— Тебе не стыдно жить на мои деньги? — Елена Петровна отложила документы и посмотрела на мужа.
Сергей поперхнулся супом, вытер рот салфеткой. За окном моросил октябрьский дождь, и квартира казалась особенно уютной. Но это ощущение обманчиво — уют держался на Елениных плечах уже третий год подряд.
— Я ищу работу, — буркнул он, не поднимая глаз.
— Ищешь? На диване? — В голосе Елены звучала усталость, накопившаяся за месяцы бесполезных разговоров. — Может, объявления в потолок вешать начнешь?
Она знала, что злится не только на него. Злилась на себя — за то, что позволила этому затянуться. За то, что молчала, когда коллеги удивлялись: "Как это ты мужа содержишь?" За то, что стыдилась рассказать маме о семейном положении.
— У меня же теперь своя фирма, — добавила она тише. — Можешь устроиться водителем.
Сергей фыркнул:
— Чтобы твои работники надо мной смеялись? "Смотрите, директорша мужа к себе пристроила!"
— А что хуже — когда смеются над работающим мужчиной или над тем, кто живет на женские деньги?
Этот вопрос завис в воздухе, как приговор.
Елена вспомнила, как четыре года назад рискнула всем — заложила квартиру, чтобы выкупить транспортную компанию у разорившегося Владимира Николаевича. Тогда казалось безумием — простая диспетчер решила стать предпринимателем. Но она знала эту работу лучше бывшего директора.
В первые месяцы приходилось ночевать в офисе. Водители увольнялись, не желая подчиняться женщине. Грузчики Антон Михайлович и Олег сначала относились с недоверием, но постепенно втянулись. Особенно после того, как Елена научилась находить к каждому подход.
С Антоном разговаривала о технических моментах — он любил чувствовать себя экспертом. С Олегом обсуждала сдельную оплату — тот ценил конкретные цифры. Постепенно дела пошли в гору.
Но семейная жизнь рассыпалась. Сын Никита все чаще жил у бабушки, потому что маме некогда, а папа "устал искать работу". Елена чувствовала себя белкой в колесе — крутилась между клиентами, документами, домашними обязанностями.
— Знаешь что, — сказала она, поднимаясь из-за стола. — Завтра приходи в офис. Попробуем поработать вместе.
Сергей неохотно кивнул. В глубине души он понимал: выбора не осталось.
Первые недели совместной работы напоминали хождение по минному полю. Сергей появлялся в офисе к обеду, ссылаясь на плохое самочувствие. Антон Михайлович посмеивался: "Семейные привилегии?" Олег молчал, но взгляд красноречиво выражал отношение к такому "коллеге".
— У меня спина болит, — жаловался Сергей, когда Елена предлагала срочный заказ.
— Тогда к врачу, — отвечала жена. — А больничный лист принесешь — я налоги заплачу.
— Ты что, серьезно?
— А как по-другому? Думаешь, государство различает, кто муж, а кто сотрудник?
Сергей не привык к такой жесткости от жены. Дома она всегда была мягче, снисходительнее. Но в рабочем кабинете перед ним сидел директор транспортной компании, а не покладистая супруга.
Антон Михайлович и Олег тоже начали капризничать. То машина "не того класса" для заказа, то груз "слишком тяжелый". Елена понимала — они проверяют границы, пытаются понять, можно ли с ней торговаться, как прежде.
— Слушай, Лен, — Антон обратился к ней во время обеденного перерыва. — Мы же друзья, правда? Можно мне сегодня пораньше? Дочка в школе выступает.
— Конечно, — согласилась Елена. — Но тогда завтра отработаешь эти часы.
— Ты чего такая строгая стала? — удивился Антон. — Раньше же нормально относилась к таким просьбам.
Раньше у неё не было выбора — терять сотрудников или закрывать глаза на их вольности. Теперь ситуация изменилась.
Месяц спустя Елена случайно узнала, что Антон и Олег договорились с постоянным клиентом напрямую, минуя её. Дорогостоящий переезд они провели сами, оставив деньги себе. А ей сказали, что "заболели".
— Как это понимать? — спросила она их на следующий день.
— Ну, мы же друзья, — растерянно ответил Олег. — Подумали, ты не против...
— Я против, — твердо сказала Елена. — И если вы друзья, то должны понимать: воровство дружбе не способствует.
Этой фразой она подвела черту под прежними отношениями.
В тот же вечер дома состоялся решающий разговор с Сергеем.
— Завтра увольняйся, — сказала Елена, подавая мужу заявление. — Больше не можем работать вместе.
— Это еще почему? — возмутился Сергей.
— Потому что ты за месяц отработал три дня. Остальное время болел, устал или "не в настроении". Мне проще платить штрафы за просрочку, чем объяснять клиентам, где мой водитель.
— Я же твой муж! Мне можно делать скидку!
— Нет, нельзя. Налоговая и соцфонды скидок не дают. А платить за твою лень я устала.
Сергей читал заявление об увольнении, и лицо его бледнело.
— Подумай хорошо, — предупредил он. — Потом будешь умолять вернуться!
— Не буду, — ответила Елена. — Знаешь что? Давай я сяду дома, буду готовить и убирать. А ты будешь нас содержать — меня и Никиту. Попробуешь на себе, каково это — быть единственным кормильцем.
В глазах Сергея мелькнул испуг. Он привык, что жена все проблемы решает сама.
— Ладно, — буркнул он. — Подписываю.
На следующий день, пока Елена была в офисе, Сергей собрал самые ценные вещи и исчез. Телевизор, инструменты, кофемашину — все, что можно было быстро продать.
Елена обнаружила пропажу вечером. Сначала растерялась, потом засмеялась. Этот поступок окончательно расставил все по местам — показал истинное лицо человека, с которым она прожила восемь лет.
Развод прошел быстро и без скандалов. Сергей не претендовал на фирму — понимал, что суд его не поддержит. Елена не стала требовать вернуть украденные вещи. Пусть это будет платой за избавление от иллюзий.
Антона Михайловича и Олега она уволила в тот же день. На их место нашла новых сотрудников — молодых, голодных, готовых работать честно. С ними она сразу установила деловые отношения: четкий график, ясная отчетность, никаких "дружеских скидок".
— Работа — это работа, — объясняла она новичкам. — Хотите дружить — встречаемся после смены. Но на рабочем месте я директор, а вы — сотрудники.
Через полгода фирма стала приносить стабильный доход. Елена забрала сына от бабушки, наконец-то получив возможность совмещать материнство с предпринимательством.
Вечером, укладывая Никиту спать, она думала о пройденном пути. Да, было больно расставаться с иллюзиями о верном муже и преданных друзьях. Но зато теперь она точно знала: на кого можно положиться.
На себя.
— Мам, а почему папа больше не живет с нами? — спросил сын.
— Потому что взрослые иногда понимают: лучше жить отдельно, чем делать несчастными друг друга, — ответила Елена.
— А тебе грустно?
Елена задумалась. Грустно? Скорее облегченно. Впервые за годы она могла спокойно планировать будущее, не оглядываясь на чужие капризы и лень.
— Знаешь, Никита, — сказала она, — иногда потери оборачиваются приобретениями. Главное — не бояться начинать сначала.
За окном шел дождь, но в квартире было тепло и уютно. Теперь этот уют держался на прочном фундаменте — честности и трудолюбии.