Мусорное ведро переполнилось три дня назад, но Артем словно не замечал этой горы из упаковок от детского питания и использованных подгузников. Лиза стояла на кухне, держа в руках очередную банку из-под пюре, и думала о том, что если сейчас не выбросит ее, то ведро просто взорвется.
- Артем, вынеси мусор, - сказала она, не оборачиваясь.
- Сейчас, - донеслось из комнаты, где муж что-то увлеченно листал в телефоне.
Лиза знала это "сейчас". Оно означало "никогда". Как и "потом", "завтра" и "на выходных". Двухлетняя Соня спала в коляске после прогулки, и это были единственные полчаса тишины за весь день.
- Артем, серьезно, там уже караван муравьев идет к ведру.
- Да иду же.
Но он не шел. Лиза открыла холодильник и увидела там три йогурта с истекшим сроком годности, половину огурца, который уже начал желтеть, и бутылку кефира, которую она купила неделю назад для себя, но так и не выпила. Когда вообще в последний раз она ела что-то нормальное, а не доедала за ребенком остатки каши?
- Лиз, а где мои носки? - крикнул Артем из спальни.
- В стиральной машине, наверное.
- А чистые где?
Она закрыла холодильник и прислонилась к нему спиной. Чистые носки. Как будто она должна знать местонахождение каждого предмета одежды в доме. Как будто у нее есть какая-то внутренняя система навигации по мужскому гардеробу.
- В шкафу, на полке, - ответила она и добавила тише: - Там, где им и положено быть.
Соня зашевелилась в коляске. Лиза замерла. Пожалуйста, не просыпайся. Еще десять минут тишины. Всего десять минут, чтобы просто постоять и подумать о чем-то, кроме подгузников и детского питания.
- Лиз, а что на ужин?
Вот оно. Вопрос дня. Что на ужин. Не "что приготовим", не "что купим", а именно "что на ужин", как будто еда материализуется из воздуха усилием ее мысли.
- Не знаю, - честно ответила она.
Артем появился на кухне в поисках носков, увидел ее лицо и насторожился.
- Что случилось?
- Ничего не случилось.
- Лиз, я же вижу, что что-то не так.
Она посмотрела на него. Свежая рубашка, аккуратно выбритый, пахнет дорогим гелем для душа. Когда она в последний раз принимала душ дольше пяти минут? Когда вообще смотрела в зеркало не для того, чтобы проверить, не размазалась ли каша по лицу?
- Артем, вынеси мусор.
- Да вынесу я, вынесу. Что ты как заведенная?
- Я не заведенная. Я просто прошу вынести мусор. Третий день прошу.
- Ну и что такого? Мусор никуда не денется.
Лиза почувствовала, как что-то внутри начинает закипать. Медленно, как молоко на плите.
- А посуда? Посуда тоже никуда не денется? А стирка? А то, что Соня уже неделю ходит в одних и тех же штанах, потому что остальные грязные?
- Лиз, ну что ты накручиваешь? Я же работаю.
- А я что делаю? Маникюр себе делаю?
Артем вздохнул так, как будто она требовала от него невозможного.
- Ты дома сидишь. У тебя есть время.
Время. У нее есть время. Лиза рассмеялась, но смех получился какой-то неправильный.
- Время на что? Между кормлением, сменой подгузников, укладыванием спать, готовкой, стиркой и уборкой? В какой момент у меня есть время?
- Ну не знаю, днем, когда она спит.
- Она спит полчаса. Полчаса, Артем. За полчаса я успеваю либо поесть, либо принять душ, либо постирать. Но не все сразу.
Соня проснулась и заплакала. Лиза автоматически пошла к коляске, но Артем ее остановил.
- Подожди. Давай договорим.
- О чем договорим? О том, что ты считаешь мою работу не работой? О том, что я должна все делать по дому, потому что я "дома сижу"?
- Я не это имел в виду.
- А что ты имел в виду?
Соня плакала все громче. Лиза взяла ее на руки и начала качать. Ребенок сразу успокоился, прижавшись к маминой груди.
- Я имел в виду, что я зарабатываю деньги, а ты...
- А я что?
- Ну, ты занимаешься домом.
- Занимаюсь домом. Красиво сказано.
Лиза прошла в комнату и села на диван. Соня потянулась к игрушке, и Лиза дала ей плюшевого зайца.
- Артем, а ты помнишь, сколько стоит детское питание?
- Ну, не знаю. Рублей пятьдесят?
- Двести. Одна баночка двести рублей. Соня съедает четыре банки в день. Это восемьсот рублей. В день. На одно только питание.
- И что?
- А то, что я каждый день считаю эти деньги. Каждый раз, когда иду в магазин, я высчитываю, на что хватит. А ты даже не знаешь, сколько это стоит.
Артем сел рядом с ней на диван.
- Лиз, ну при чем тут это? Денег хватает.
- Хватает? А на стиральную машину с сушкой хватает? Наша уже третий месяц стирает еле отжимая.
- Купим новую.
- На что купим? На твою зарплату, которой едва хватает на еду и коммуналку?
- А что ты предлагаешь?
Лиза посмотрела на дочку, которая сосредоточенно грызла ухо плюшевого зайца.
- Мне звонила мама. Говорит, бабушкина квартира в посёлке пустует уже полгода. Может, продать?
- Твоя бабушка завещала квартиру тебе и твоей сестре. Это ваше решение.
- Катя против продажи. Говорит, пусть стоит, авось пригодится.
- А тебе что нужнее - квартира, которая стоит пустая, или деньги на нормальную жизнь?
Лиза знала ответ. Но знала и то, что если они продадут квартиру, то Катя обидится на всю жизнь. А если не продадут, то они так и будут жить от зарплаты до зарплаты, считая каждую копейку.
- Катя говорит, что мы можем туда переехать. Квартира больше, и коммуналка меньше.
- Хорошая идея? Меня с дочкой запрёшь на выселки откуда сам сбежал.
Соня начала капризничать. Лиза поняла, что пора кормить.
- Я пойду разогрею ей еду.
На кухне она открыла очередную баночку детского питания и поставила в микроволновку. Двести рублей. За эти деньги она раньше могла купить себе хорошую помаду или сходить в кино. Теперь это две ложки пюре, которые Соня съест за пять минут.
Артем зашел на кухню и молча вынес мусор.
- Спасибо, - сказала Лиза.
- Не за что.
Он постоял немного, потом добавил:
- Лиз, а может, ты права насчет квартиры. Может, стоит продать.
- А Катя?
- Катя взрослая. Разберется.
Лиза достала баночку из микроволновки и проверила температуру на запястье. Нормально.
- Знаешь, что меня больше всего бесит?
- Что?
- То, что ты думаешь, будто я ничего не делаю. Будто сидеть дома с ребенком - это отдых.
- Я так не думаю.
- Думаешь. Когда ты говоришь "у тебя есть время", ты именно это и думаешь.
Артем открыл холодильник, посмотрел на три просроченных йогурта и закрыл обратно.
- А что на ужин все-таки?
Лиза рассмеялась. На этот раз смех получился нормальный.
- Макароны с сосисками. Как всегда.
- А может, закажем пиццу?
- На какие деньги?
- Ну, найдем тысячу рублей.
- Тысячу рублей - это четыре детских питания.
- Лиз, ну нельзя же так жить. Считать каждую копейку.
- А как можно? Скажи мне, как можно жить по-другому на твою зарплату?
Соня начала плакать. Лиза взяла ее на руки и начала кормить. Ребенок сразу успокоился и сосредоточенно ел пюре.
- Знаешь, что я думаю? - сказала Лиза, вытирая Соне рот. - Я думаю, что мы живем как в каком-то замкнутом круге. Ты работаешь, чтобы заработать денег. Я сижу дома, чтобы экономить на няне. Денег все равно не хватает. И так по кругу.
- А что ты предлагаешь?
- Не знаю. Честно не знаю.
Артем сел за стол и положил голову на руки.
- Лиз, а может, мне найти работу получше?
- Какую работу? Ты же программист. Я думала у вас и так неплохо платят, а в итоге ты больше ста тысяч ещё ни разу не приносил.
- Ну, может, фриланс. Или свой проект.
- Артем, у нас ребенок. Нам нужна стабильность, а не эксперименты.
- Тогда что?
Лиза посадила Соню в детский стульчик и дала ей печенье.
- А может, мне на работу выйти?
- На какую работу? Ты же три года не работала.
- Ну и что? Я же не разучилась думать.
- А с Соней что делать?
- Садик. Или няня.
- Няня стоит столько же, сколько ты будешь зарабатывать.
- Не столько же. И потом, я хочу работать. Хочу чувствовать себя человеком, а не прислугой.
Артем поднял голову и посмотрел на нее.
- Ты чувствуешь себя прислугой?
- А как еще? Я встаю в шесть утра, кормлю ребенка, готовлю завтрак, убираю, стираю, иду в магазин, готовлю обед, снова кормлю ребенка, укладываю спать, готовлю ужин, снова кормлю, купаю, укладываю на ночь. И так каждый день. Без выходных, без отпуска, без больничного.
- Лиз...
- А ты приходишь домой и спрашиваешь, что на ужин. Как будто я только этим и занимаюсь - думаю, что тебе приготовить.
Соня уронила печенье на пол. Лиза автоматически подняла и выбросила в мусорное ведро. Пустое мусорное ведро.
- Хорошо, - сказал Артем. - Выходи на работу. Найдем няню.
- На что найдем? На воздух?
- Продадим квартиру.
- А Катя?
- А что Катя? Пусть сама решает - либо продаем и делим деньги, либо она выкупает твою долю.
Лиза посмотрела на мужа. Неужели он действительно готов на это?
- Ты серьезно?
- Серьезно. Мне надоело жить как нищие.
- Мы не нищие.
- Лиз, мы считаем каждую копейку. Не можем позволить себе пиццу. Не можем купить нормальную стиральную машину. Это и есть нищета.
Соня начала капризничать. Лиза взяла ее на руки.
- Пора спать, малышка.
Она пошла в детскую укладывать дочку. Соня сопротивлялась, как всегда, но через полчаса все-таки уснула. Лиза вернулась на кухню. Артем сидел за столом и что-то считал в калькуляторе телефона.
- Что считаешь?
- Если продадим квартиру, получится около двух миллионов. Твоя доля - миллион. Этого хватит на пару лет аренду нормальной квартиры.
- А дальше?
- Дальше будем платить. Но уже вдвоем, если ты выйдешь на работу.
Лиза села рядом с ним.
- А если Катя не согласится?
- Тогда будем жить как жили.
- В этой квартире, с этой стиральной машиной, с этими тремя просроченными йогуртами в холодильнике?
- Да.
Лиза посмотрела вокруг. Маленькая кухня, старая мебель, холодильник, который работает слишком громко. Но это их дом. Здесь Соня сделала первые шаги, здесь сказала первое слово.
- Знаешь, а может, и правда попробовать?
- Что попробовать?
- Все. Продать квартиру, найти работу, нанять няню. Начать жить нормально.
Артем взял ее за руку.
- Лиз, а ты не боишься?
- Боюсь. Очень боюсь. А ты?
- Тоже боюсь.
Они сидели на кухне, держась за руки, и слушали, как гудит холодильник. Где-то в детской посапывала Соня. На столе лежал телефон с включенным калькулятором.
- Завтра позвоню Кате, - сказала Лиза.
- А если она откажется?
- Тогда подумаем, что делать дальше.
- А если согласится?
- Тогда тоже подумаем, что делать дальше.
Артем рассмеялся.
- Мы вообще знаем, что делаем?
- Понятия не имею.
Но почему-то это не пугало. Наоборот, впервые за долгое время Лиза чувствовала, что они идут в правильном направлении. Пусть даже не знают, куда именно идут.