Из цикла «Дело было в Калининграде»
Первый год существования в составе Союза Советских Социалистических Республик новоприобретенной Кёнигсбергской, а с 4 июля 1946-го – Калининградской области был весьма примечателен, кроме всего прочего, еще и с точки зрения криминогенной обстановки. Да, послевоенный разгул преступности был характерен для всей страны, но в самом западном ее регионе в уголовщину, помимо прибывающих переселенцев, ударялись еще и остававшиеся на этой территории немцы. Которых хотя бы в данном отношении в два счета уравняли в правах с советскими гражданами.
Впрочем, имелась и национальная специфика. Так, к немецкому населению области активнее применялась (хотя и совграждан ею по-прежнему не обходили) печально знаменитая 58-я статья Уголовного кодекса. Особенно ее пункт 2, карающий за «организацию в контрреволюционных целях вооруженных восстаний или вторжения на советскую территорию вооруженных отрядов или банд». Даже если участник этого преступления был не осведомлен о его конечных целях, то бишь, человека использовали «втемную», ему светило, минимум, 3 года «зоны». Заведомых же контрреволюционеров ждал расстрел с конфискацией имущества, который лишь при наличии смягчающих обстоятельств мог быть заменен не менее чем 5 годами лишения свободы со строгой изоляцией.
Именно попытку организовать вооруженное выступление против советской власти инкриминировали некому Лидтке, рабочему военного совхоза №28. Надо заметить, что в тот период если не все, то многие немцы жили надеждой на неизбежное и скорое столкновение между СССР и его бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции в лице Великобритании и США. Наряду с себе подобными, Лидтке был убежден, что грядущей войной пруссакам следует воспользоваться в собственных целях. Поэтому сколотил тайную организацию, преимущественно из бывших членов «Гитлерюгенда» и «Юнгфолька». Они собирали оружие, которого в лесах и полях валялось великое множество, и складировали его в специальных схронах, чтобы в нужный момент начать стрелять в спины ненавистным унтерменшам.
Насколько известно, до высшей меры в отношении довольно быстро разоблаченных органами госбезопасности подпольщиков не дошло. Кроме главаря перед судом предстали также граждане Рейзе, Мильбрат и Кезель, которые получили сроки от 5 до 8 лет исправительных лагерей.
Зато с профессором медицины Стармнгером советское правосудие обошлось более сурово. Возможно, еще и потому, что в 1933-1945 годах этот кёнигсбержец занимал ответственные должности не только по своей специальности, но еще и по линии Национал-социалистической партии Германии, активным членом которой являлся.
«В Палате врачей восточной Пруссии Стармнгер читал лекции о чистоте арийской расы, увязывая их с фашистскими законами, изданными гитлеровским правительством», - свидетельствуют документы уголовного дела.
Действительно высококлассный специалист уже советской властью был назначен директором инфекционной больницы Калининграда. В которой и укрыл нелегально прибывшего в город в августе 1945 года уполномоченного Ватикана. Целью которого был «сбор шпионских сведений и установление связи с представителями католической церкви на территории области». Судьба резидента точно не известна, а вот Стармнгера, как пособника, отправили в лагерь на 10 лет.
Кроме немцев, в поле зрения калининградских (даже тогда еще кёнигсбергских) правоохранителей попадали, к примеру, поляки. Причем не местные, а из столицы братской республики – города Таллин. Весной 1946 года граждане Круль, Цеховский и Милош сплотились в группу контрабандистов, и за март-июнь сумели трижды пересечь польско-советскую границу. Которая, справедливости ради, тогда еще только-только была демаркирована и еще не была «на замке» в позднейшем смысле этого выражения.
Сгубила троицу, как это нередко случается, жадность. Захотев поставить контрабанду на поток, поляки за взятку приобрели у одного из сотрудников Таллинского Управления МВД бланки спецпропусков, заполнили их и получили в Совмине ЭССР заграничные пропуска. На этих документах контрабандисты и погорели, как только погранконтроль стал в должной степени плотным. Вместо очередной загранпоездки каждому из поляков пришлось на 5 лет отправиться в места, не столь отдаленные, но куда более суровые.
Справедливости ради нужно признать, немецкое население области и само нередко страдало от уголовников. Например, в ночь на 27 мая 1946 года в квартиру жительницы Раушена (современный Светлогорск) по фамилии Бихтер ворвались пятеро налетчиков, вооруженных автоматом МР-40. Хозяйку принялись жестоко избивать, требуя показать, где хранятся ценности. К счастью, женщине удалось улучить момент и вырваться из квартиры. Вслед убегавшей открыли огонь, но пули просвистели мимо.
Следствие быстро вышло на след преступников, которыми оказались работниками Раушенского окружного санатория. Трое из них все же сумели скрыться, причем бесследно. А вот двоих успели задержать. В итоге осужденный Азаров получил от щедрот Фемиды законную «десятку», а его подельник Филатов – всего на два года меньше.
Но бандиты не разбирают национальностей. Будущий калининградец Крайнев вечером 27 января 1946 года пригласил к себе домой военнослужащего Гусаченко, прибывшего в город в служебную командировку. Когда гость изрядно опьянел, хозяин вытащил обрез винтовки и потребовал деньги. Отняв 3 тысячи рублей, принялся так свирепо избивать, что офицер сиганул в окно с третьего этажа. При падении бедняга сломал обе ноги, зато оказался везуч в другом: Крайнев из окна несколько раз выстрелил по лежавшему и промахнулся, обеспечив себе длительное пребывание в «зоне».
Но особенно круто отметилась в том первом послевоенном году банда, приехавшая в июле из Белоруссии. Перед этим Малофеев, Гайфудинов и Киселев от своего знакомого завскладом артиллерийского вооружения одной из воинских частей получили два пистолета систем Люгера и Нагана, а также патроны к ним. Однако сошедшие с поезда на Южном вокзале Калининграда ( на фото) молодчики сотрудникам железнодорожной милиции показались откровенно подозрительными, и для проверки всех троих препроводили в помещение дежурного по станции.
Первым принялись обыскивать Гайфудинова и нашли у него «Парабеллум». Но при этом правоохранители ослабили контроль за двумя остальными задержанными. Воспользовавшись этим, Малофеев выхватил свой револьвер и открыл стрельбу по милиционерам, убив обоих. Устремившиеся в коридор бандиты столкнулись с двумя спешившими на звуки выстрелов красноармейцами. Один из бойцов был тоже убит, но другому удалось выжить после тяжелого ранения. Сбежавших преступников поймали через три дня. Нет сомнений, что после содеянного шансы убийц избежать высшей меры наказания были крайне невелики.