове? О, я её никогда не забуду. Вот эта мысль:
- Врёшь, с*а!!! Х*н ты меня вырубишь!!!
И я пёр вперёд на морально-волевых, понимая, что больше ничего у меня не осталось. Зато этого было с лихвой. И победил. Когда судья поднимал мою руку вверх, я плохо верил в происходящее. Мой соперник в это время корчился от боли у врачебного столика. Лишь спустя много дней, я осознал произошедшее.
В боевом спорте есть такое понятие как "неудобный соперник". Ты его бьёшь, а он всё смазывает, ты его бросаешь, а он виснет на тебе мешком и не позволяет технично провести ни одно действие. Короче, ни себе, ни людям. Я стал таким неудобным соперником для чемпиона. Он хотел меня сожрать, но подавился. Проводя бросок, не сумел довернуть меня, лягушку, активно сучившую лапками, и я просто рухнул на него всей своей массой, что привело к разрыву связок коленного сустава.
Тот бой выиграл не я, а погранвойска.
Если бы я не научился ездить на бронепоезде, если бы не мой мощный лоб плавно переходящий в затылочную кость без малейших намёков на признаки мозга, если бы не моё полное неприятие всякого рода авторитетов, то сломался бы я на том ковре, получив в качестве утешения серебро. Но служба в армии, изобилующая экстремальными ситуациями, приучала в самые трудные минуты копошиться и что-то делать, чтобы выжить.
- Кто сдавался и переставал копошиться, тот уезжал домой через психоневрологическое отделение.
- Из 30 моих сослуживцев с учебки (в УЦ погранотряда учебные подразделения комплектуются по учебным погранзаставам в 30 человек) трое вскрыли вены, один повесился, один пытался застрелить контрактника и все, все без исключения получили ПТСР.
Благодаря этому ПТСР я и вывез тот бессмысленный бой за никому не нужную позолоченную цацку ценой в тридцать рублей. Но урок был извлечён. Поэтому я замечаю за собой такую закономерность: любое усугубление ситуации, всякий кризис или угроза приводят к активизации "инстинкта барахтающейся лягушки". Отбитый мозг начинает работать на максималках, в теле появляется энергия, а ручки и ножки готовы переключиться на вторую передачу.
Но остаётся открытым вопрос: почему в минуты кризиса одни ускоряются, а другие замирают?
Секретное оружие воина
Армия, конечно, не сформировала навык ускорения в экстремальных ситуациях, а лишь отшлифовала его практикой. Навык был сформирован ещё до армии, когда я студентом тренировался в бойцовском клубе, где тренер давал мне не только технику, но и философию.
Философия - это манипулирование смыслами.
Почему разные люди в одной и той же ситуации ведут себя по-разному? Потому что оценивают её по-разному. Например, один говорит себе "это ерунда, вот в армии у меня было...", а у другого не было, и он ничего себе не говорит. Но оценки - это только вершина айсберга. Если копнуть поглубже, то там мы обнаружим настоящую силу - смыслы (то есть убеждения).
- Оценки работают так: если я оцениваю ситуацию и понимаю, что справлюсь, то ускоряюсь, сражаюсь, дрыгаю лапками. Если же моя оценка "это выше моих сил", то пасую и лапки складываю.
- А вот так работают смыслы. Есть смысл "зачем драться, если всё равно проиграешь?", а есть смысл "тебя можно убить, но нельзя победить". Это разные смыслы и они встроены в разные личные философии. Второй смысл характерен для воинской философии, и он позволяет сражаться, даже когда оценки ситуации оставляют желать лучшего.
Мы не ответственны за те смыслы, которые определяют нашу картину мира. Но только пока мы - дети.
Потому что наша личная философия складывается под влиянием воспитания в раннем детстве. Но став взрослыми людьми, мы получаем возможность осознавать свои убеждения и менять их. Так работает, например, когнитивная психотерапия.
Практикум по выявлению скрытых деструктивных установок и повышению своей стрессоустойчивости с помощью инструментов рационально-эмотивно-поведенческой терапии стартует в клубе "Я - венаторианец" 12-го июня.
Смыслы (убеждения, установки, верования) - это те нити, из которых соткано наше мировоззрение, которое и определяет как мы видим мир вокруг себя и как на него реагируем. Ткань мировоззрения только на первый взгляд кажется прочной (когда вы пытаетесь переспорить человека), на деле же она находится в перманентном изменении: одни смыслы приходят на смену другим. Человек - это существо сомневающееся. Мы бы хотели это исправить, так как привыкли отождествлять сомнение со слабостью. Но именно сомнение и позволяет нам меняться, заменять одни убеждения другими.
Люди не рождаются чемпионами. Они ими становятся, каждый - в своё время. Каждый в своё время обретает тот смысл, который позволяет ему собраться и сказать: "Ну уж х*нушки!!! Никто и ничто меня не вырубит, даже и не мечтайте!". Иногда мы забываем про то, что этот смысл у нас есть. Но он есть, и каждый в определённой ситуации ведёт себя достойно чемпиона. В конечном итоге, именно в наших силах сделать этот смысл ключевым - тем, от которого зависит принятие ключевых решений. Важно помнить, что жизнь - это не соревнования. На соревнованиях первое место берёт один, а жизнь устроена так, что каждый из нас уже от рождения предназначен своему золоту. Нужно лишь осознать это, и стать чемпионом своего собственного пути.
_________________________________________________
Ты не обязан быть героем. Можно просто с чего-то начать.