Есть такие истории, которые заставляют поверить в справедливость. Не в ту голливудскую справедливость, где добро всегда побеждает зло, а в более сложную — где жизнь может развернуться на сто восемьдесят градусов за одну случайную встречу.
Эта история случилась в нашем городе. Никакой мистики, никаких волшебных палочек — только люди, обстоятельства и тот самый момент, когда всё меняется.
***
Настя Жукова росла в той России, где слово "кризис" звучало из каждого телевизора. Отец Юрий ушёл служить по контракту, когда дочке было шесть — семье нужны были деньги. Мать Вероника работала продавцом в продуктовом, но зарплата едва покрывала коммунальные платежи.
Юрий погиб в Чечне, когда Насте исполнилось семь. Похоронка пришла в марте, а пенсию по потере кормильца оформили только к сентябрю. Полгода мать металась между работой и кредитами, которые брала на еду.
— Папа больше не придёт? — спрашивала Настя, глядя на фотографию в военной форме.
— Не придёт, солнышко. Теперь только мы с тобой.
Вероника старалась не плакать при дочери, но девочка всё равно слышала, как мать всхлипывает по ночам в подушку. После похорон что-то надломилось в хрупкой женщине. Она стала болеть — то бронхит, то гастрит, то мигрени. Больничные листы сменяли друг друга, зарплата таяла.
В восемь лет Настя уже знала, сколько стоит буханка хлеба и пачка макарон. Знала, что мясо покупают только по праздникам, а новую одежду — только когда старая совсем не налезает.
В школе её не дразнили злостно — просто не замечали. Тихая девочка в поношенной одежде, которая никогда не просила денег на экскурсии и школьные поездки. Учителя её жалели, одноклассники игнорировали. Настя привыкла быть невидимой.
Мать умерла, когда дочери исполнилось четырнадцать. Инфаркт — сердце не выдержало постоянного стресса. Настя осталась одна с тремя тысячами рублей в кошельке и долгами за коммунальные услуги.
***
Тётя Клавдия, сестра покойной матери, забрала племянницу из жалости и расчёта. Жалость быстро испарилась, расчёт остался.
— Даром хлеб есть не будешь, — заявила она в первый же день. — Я тебя не обязана содержать.
Клавдия работала в бухгалтерии местного предприятия, но предпочитала экономить на всём, включая электричество. Настя стала домработницей — убирала, готовила, стирала вручную, потому что стиральная машина "много света жрёт".
— Вон, у Эльвиры сын хороший растёт, — говорила тётя, отправляя Настю за продуктами. — Гена в магазине работает, при деньгах. Ты бы с ним познакомилась поближе.
Эльвира была подругой Клавдии и продавщицей в том же магазине, где работал её сын. Среднего роста, с вечно недовольным лицом, Геннадий торговал сигаретами и пивом. Вечерами болтался с такими же парнями у подъезда, обсуждая, кто кому сколько должен.
Настя его побаивалась. Не то чтобы он был агрессивным, но что-то в его взгляде заставляло её ёжиться. Он рассматривал её как вещь, которую можно взять, если захочется.
— Чего стесняешься? — подталкивала тётя. — Нормальный парень, не пьёт сильно, работает. Тебе что, принц подавай?
К восемнадцати годам Клавдия потеряла терпение. Настя росла красивой девушкой — высокая, стройная, с серыми глазами и русыми волосами. Тётя видела в племяннице товар, который можно выгодно продать.
— Ты что, дура? — кричала она. — Гена на тебе жениться готов! Квартира у него будет, работа стабильная. А ты воротишь нос, как барыня!
Но Настя впервые за четыре года ослушалась:
— Я не собираюсь решать ваши проблемы за счёт своей жизни.
Хлопнула дверью и ушла. Собрала свои немногие вещи, взяла копилку — рублик к рублику копила с детства из своих стипендий и редких подарков. Главной ценностью был отцовский орден — единственная память о нём.
***
Деньги из копилки — чуть больше восьми тысяч — хватило на съём комнаты у пенсионерки и еду на пару недель. Больше негде было взять.
Настя купила газету с объявлениями о работе и честно пересмотрела все вакансии. Без опыта и образования выбор был невелик: промоутер, грузчик, уборщица. Девушке хватило здравого смысла понимать свои возможности.
Позвонила по объявлению: "Требуется уборщица в офис. Достойная зарплата, соцпакет".
— Когда можете приступить? — спросила кадровик.
— Хоть завтра.
— Отлично. Приходите завтра к девяти на собеседование.
Собеседование длилось пять минут. Кадровик — усталая женщина за сорок — окинула Настю оценивающим взглядом и кивнула:
— Подойдёте. Зарплата пятнадцать тысяч, выплата раз в месяц. Рабочий день с девяти до семи, уборка после окончания рабочего дня основного персонала. Вопросы?
Настя подписала договор, не читая. Главное — работа была, и платили официально.
***
ООО "Региональные решения" занимало два этажа бизнес-центра. Компания торговала чем-то непонятным — то ли оборудованием, то ли программным обеспечением. Настя не вникала в детали, её это не касалось.
Персонал состоял из двух десятков человек — менеджеры, операторы, бухгалтеры. Обычный офис с обычными людьми, которые делали обычную работу за обычную зарплату.
Руслана Петрова выделялась. Не только внешностью — высокая брюнетка с острыми чертами лица, — но и характером. Она была из тех, кто умеет нравиться начальству и устрашать подчинённых.
— Опять эта вонь, — заявила она в первый же день, когда Настя мыла пол в их кабинете. — Чем ты там швабру моешь? Тухлятиной воняет.
Настя промолчала и пошла прополоскать швабру. Руслана проводила её насмешливым взглядом.
— Бедная Золушка, — пошутил кто-то из парней, когда Настя вышла из кабинета.
Руслана усмехнулась:
— Золушка, говоришь? Тогда я — злая мачеха. Надо соответствовать роли.
И соответствовала. Каждый день находила повод для придирок. То пол плохо вымыт, то пыль на мониторах, то мусорные корзины не вовремя вынесены.
Настя терпела. Работа есть работа, а зарплата — зарплата. Но Руслана явно получала удовольствие от власти над беззащитной девушкой.
— Ты где эту кофту нашла? — спросила она однажды, рассматривая Настин свитер. — На барахолке? Винтажная вещичка, наверное, дорого стоила.
Сотрудники хихикали, Настя краснела. Руслана была мастером скрытых унижений — всегда вежливо, всегда с улыбкой, всегда при свидетелях.
Один человек в офисе относился к Насте по-человечески — Дмитрий Соколов, менеджер по продажам. Симпатичный парень лет двадцати пяти, с открытой улыбкой и добрыми глазами.
— Не обращай внимания, — сказал он Насте после очередного выпада Русланы. — Она со всеми так. Характер дрянной.
Дмитрий был единственным, кто здоровался с уборщицей и иногда благодарил за работу. Настя была ему благодарна за простое человеческое участие.
***
Однажды Дмитрий дождался Настю после работы:
— Не хочешь кофе выпить? Есть кафе рядом, хорошее.
Настя растерялась — её никто никогда не приглашал в кафе. Но согласилась.
Они проговорили два часа. Дмитрий рассказывал о работе, планах, мечтах. Настя слушала, изредка что-то отвечая. Ей было хорошо просто сидеть напротив человека, который видел в ней не уборщицу, а девушку.
— Мне с тобой легко, — сказал он, провожая её домой. — Ты не такая, как все эти офисные девицы.
Настя шла домой счастливая. Впервые за долгое время кто-то проявил к ней внимание. Не жалость, не снисхождение — настоящий интерес.
Но счастье длилось недолго. На следующий день подошла Оксана, одна из сотрудниц:
— Ты в курсе, что Дима встречается с Русланой? Они уже полгода вместе. Она тебя сожрёт, если узнает про вчерашнее кафе.
Мир перевернулся. Настя почувствовала себя дурой. Конечно, как она могла подумать, что симпатичный менеджер заинтересуется уборщицей? Это была просто жалость, больше ничего.
Дмитрий больше не предлагал кофе. При встречах смущённо отводил глаза. Руслана же, наоборот, стала ещё более ядовитой:
— А наша Золушка, я смотрю, мечтает о принце, — заметила она как-то при всех. — Только принцы на уборщицах не женятся. Это в сказках так бывает.
Настя поняла — Руслана знала о том вечере в кафе. И наслаждалась её унижением.
***
Деньги заканчивались, а до зарплаты оставалось ещё две недели. Настя питалась дешёвыми макаронами и хлебом, экономила на всём.
В офисе появился белый котёнок — маленький, месячный, видимо, потерявшийся. Руслана хотела его выкинуть, но Настя заступилась:
— Я заберу его домой.
— Ещё один нахлебник, — усмехнулась Руслана. — Подходяще.
Настя назвала котёнка Мурзиком. Старушка-хозяйка была не против — хоть какая-то живность в доме. Когда еды совсем не стало, Настя делилась с котёнком последним молоком.
День зарплаты совпал с приездом большого начальника. Николай Иванович Громов, генеральный директор сети компаний, о котором все говорили с придыхом. Мужчина лет пятидесяти, военная выправка, строгий костюм.
Руслана встречала шефа особенно радушно — она умела производить впечатление на начальство. Но в этот день что-то пошло не так.
Разговаривая с Громовым, Руслана случайно задела локтем стакан с кофе. Жидкость разлилась по столу, но она быстро стёрла лужу салфеткой и незаметно пихнула пустой стакан под стол.
— Знаете, Николай Иванович, — сказала она, — у нас тут проблемы с уборкой. Новая девушка работает спустя рукава. Вот, посмотрите, — она указала на едва заметные разводы на столе, — даже рабочие места не протирает как следует.
Громов нахмурился. Он был из тех руководителей, которые не терпят беспорядка.
— Где эта уборщица? — спросил он.
Настю вызвали в кабинет. Она вошла, понимая, что сейчас её уволят, а зарплату не дадут — в договоре было прописано, что при увольнении в течение первого месяца деньги не выплачиваются.
— Почему плохо работаете? — спросил Громов.
— Я хорошо работаю, — ответила Настя. — Просто Руслана... она специально разлила кофе. Хочет, чтобы вы меня уволили.
Слова вырвались сами собой. Настя понимала, что только ухудшает ситуацию, но молчать больше не могла.
— Интересно, — протянул Громов. — А вы кто такая? Как вас зовут?
— Анастасия Юрьевна Жукова.
Громов вздрогнул:
— Жукова? А отца как звали?
— Юрий Александрович. Он военный был, погиб в Чечне...
— Капитан Жуков, — прошептал Громов. — Он меня спас. Вытащил раненого с поля боя, а сам... Он был моим лучшим другом.
Долгое молчание.
— Так вот оно что, — сказал наконец Громов. — Дочь героя швабрами машет, а всякие... стервы её унижают.
Голос у него был тихий, но страшный.
***
В тот день всё изменилось. Громов не просто дал Насте зарплату — он выписал ей премию в размере трёх месячных окладов. Руслану уволил в тот же день, без объяснений.
— Завтра не приходи на работу, — сказал он Насте. — Найму другую уборщицу. А тебя переведу в операторы.
Но главный сюрприз ждал впереди. Громов дал Насте ключи от квартиры:
— Моя вторая квартира пустует. Живи там, пока не встанешь на ноги. Негоже дочери моего друга по углам мыкаться.
Квартира оказалась трёхкомнатной, с хорошим ремонтом и мебелью. Настя переехала в тот же день, взяв с собой только котёнка и отцовский орден.
Работа в офисе стала другой. Формально Настя числилась оператором, но по сути готовилась стать помощницей Громова. Он видел в ней не просто дочь погибшего друга, а достойную преемницу.
— Будешь поступать в институт, — сказал он. — На экономический факультет. Образование нужно, если хочешь серьёзным делом заниматься.
Настя поступила на заочное отделение экономического факультета. Громов оплатил обучение и купил всё необходимое для учёбы.
Дмитрий попытался наладить отношения с новой любимицей шефа, но получил холодный отказ. Руслана уехала в Москву, где устроилась в другую компанию. Больше их пути не пересекались.
***
Прошло полгода. Настя жила размеренной жизнью — работа, учёба, дом. Мурзик вырос в красивого кота и был её единственным компаньоном.
Однажды, покупая корм для кота в зоомагазине, она случайно задела полку с консервами. Банка упала, но её ловко подхватил высокий парень с добрыми глазами:
— Осторожнее, — улыбнулся он. — Хороший корм покупаете. У меня тоже кот, знаю толк.
— Стараюсь, — ответила Настя. — Он у меня единственный друг.
— Понимаю. У меня тоже кот — лучший друг. Вон он, — парень кивнул на переноску, где сидел большой рыжий кот. — Тоже подобрал на улице.
Завязался разговор. Парня звали Роман, он работал программистом в IT-компании. Обычный парень, не красавец, но с открытым лицом и искренней улыбкой.
— Не хотите кофе выпить? — предложил он. — Есть кафе рядом.
На этот раз Настя не стала анализировать мотивы и согласилась.
Они проговорили до вечера. Роман оказался человеком, с которым легко говорить обо всём. Он не задавал лишних вопросов, не пытался произвести впечатление — просто был собой.
— Можно я тебе завтра позвоню? — спросил он, провожая её домой.
— Можно, — ответила Настя, и впервые за долгое время улыбка была искренней.
***
Прошло два года. Настя закончила институт и стала заместителем Громова. Роман сделал предложение — простое, без пафоса, за чашкой кофе в том же кафе, где они познакомились.
Руслана вернулась из Москвы и попыталась устроиться в компанию Громова. Получила вежливый отказ — места не было.
Дмитрий женился на дочке местного депутата и стал заместителем начальника отдела. Иногда они встречались с Настей на корпоративах, вежливо здоровались.
Тётя Клавдия попыталась восстановить отношения с племянницей, но та ответила коротко:
— У меня есть семья. Настоящая.
История Насти не уникальна. В каждом городе есть девушки, которые начинают с нуля и добиваются своего. Есть и такие, кто ломается под весом обстоятельств. Разница не в везении, а в характере.
Мне эта история нравится не потому, что в ней есть справедливость. А потому, что в ней есть правда — иногда жизнь даёт второй шанс. Главное — не упустить его.
Мурзик, кстати, до сих пор живёт с Настей и Романом. Толстый, ленивый, счастливый кот, который не подозревает, что когда-то спас хозяйку от отчаяния.
___________________