Ольга сидела за кухонным столом, сжимая чашку с остывшим чаем. Тонкие пальцы побелели от напряжения. В соседней комнате громко бубнил телевизор — Тамара Петровна в очередной раз включила свои бесконечные сериалы на полную громкость.
— Четвертый день, — прошептала Ольга, глядя на часы. — Четвертый день, а такое ощущение, что она здесь живет вечность.
За окном моросил мелкий октябрьский дождь. Серые многоэтажки района Южное Бутово тонули в сумерках. В таких же серых сумерках тонуло и настроение Ольги.
Когда месяц назад Алексей предложил пригласить мать погостить у них, Ольга не возражала. «Неделька-другая, — говорил он, поглаживая жену по плечу. — Она там совсем одна в своей Рязани, а тут хоть развеется». Ольга согласилась — в конце концов, квартира просторная, трехкомнатная, с хорошим ремонтом. Ольга вложила в нее все свои накопления за шесть лет работы в банке и купила еще до знакомства с Алексеем.
Тамара Петровна приехала с двумя огромными чемоданами и пакетами, полными солений и варений. «Ненадолго», — заверила она, переступая порог. И уже через час начала переставлять кухонную утварь, аргументируя это тем, что «так будет удобнее». К вечеру первого дня прошлась по всей квартире с критическими замечаниями, а на второй день принялась переставлять мебель в гостиной.
Звук открывающейся входной двери вырвал Ольгу из тяжелых мыслей. Алексей вернулся с работы. Она слышала, как он разговаривает с матерью в прихожей.
— Мам, а где мои тапочки? — голос Алексея звучал устало.
— Я их выбросила, — деловито ответила Тамара Петровна. — Они уже все стоптанные были. Я тебе новые купила, вот, примерь.
— Зачем ты их выбросила? — в голосе Алексея промелькнуло раздражение. — Я к ним привык!
— Ой, только не начинай, — отмахнулась Тамара Петровна. — Тридцать пять лет мужику, а как ребенок малый. Ну, привык он! К хорошему быстро привыкнешь.
Ольга сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Она встала из-за стола и вышла в прихожую.
— Привет, — она попыталась улыбнуться мужу, но улыбка вышла натянутой.
Алексей чмокнул ее в щеку, не замечая ее настроения. Он был погружен в свои мысли — сегодня на работе у него были проблемы с новым проектом, и он явно не хотел втягиваться в очередной бытовой конфликт.
— Я ужин приготовила, — сказала Ольга.
— Там нечего есть, — вмешалась Тамара Петровна. — Я уже котлеты пожарила. С картошечкой. Лешенька любит, когда с подрумяненной корочкой.
Ольга почувствовала, как внутри все сжимается. Ее лазанья, на которую она потратила два часа, так и останется нетронутой.
— Мам, ну зачем ты... — начал Алексей, но осекся под строгим взглядом матери.
— Что «зачем»? Я готовлю, как положено, а не эти ваши заморские штучки. От них только изжога.
Тамара Петровна прошла на кухню, всем своим видом демонстрируя превосходство. Ольга перехватила беспомощный взгляд мужа и поняла, что опять придется уступить.
— Ладно, иди переодевайся, — сказала она Алексею. — Я пока стол накрою.
На кухне Тамара Петровна уже хозяйничала вовсю. Она достала из шкафа парадные тарелки, которые Ольга берегла для особых случаев.
— Тамара Петровна, давайте обычные тарелки, — Ольга старалась говорить спокойно.
— Эти лучше, — отрезала свекровь. — В хорошей посуде и еда вкуснее.
— Эти тарелки мне мама подарила, они дорогие и...
— Ну и что? Что ж теперь, любоваться на них в шкафу? — Тамара Петровна фыркнула. — Вы, молодежь, совсем странные. Все у вас для красоты, а не для жизни.
Ольга молча начала расставлять приборы. Этот бой она проиграла, как и десятки других за последние дни. Но внутри нарастало глухое раздражение.
За ужином Тамара Петровна рассказывала о соседях в Рязани, о ценах на лекарства и о том, как правильно солить огурцы. Алексей рассеянно кивал, думая о своем. Ольга молчала, механически пережевывая котлету с картошкой.
— А что ты такая кислая сидишь? — вдруг обратилась к ней Тамара Петровна. — Не нравится ужин?
— Нет, все хорошо, — ответила Ольга, пытаясь улыбнуться.
— Так я и знала, — Тамара Петровна победно посмотрела на сына. — Видишь, Лешенька, даже твоя жена признает, что мои котлеты вкуснее этой лазаньи.
Ольга закусила губу. «Не заводись, — приказала она себе. — Просто не заводись».
— Кстати, Оль, я тут подумала, — продолжала Тамара Петровна, намазывая масло на хлеб, — надо бы шторы в гостиной поменять. Эти синие совсем не подходят к обоям. Я завтра схожу в магазин, выберу что-нибудь поприличнее.
Алексей нервно закашлялся, почувствовав напряжение, повисшее в воздухе.
— Мам, давай мы сами как-нибудь...
— Что «сами»? — перебила его Тамара Петровна. — Когда вы сами-то успеете? Ты на работе целыми днями, а Ольга... Ну, у нее свои дела. А я чем буду заниматься? Мне ж скучно сидеть просто так.
— Тамара Петровна, — Ольга наконец подняла глаза, — мне нравятся эти шторы. Я специально подбирала их к мебели.
— Ой, ну что ты понимаешь, — отмахнулась свекровь. — У тебя вкуса нет совсем. Вон, посмотри, как у Зинаиды Степановны в квартире красиво. Я тебе фотографии показывала.
— Я не хочу, чтобы в моей квартире было как у Зинаиды Степановны, — Ольга почувствовала, как повышается ее голос.
— В вашей квартире, — поправила Тамара Петровна. — Ты забываешь, что Леша тут тоже живет. А я как мать лучше знаю, что ему нравится.
Стакан в руке Ольги задрожал. Она аккуратно поставила его на стол.
— Тамара Петровна, — начала она медленно, чеканя каждое слово, — квартиру я купила сама до свадьбы, так что ваш сын тут командовать не будет. И вы тоже.
В кухне повисла тяжелая тишина. Тамара Петровна застыла с открытым ртом, не донеся вилку до губ. Алексей уставился в свою тарелку, словно надеясь в ней найти решение проблемы.
— Что ты сказала? — голос свекрови стал тихим и опасным.
— Я сказала, что это моя квартира, — повторила Ольга, чувствуя странное облегчение от произнесенных слов. — Я ее купила на свои деньги еще до встречи с Алексеем. И я не позволю здесь ничего менять без моего согласия.
Тамара Петровна повернулась к сыну.
— Лешенька, ты слышишь, что она говорит? Это как понимать?
Алексей поерзал на стуле.
— Мам, ну, в общем, это действительно Олина квартира. Мы пока не переоформляли документы...
— И не будем, — твердо сказала Ольга. — Мы договаривались, что оставим все как есть.
Лицо Тамары Петровны начало наливаться краской.
— Ах вот оно что! Значит, ты моего сына за человека не считаешь? Значит, он тут на птичьих правах живет?
— Он мой муж и живет здесь на правах мужа, — ответила Ольга. — Но это не дает ему права распоряжаться моим имуществом. И тем более не дает такого права вам.
— Леша! — Тамара Петровна в возмущении всплеснула руками. — Ты что молчишь? Скажи ей!
Алексей вздохнул и наконец поднял глаза.
— Мам, Оля права. Это ее квартира. Мы так договаривались.
— Договаривались? — Тамара Петровна смотрела на сына как на предателя. — Ты позволил ей себя унизить? Да какой же ты после этого мужчина?
— При чем тут унижение? — устало спросил Алексей. — Это просто факт. У Оли была квартира, я въехал к ней. Мы решили, что не будем ничего переоформлять.
— А если она тебя выгонит? — Тамара Петровна повысила голос. — Ты об этом подумал? Куда ты пойдешь?
— Она меня не выгонит, — Алексей бросил взгляд на жену.
— Откуда ты знаешь? — не унималась Тамара Петровна. — Сегодня она говорит одно, а завтра — другое. Сейчас вот уже показала свое истинное лицо!
Ольга резко встала из-за стола.
— Достаточно. Я не буду это слушать. Тамара Петровна, я понимаю, что вы беспокоитесь о сыне, но у нас с Алексеем все решено. И я прошу вас уважать наши решения и границы.
— Какие еще границы? — фыркнула свекровь. — Я мать! У матери нет границ с сыном!
— Есть, — тихо сказал Алексей. — Мам, Оля права. Тебе не стоит вмешиваться в наши дела.
Тамара Петровна задохнулась от возмущения.
— Вот значит как... Выбрал эту... эту особу вместо родной матери?
— Я никого не выбираю, — Алексей начал терять терпение. — Я просто прошу тебя не командовать в чужом доме.
— Чужом? — глаза Тамары Петровны опасно сузились. — Значит, дом твоей жены для тебя более родной, чем дом, где тебя растила мать?
— Мам, прекрати, — голос Алексея стал жестче. — Мне тридцать пять лет. Я живу своей жизнью.
— Какой жизнью? На птичьих правах? — Тамара Петровна демонстративно отодвинула тарелку. — Все понятно. Я вам больше не нужна. Завтра же уеду.
— Тамара Петровна, — Ольга попыталась смягчить ситуацию, — никто не говорит, что вы не нужны. Речь только о том, чтобы...
— Молчи! — отрезала свекровь. — С тобой вообще разговаривать не хочу. Увела сына, настроила против матери, еще и унижаешь постоянно своей квартирой!
Она встала из-за стола и направилась к двери.
— Леша, если ты мужчина, а не тряпка, ты должен настоять на своем! Чтобы все было поровну! Иначе какая это семья?
Хлопнула дверь спальни, где разместили Тамару Петровну. Ольга и Алексей остались на кухне вдвоем. Повисло напряженное молчание.
— Прости, — наконец сказал Алексей. — Она всегда была... эмоциональной.
— Эмоциональной? — Ольга горько усмехнулась. — Она пытается установить здесь свои порядки с первого дня. Выбрасывает наши вещи, переставляет мебель, критикует все подряд. И ты это называешь эмоциональностью?
Алексей потер виски.
— Я поговорю с ней. Она успокоится.
— Когда? — Ольга скрестила руки на груди. — Она здесь уже четыре дня, и становится только хуже.
— Ну что ты хочешь от меня? — в голосе Алексея появилось раздражение. — Выгнать родную мать?
— Я хочу, чтобы ты поставил границы! — Ольга повысила голос. — Чтобы объяснил ей, что она здесь гость, а не хозяйка!
— Я пытаюсь, — Алексей развел руками. — Но ты же видишь, какая она. Ей шестьдесят два года, она всю жизнь привыкла командовать. Ты думаешь, она изменится за один день?
— Я не жду, что она изменится, — устало ответила Ольга. — Я жду, что ты будешь на моей стороне.
— Я и так на твоей стороне, — Алексей вздохнул. — Просто я не хочу конфликтов. Она скоро уедет, и все наладится.
— Когда? — настойчиво спросила Ольга. — Ты говорил про неделю-другую. Уже прошло четыре дня, а она, судя по количеству вещей, собирается остаться до Нового года.
Алексей отвел глаза.
— Ну, понимаешь... У нее там с отоплением проблемы. В Рязани. Котел сломался, а новый только через две недели привезут.
Ольга замерла.
— То есть она пробудет у нас еще две недели? И ты молчал об этом?
— Я хотел тебе сказать, — оправдывался Алексей. — Просто искал подходящий момент.
— Подходящий момент, — эхом повторила Ольга. — А заодно решил не упоминать, что она собирается менять в квартире шторы, переставлять мебель и выбрасывать наши вещи.
— Оль, ну хватит драматизировать, — Алексей начал раздражаться. — Подумаешь, шторы! Какая разница, какого они цвета?
— Дело не в шторах! — Ольга почувствовала, как к горлу подступают слезы. — Дело в уважении! Она не уважает ни меня, ни мой дом, ни наш брак! А ты это позволяешь!
— Я ничего не позволяю, — Алексей повысил голос. — Я просто пытаюсь сохранить мир! Она моя мать, в конце концов!
— А я твоя жена, — тихо сказала Ольга. — Но, похоже, это имеет меньшее значение.
Она встала из-за стола и направилась к двери.
— Куда ты? — спросил Алексей.
— Проветриться, — бросила Ольга через плечо. — Мне нужно подумать.
Она накинула плащ и вышла из квартиры, не оглядываясь. За спиной она услышала, как Алексей что-то кричит ей вслед, но не остановилась.
На улице было холодно и сыро. Мелкий дождь превратился в морось, оседавшую на волосах и одежде. Ольга шла быстрым шагом, не разбирая дороги. В голове крутились обрывки мыслей и фраз.
«Квартиру я купила сама до свадьбы...»
«Какой же ты после этого мужчина?»
«Я жду, что ты будешь на моей стороне...»
«Она моя мать, в конце концов!»
Ольга остановилась возле детской площадки. В вечерних сумерках она была пуста — только мокрые качели поскрипывали на ветру. Она села на скамейку, не обращая внимания на влажное дерево, и достала телефон.
Три пропущенных от Алексея. Ольга не стала перезванивать. Вместо этого она набрала номер своей подруги Марины.
— Привет, — голос Марины звучал удивленно. — Что случилось? Ты в порядке?
— Нет, — честно ответила Ольга. — Я не в порядке. Можно я приеду к тебе?
— Конечно, — без лишних вопросов согласилась Марина. — Я дома. Приезжай.
Ольга поблагодарила подругу и вызвала такси. Только сейчас она заметила, что на улице совсем стемнело, а ее плащ промок насквозь.
Квартира Марины находилась в соседнем районе, и через двадцать минут Ольга уже сидела на кухне у подруги, согреваясь чаем с мятой и коньяком.
— Так, — Марина села напротив, — рассказывай.
Ольга выдохнула и начала говорить. Про Тамару Петровну с ее бесцеремонным вторжением в их жизнь. Про Алексея, который не может или не хочет поставить мать на место. Про свое чувство беспомощности и раздражения.
— Я просто не знаю, что делать, — закончила она свой рассказ. — С одной стороны, я понимаю, что она его мать и он ее любит. С другой — я не могу больше терпеть этот диктат в собственном доме.
Марина задумчиво покрутила чашку в руках.
— А что говорит Алексей? Он вообще понимает твои чувства?
— Не уверена, — Ольга пожала плечами. — Он вроде бы со мной соглашается, но в решающий момент всегда уступает ей. Словно боится ее обидеть.
— Или разозлить, — заметила Марина. — Такие властные мамаши обычно всю жизнь держат сыновей на коротком поводке. Эмоциональный шантаж, чувство вины — их обычные инструменты.
Ольга кивнула. Именно так она и чувствовала ситуацию, но не могла облечь в слова.
— И что мне делать? — спросила она. — Терпеть еще две недели? А потом она опять приедет, и все повторится.
— Не терпеть, — твердо сказала Марина. — Во-первых, тебе нужно серьезно поговорить с Алексеем. Не во время скандала, а спокойно, с глазу на глаз. Объяснить, что для тебя это не просто бытовой вопрос, а вопрос уважения и границ.
— Я пыталась, — вздохнула Ольга. — Он все понимает, но как только дело доходит до конфликта с матерью, сразу пасует.
— Тогда тебе придется взять ситуацию в свои руки, — Марина посмотрела ей прямо в глаза. — Ты же сама сказала — это твоя квартира. Ты имеешь полное право устанавливать в ней свои правила.
— И что, выгнать свекровь? — горько усмехнулась Ольга. — Алексей мне этого не простит.
— Не выгнать, а обозначить границы, — поправила Марина. — Четко и ясно объяснить, что она может делать, а что — нет. И стоять на своем, даже если будет скандал.
Ольга представила себе эту сцену и поморщилась. Прямой конфликт с Тамарой Петровной казался ей чем-то невыносимым. Но другого выхода, похоже, не было.
— А если Алексей встанет на ее сторону? — тихо спросила она.
— Тогда тебе придется задуматься, тот ли человек рядом с тобой, — серьезно ответила Марина. — Муж должен быть на стороне жены. Это аксиома. Иначе брак просто не имеет смысла.
Ольга молчала, переваривая услышанное. В глубине души она понимала, что подруга права, но мысль о возможном разрыве с Алексеем причиняла боль.
— Знаешь, — продолжила Марина, — моя бабушка всегда говорила: «Муж и жена должны быть заодно против всего мира». Если этого нет, то все остальное — просто иллюзия.
— Но ведь родители — это святое, — неуверенно возразила Ольга.
— Уважение к родителям — да, святое, — кивнула Марина. — Но это не значит, что нужно позволять им разрушать твою семью. Взрослые дети должны строить свою жизнь сами, а не по указке родителей.
Телефон Ольги снова зазвонил. Алексей. Она сбросила вызов.
— Не хочешь говорить с ним? — спросила Марина.
— Не сейчас, — Ольга покачала головой. — Мне нужно все обдумать.
— Оставайся у меня, — предложила подруга. — Диван в гостиной в твоем распоряжении.
Ольга с благодарностью приняла предложение. Мысль о возвращении домой, где ее ждет разгневанная свекровь и растерянный муж, казалась невыносимой.
Ночь прошла беспокойно. Ольга ворочалась на диване, не в силах уснуть. В голове крутились обрывки разговоров и планы на будущее. К утру она приняла решение.
За завтраком Марина заметила перемену в подруге.
— Выглядишь решительно, — сказала она, разливая кофе по чашкам. — Что надумала?
— Я поеду домой и поговорю с Алексеем, — Ольга намазала тост джемом. — Скажу, что либо его мать соблюдает наши правила, либо ей придется уехать раньше.
— А если он не согласится?
Ольга на мгновение задумалась.
— Тогда я предложу ему выбор — либо мы вместе устанавливаем границы с его матерью, либо... либо нам нужно подумать о нашем будущем.
— Звучит как ультиматум, — заметила Марина.
— Это и есть ультиматум, — Ольга пожала плечами. — Я больше не могу жить в постоянном напряжении.
После завтрака она вызвала такси и поехала домой. За ночь дождь прекратился, и над городом сияло бледное осеннее солнце. Ольга смотрела в окно на проносящиеся мимо дома и деревья, и чувствовала странное спокойствие. Решение было принято, и теперь оставалось только действовать.
Дома ее ждал сюрприз. Алексей сидел на кухне один, перед ним стояла чашка с кофе и лежал раскрытый ноутбук.
— Где твоя мама? — первым делом спросила Ольга, оглядываясь.
— Уехала, — коротко ответил Алексей. — Собрала вещи и уехала первым утренним поездом.
Ольга медленно опустилась на стул напротив мужа.
— Почему?
Алексей закрыл ноутбук и посмотрел на жену усталыми глазами.
— Потому что я наконец сказал ей то, что должен был сказать давно. Что в нашем доме правила устанавливаем мы, а не она. Что она не имеет права командовать и критиковать. Что если она хочет видеться с нами, то должна уважать наши границы.
Ольга с удивлением смотрела на мужа.
— И как она отреагировала?
— Как ты думаешь? — Алексей грустно усмехнулся. — Сначала была истерика. Потом обвинения, что я предал родную мать ради чужой женщины. Потом угрозы больше никогда не приезжать. А под конец — демонстративные сборы и отъезд.
— Мне жаль, — тихо сказала Ольга, хотя на самом деле испытывала смешанные чувства — облегчение от ухода свекрови и тревогу за состояние мужа. — Ты как?
Алексей провел рукой по лицу.
— Не знаю. Пусто как-то. Она моя мать, и я ее люблю, но... — он замолчал, подбирая слова. — Она всегда была такой. Всегда считала, что знает лучше. Когда я учился в институте, она настояла, чтобы я пошел на экономический, хотя я хотел на программирование. Когда я встречался с Леной, она сделала всё, чтобы мы расстались. А сейчас...
— Сейчас она пыталась сделать то же самое с нами, — закончила за него Ольга.
Алексей кивнул.
— Да. И я всё понимал, но... знаешь, проще было плыть по течению. Не спорить, не конфликтовать. Так я привык с детства.
Они замолчали. В тишине кухни громко тикали часы — обычные пластиковые часы, которые Тамара Петровна хотела заменить на «приличные настенные, как у людей».
— Она не простит, — наконец сказал Алексей. — По крайней мере, не скоро.
— Знаю, — Ольга встала и налила себе кофе. — И что теперь?
— Не знаю, — честно ответил он. — Я надеялся, что вы поладите. Что она примет тебя. Но...
— Но я не та невестка, о которой она мечтала, — Ольга горько усмехнулась. — Недостаточно покладистая, недостаточно восхищенная ее сыном.
— Дело не в тебе, — покачал головой Алексей. — Она бы не приняла никого. Для нее любая женщина рядом со мной — угроза.
Ольга молча пила кофе, обдумывая ситуацию. Где-то в глубине души она надеялась, что после отъезда свекрови все наладится, но теперь понимала, что всё не так просто.
— Что будем делать с Новым годом? — спросила она. — Мы же собирались к ней в Рязань.
Алексей пожал плечами.
— Не знаю. Она сказала, что не хочет меня видеть. И тем более тебя.
— И ты... — Ольга запнулась, не зная, как правильно сформулировать вопрос. — Ты жалеешь?
— О чем?
— О том, что поставил ее на место. О том, что выбрал меня, а не ее.
Алексей долго молчал, глядя в окно.
— Нет, — наконец сказал он. — Не жалею. Это было правильно. Но легче от этого не становится.
Ольга кивнула. Она понимала его чувства. Разрыв с матерью, даже временный, даже оправданный — это всегда больно.
— Знаешь, — сказал Алексей, снова поворачиваясь к ней, — когда ты ушла вчера, я долго думал. О нас, о маме, обо всём. И понял, что все эти годы я жил так, как она хотела. Всегда уступал, всегда соглашался, лишь бы не было скандала. И в итоге... в итоге я сам не знаю, чего хочу на самом деле.
— А сейчас? — тихо спросила Ольга. — Сейчас ты знаешь?
— Нет, — он покачал головой. — Но я хочу разобраться. Понять, кто я без ее влияния. Без ее одобрения.
Он протянул руку через стол и накрыл ладонь Ольги своей.
— Только не уходи больше так, ладно? Я вчера чуть с ума не сошел.
Ольга сжала его руку.
— Не уйду. Но и не буду молчать, если что-то не устраивает. Нам нужно научиться говорить друг с другом честно, без оглядки на твою маму или еще кого-то.
— Согласен, — кивнул Алексей. — Мне это будет нелегко, но я постараюсь.
Они сидели на кухне еще долго. Говорили о будущем, о границах, о своих ожиданиях. Алексей признался, что иногда чувствует себя не на своем месте в квартире Ольги, но не знает, как это изменить. Ольга рассказала, что ей важно сохранить независимость, но при этом она хочет настоящего партнерства.
— Может, нам стоит подумать о новой квартире? — предложил Алексей. — Не сейчас, конечно, но в перспективе. Купить вместе, чтобы она была действительно нашей.
— Может быть, — неопределенно ответила Ольга. Идея звучала заманчиво, но сейчас, после всего случившегося, ей нужно было время, чтобы все обдумать.
На следующий день Алексею позвонила мать. Разговор был коротким и напряженным. Тамара Петровна сообщила, что доехала нормально, что ей помогли с вещами соседи, и что она очень разочарована в сыне. Алексей слушал молча, лишь изредка вставляя короткие фразы.
— Я тебя вырастила не для того, чтобы какая-то... чтобы какая-то женщина командовала тобой, — голос Тамары Петровны дрожал от обиды. — Ты выбрал ее, а не родную мать. Что ж, живи как хочешь.
— Мам, я никого не выбирал, — устало возразил Алексей. — Я просто хочу, чтобы ты уважала мою жену и наш дом.
— Какой еще «ваш» дом? — фыркнула Тамара Петровна. — Это ее дом, она тебе об этом прямо сказала. А ты и рад стараться — пресмыкаешься перед ней, как...
— Мам, давай не будем, — перебил ее Алексей. — Я не хочу ссориться.
— А я уже не хочу разговаривать, — отрезала Тамара Петровна. — Позвонила только сказать, что доехала. Не беспокойся за меня. Как-нибудь проживу и без сына-предателя.
Она повесила трубку, не дожидаясь ответа. Алексей долго смотрел на замолчавший телефон, затем тяжело вздохнул и пошел на кухню, где Ольга готовила обед.
— Мама звонила, — сказал он, опускаясь на стул. — Доехала нормально.
— Это хорошо, — Ольга не стала расспрашивать о деталях разговора — все было ясно по лицу мужа.
— Она не приедет на мой день рождения, — Алексей попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой. — Сказала, что не хочет меня видеть.
Ольга подошла и обняла его за плечи.
— Она остынет, — сказала она, хотя сама в это не верила. — Дай ей время.
— Не знаю, — Алексей покачал головой. — Она очень упрямая. Может годами обиду держать.
Ольга промолчала. Что тут скажешь? Ситуация была патовая — либо Алексей подчиняется матери и разрушает свой брак, либо отстаивает независимость и теряет отношения с матерью. Третьего не дано.
В декабре Алексей купил билеты в Рязань — решил попытаться помириться с матерью перед Новым годом. Тамара Петровна согласилась его принять, но поставила условие — только его одного, без Ольги.
— Я поеду, — сказал Алексей жене. — Попробую с ней поговорить. Может, она все-таки поймет.
— Поезжай, — кивнула Ольга. — Я буду ждать.
Она не питала особых иллюзий относительно этой поездки. Скорее всего, Тамара Петровна попытается снова перетянуть сына на свою сторону, заставить его чувствовать себя виноватым, посеять раздор между ним и женой. Но Алексею нужно было попробовать — иначе он бы всегда жалел об упущенной возможности примирения.
Они провожали старый год вдвоем. Ольга приготовила праздничный ужин, они открыли бутылку шампанского, посмотрели выступление президента по телевизору. Было тихо и немного грустно.
— С Новым годом, — сказал Алексей, когда часы пробили двенадцать.
— С Новым годом, — эхом отозвалась Ольга.
Они чокнулись бокалами и замолчали, каждый думая о своем. Алексей — о неудачной поездке к матери, которая закончилась новым скандалом. Ольга — о том, что, возможно, их брак был ошибкой. Может быть, Алексею действительно нужна другая женщина — та, которая понравится его матери, которая не будет отстаивать свои границы, которая позволит Тамаре Петровне хозяйничать в доме.
— О чем думаешь? — спросил Алексей, заметив ее задумчивый взгляд.
— О нас, — честно ответила Ольга. — О том, правильно ли мы поступаем.
Алексей нахмурился.
— В каком смысле?
— В том, что продолжаем вместе, несмотря на... все это, — она обвела рукой комнату, имея в виду не столько квартиру, сколько ситуацию в целом. — Может, тебе было бы лучше с кем-то другим? С той, кто понравится твоей маме?
— Не начинай, — поморщился Алексей. — Мы уже обсуждали это. Я выбрал тебя, и точка.
— Но какой ценой? — тихо спросила Ольга. — Ты потерял мать.
— Я ее не терял, — Алексей залпом допил шампанское. — Она просто... обижена сейчас. Это пройдет.
Ольга хотела сказать, что не пройдет, что Тамара Петровна не из тех, кто прощает и забывает, но промолчала. Не стоило начинать новый год с тяжелого разговора.
— Может, посмотрим фильм? — предложила она, меняя тему.
— Давай, — с облегчением согласился Алексей.
Они устроились на диване с бокалами и тарелками салатов, включили какую-то новогоднюю комедию. Смеялись, комментировали, старались не думать о проблемах. Делали вид, что все хорошо. Что у них крепкая семья, что впереди светлое будущее, что все наладится.
Но оба знали, что это не так. Что конфликт с Тамарой Петровной — это не просто бытовая ссора, а глубокая трещина в фундаменте их отношений. Трещина, которая со временем будет только расширяться.
Весной Алексей получил предложение о работе в другом городе. Престижная должность, хорошая зарплата, перспективы роста.
— Я думаю согласиться, — сказал он Ольге. — Это шанс начать все с чистого листа. Уедем отсюда, купим новую квартиру, заведем детей...
Ольга смотрела на мужа и видела в его глазах то, чего раньше не замечала — усталость. Усталость от постоянного чувства вины перед матерью, от напряжения дома, от необходимости выбирать между двумя женщинами, которых он любил по-разному, но одинаково сильно.
— Тебе нужно ехать, — сказала она. — Это действительно хороший шанс.
— Нам нужно ехать, — поправил ее Алексей. — Вместе.
Ольга покачала головой.
— Нет, Леш. Тебе одному.
Он нахмурился, не понимая.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что нам лучше расстаться, — Ольга произнесла эти слова спокойно, без драмы. Она думала об этом уже давно, просто не решалась сказать вслух. — Мы оба измучены этой ситуацией. Ты разрываешься между мной и матерью, я постоянно чувствую себя виноватой за то, что встала между вами. Это никуда не приведет.
— Но я люблю тебя, — растерянно сказал Алексей.
— И я тебя люблю, — Ольга грустно улыбнулась. — Но иногда этого недостаточно. Иногда нужно уметь отпустить человека, чтобы не делать его несчастным.
— Ты меня не делаешь несчастным!
— Нет? — Ольга посмотрела ему в глаза. — Посмотри на себя, Леш. Ты похудел, осунулся, почти не улыбаешься. Ты не разговаривал с матерью уже четыре месяца. Это тебя разрушает.
Алексей хотел возразить, но не смог. Он знал, что Ольга права. Последние месяцы были для него настоящим испытанием. Он скучал по матери, злился на нее, чувствовал вину перед женой, злился на себя за свою слабость... Замкнутый круг, из которого, казалось, нет выхода.
— Что ты предлагаешь? — тихо спросил он.
— Развод, — просто ответила Ольга. — Без скандалов и дележки имущества. Ты поедешь в новый город, начнешь новую жизнь. Помиришься с матерью, она будет рада. А я останусь здесь, в своей квартире.
— А как же мы? — в голосе Алексея звучала боль. — Все, что у нас было?
— Оно останется с нами, — Ольга положила руку ему на плечо. — Хорошие воспоминания, теплые чувства. Но нам нужно двигаться дальше. По отдельности.
— Я не хочу тебя терять, — Алексей сжал ее руку.
— А я не хочу, чтобы ты жил в постоянном конфликте с самим собой, — ответила Ольга. — Ты хороший человек, Леш. Ты заслуживаешь счастья и покоя. Просто... не со мной.
Они разошлись тихо, без скандалов и взаимных обвинений. Алексей уехал в другой город, принял предложение о работе, снял квартиру. Помирился с матерью — Тамара Петровна, узнав о разводе, сразу смягчилась и даже высказала сожаление (не очень искреннее) о распаде сыновьего брака.
Ольга осталась в своей квартире. Иногда ей было одиноко, иногда — спокойно. Она знала, что поступила правильно, хотя временами сомневалась. Но жизнь шла своим чередом. Работа, друзья, новые знакомства...
Они с Алексеем изредка созванивались. Поздравляли друг друга с днями рождения и праздниками. Интересовались новостями. Как старые друзья, которых когда-то связывало нечто большее.
— Ты был прав насчет новой квартиры, — сказала Ольга во время одного из таких звонков. — Я решила продать эту и купить другую. Поменьше, но в центре.
— Я рад за тебя, — искренне ответил Алексей. — Правда рад.
Они помолчали, слушая дыхание друг друга через тысячи километров.
— Ты счастлив? — наконец спросила Ольга.
— Не знаю, — честно ответил Алексей. — Иногда да, иногда нет. А ты?
— То же самое, — Ольга улыбнулась, хотя он не мог этого видеть. — Знаешь, я недавно поняла одну вещь. Счастье — оно не бывает постоянным. Это как волны: приходит и уходит. И, наверное, самое главное — научиться ценить его, когда оно есть, и не отчаиваться, когда его нет.
— Мудро, — в голосе Алексея послышалась улыбка. — Ты всегда была умнее меня.
— Неправда, — возразила Ольга. — Просто мы по-разному смотрели на вещи. И, наверное, в этом была наша проблема. Мы любили друг друга, но хотели разного.
— Может быть, — согласился Алексей. — В любом случае, я благодарен тебе за все.
— И я тебе, — тихо сказала Ольга. — Береги себя, Леш.
— И ты себя береги.
Они закончили разговор, и Ольга еще долго сидела с телефоном в руках, глядя на пустой экран. Где-то в глубине души теплилась печаль о несбывшемся, о том, что могло быть, но не сложилось. Но эта печаль была светлой, без горечи и сожаления.
Жизнь продолжалась. Со своими взлетами и падениями, радостями и разочарованиями. И где-то впереди обязательно должно было быть что-то хорошее. Для них двоих.