Английская революция середины XVII века — один из тех исторических водоразделов, которые трудно оценить однозначно. Это был не просто конфликт между короной и парламентом, но столкновение мировоззрений, политических и правовых концепций, социальных утопий и религиозных видений. Годы между 1640 и 1660, как писал Томас Гоббс, — «самое высокое место времени», время, когда старый порядок рушился, а новый пытался родиться в муках. Сегодня, спустя почти четыре столетия, мы продолжаем осмыслять этот трагический и героический двадцатилетний опыт, ищем в нём ответы на вопросы о власти, легитимности, справедливости и свободе.
Между королём и парламентом: начало кризиса
Конфликт назревал давно. Король Карл I, убеждённый сторонник абсолютизма и Божественного права монархов, с 1629 по 1640 год правил без парламента. Его самовольное налогообложение и религиозные реформы вызвали негодование по обе стороны границы — особенно в Шотландии, где его попытка навязать англиканскую литургию спровоцировала восстание.
Вынужденный искать финансовые ресурсы, Карл созвал Долгий парламент. Однако депутаты, вместо того чтобы покорно утвердить налоги, начали наступление на королевскую власть. Так началась фаза институционального и юридического противостояния: парламент стремился к реформам и ограничению власти короля, тогда как сам Карл видел в действиях коммонеров мятеж.
Юристы и богословы: спор о легитимности
Конфликт был не только политическим, но и идеологическим. Его участники изъяснялись на языке юриспруденции и Священного Писания. Юристы ссылались на нормы общего права, пытаясь доказать, что Карл нарушает «древние законы королевства». Богословы обеих сторон спорили о границах власти, используя библейские аллюзии. Это была борьба правовых концепций, но выраженных через религиозные образы: король как Давид или Навуходоносор, парламент как новый Израиль или пророк Моисей.
Казнь королевского фаворита и первая кровь
Вскоре на первый план вышла практика: парламент добился ареста и казни графа Страффорда, влиятельного советника Карла. Это решение дало коммонерам политическую победу, но и приблизило страну к Гражданской войне. Эскалация конфликта была неизбежной — вооружённое столкновение стало делом времени.
Первая Гражданская война: сражения и идеологии
С 1642 по 1646 годы в Англии бушевала Гражданская война. Король полагался на верность провинциальной аристократии и призывал к исполнению вассальных обязанностей. Парламент создавал собственные вооружённые силы, получая поддержку городов, торговцев, и особенно – юристов общего права.
Переломом стала реформа армии. В 1644 году возникла «армия нового образца» — военное формирование, где служили не наёмники, а фанатично преданные делу воины, поющие псалмы в бою. Они воевали с верой в то, что ведут борьбу не с королём, а с антихристом. Руководил ими Оливер Кромвель — человек, чья карьера стала символом эпохи.
Долгий парламент и незаметная революция
Пока шли сражения, в Вестминстере трудился Долгий парламент. Его работа напоминает «бескровную» революцию: шаг за шагом он разрушал устои феодальной монархии. Правовая система подвергалась переосмыслению, прерогативы короля — ограничению, а политическая культура — трансформации. Английские юристы методично демонстрировали, что традиции можно переписать, прикрываясь риторикой возвращения к «истинным началам».
Народный гнев: движение клобменов
Но у войны была и другая сторона — крестьянская. Появление движения клобменов — спонтанных народных отрядов, защищавших свои деревни от мародёров и солдат, — стало настоящим вызовом для обеих сторон. Клобмены не были политической силой в привычном смысле: они поддерживали слабейших, боролись за выживание, а не идеологию. Власти не знали, что с ними делать — в 1645 году их объявили вне закона.
Патни и споры о демократии
После победы парламентских армий в 1646 году наступил момент, когда революционеры могли определить будущее страны. С 28 октября по 11 ноября 1647 года в Патни шли острые дебаты между радикалами-левеллерами и умеренными индепендентами. Левеллеры настаивали на всеобщем избирательном праве и равенстве, индепенденты — на имущественном цензе и сдержанности. Это был момент, когда английская революция могла пойти по пути демократии, но историческая инерция оказалась сильнее.
Суд и казнь Карла I: поворотный момент
Карл I, попытавшись вновь поднять роялистское восстание, проиграл Вторую Гражданскую войну. На этот раз его ждал суд — и казнь. Впервые в истории Европы монарх был осуждён как преступник. Это событие потрясло мир. Короля казнили как изменника, но похоронили с почестями. Его кровь, впитанная в платки и ткани, стала святыней — так родился культ «короля-мученика».
Республика Кромвеля: утопия и реальность
После казни Карла в 1649 году была провозглашена республика. Индепенденты стремились создать государство на основе моральных принципов и богобоязненности. Однако политическая реальность быстро внесла коррективы. Коррупция, конфликты между «святыми» и прагматиками, между городом и деревней, разочарование масс — всё это подрывало республиканский строй изнутри.
В 1653 году Долгий парламент был распущен, и на его место пришёл Парламент Святых — собрание религиозных нотаблей, которым Кромвель доверял как «лучшим людям нации». Но и они оказались неспособны управлять страной. Через полгода Кромвель принял титул лорда-протектора, по сути — стал диктатором, хотя и без короны.
Реставрация: итог или начало?
После смерти Кромвеля в 1658 году и краткой неразберихи в 1660 году на трон вернулся сын казнённого монарха — Карл II. Так завершилась революция, с которой, казалось, мог начаться новый мир. Многие сочли этот опыт неудачным — слишком много крови, слишком мало результатов. Однако без этих событий не было бы Славной революции 1688 года, не было бы британского парламентаризма и современной идеи конституционного правления.
Наследие: больше, чем неудача
Английская революция 1640–1660 гг. — это не просто череда войн, казней и юридических споров. Это лаборатория идей. В ней рождались и погибали мечты, формировались понятия, которые мы сегодня воспринимаем как естественные: народный суверенитет, верховенство закона, равенство перед правом.
Пусть эта революция закончилась реставрацией монархии, её значение не измеряется краткосрочными итогами. В истории важны не только победители, но и мечтатели. Их язык был сложен, их метафоры — библейскими, а намерения — разными. Но именно они первыми задали вопросы, на которые мы до сих пор ищем ответы