Светлана Петровна стояла у блестящего серебристого Hyundai Tucson и никак не могла поверить, что это действительно происходит. Менеджер автосалона протягивал ей ключи с широкой улыбкой, а Галина, её лучшая подруга, не переставала щёлкать фотоаппаратом.
— Светочка, ну повернись сюда! Такой момент — надо обязательно запечатлеть! — Галина суетилась вокруг, выбирая лучший ракурс.
— Поздравляем с покупкой! — менеджер пожал Светлане руку. — Отличный выбор. Надёжная машина, экономичная. Уверен, вы останетесь довольны.
Светлана взяла ключи дрожащими пальцами. Пятьдесят четыре года... В пятьдесят четыре она впервые покупает себе машину. Не мужу, не семье — себе. На свои деньги, заработанные собственными руками в мастерской, где шила чехлы для автомобилей.
— Помню, как ты год назад только мечтала об этом, — Галина подошла ближе, убрав фотоаппарат. — А теперь вот она, твоя красавица!
В голове мелькали воспоминания. Бесконечные дни за швейной машинкой, отказы себе в новой одежде, экономия на всём подряд. Николай частенько ворчал: зачем тебе машина, мол, на автобусе прекрасно добираешься. А она копила, копила... Каждая тысяча рублей казалась маленькой победой.
— Ой, что-то защемило в горле, — Светлана смахнула непрошеную слезу. — Глупости какие... взрослая женщина, а плачу как девчонка.
— Да ты что! — Галина обняла подругу за плечи. — Это же радостные слёзы! Ты этого заслужила, поверь мне.
Садясь за руль, Светлана провела ладонями по кожаному рулю. Пахло новой машиной — тем особенным запахом пластика и кожи, который говорил: это только начало. Впереди дороги, свобода передвижения, никого не просить подвезти...
— Поехали домой? — спросила Галина, устраиваясь на пассажирском сиденье.
— Поехали, — кивнула Светлана и завела двигатель.
По дороге она то и дело поглядывала на себя в зеркало заднего вида. Вроде та же самая Светлана Петровна из Каменска-Уральского, швея-надомница. А чувствовала себя совершенно по-другому. Будто что-то важное внутри изменилось навсегда.
Тихий удар
Дома пахло жареной картошкой и укропом. Николай сидел за столом, листая газету и жуя без особого аппетита. Светлана поставила тарелки, разложила вилки, всё как обычно. Только сердце билось не как обычно — слишком радостно, слишком громко.
— Ну как? Забрала? — спросил муж, не поднимая глаз от спортивных сводок.
— Забрала. Красивая очень, — Светлана налила чай в кружки. — Галина столько фотографий наделала, говорит, альбом целый можно сделать.
Николай хмыкнул и перевернул страницу. Они ели молча. Только слышались звуки вилок о тарелки да тиканье настенных часов. Светлана ждала... чего-то. Поздравления, что ли? Или хотя бы проявления интереса.
— Завтра к нотариусу сходишь, — вдруг произнёс Николай, отодвигая тарелку. Голос спокойный, будничный, как будто он про покупку хлеба говорил.
— К нотариусу? — Светлана подняла голову. — Зачем это?
— Машину на Маринку переоформишь. У неё ведь дети, ей нужнее будет.
Время словно остановилось. Светлана смотрела на мужа и не понимала, правильно ли расслышала. Марина — это его сестра, у которой действительно двое детей. Но при чём тут её машина?
— Как это... переоформлю? — голос звучал странно, будто не её.
— Да просто. Подарок от тёти, — Николай встал из-за стола, потянулся. — Детей возить надо в школу, в поликлинику. А тебе зачем машина? Всю жизнь на автобусах ездила — и дальше справишься.
Светлана сидела неподвижно. В ушах шумело. Руки сами собой сжались в кулаки под столом. Всю жизнь на автобусах... Да, ездила. Потому что денег не было. Потому что сначала детей поднимать надо было, потом внуков нянчить помогать. А теперь, когда впервые в жизни позволила себе что-то своё...
— Ты же понимаешь, что ей тяжело одной с детьми, — продолжал Николай, собирая газету. — А у тебя какие заботы? Дом, работа рядом. Пешком дойдёшь.
Светлана молчала. Слова застряли где-то в горле, не хотели выходить наружу. А Николай уже направился в комнату, включил телевизор. Обычный вечер, ничего особенного. Только для неё весь мир вдруг пошёл трещинами.
Неожиданная поддержка
В мастерской пахло нитками и машинным маслом. Светлана склонилась над очередным чехлом, стараясь сосредоточиться на работе. Но мысли всё время возвращались к вчерашнему разговору. Николай с утра ушёл на работу как ни в чём не бывало, даже кофе попросил налить в дорогу.
Дверь мастерской скрипнула, и вошёл Виктор Сергеевич — владелец местного таксопарка. Мужчина средних лет, всегда в костюме, всегда с серьёзным видом. Светлана знала его в лицо, иногда его водители заезжали к ней за мелким ремонтом сидений.
— Здравствуйте, Светлана Петровна, — он снял кепку. — Не помешаю?
— Да что вы, проходите, — она отложила работу. — Что-то случилось с чехлами?
— Наоборот, — Виктор Сергеевич внимательно осмотрел развешанные образцы. — Мои ребята очень довольны качеством. Строчка ровная, материал хороший. Хотел предложить сотрудничество.
Светлана насторожилась. Сотрудничество с таксопарком — это же совсем другие объёмы работы.
— У меня скоро будет пополнение парка, — продолжал Виктор Сергеевич. — Пятнадцать новых машин. Все нуждаются в оформлении салонов. Вопрос в том, сможете ли вы справиться?
— Думаю, смогу, — кивнула Светлана. — Времени потребуется больше, но...
— Есть одно условие, — он достал из кармана блокнот. — Мне нужен исполнитель, который сможет сам развозить заказы. У вас ведь теперь есть машина?
Сердце ёкнуло. Машина... которую завтра предстоит переоформить на Марину.
— Есть, — ответила она тихо.
— Отлично! Тогда я готов предложить вам контракт на полгода. Сумма приличная, работы хватит. — Виктор Сергеевич записал что-то в блокноте и протянул листок. — Вот мой телефон. Подумайте до завтра, хорошо?
Когда он ушёл, Светлана долго смотрела на номер телефона. Контракт... серьёзные деньги... возможность развивать своё дело. И всё это рушится из-за вчерашнего решения мужа. Точнее, не решения даже, а указания.
Впервые за много лет она почувствовала настоящую злость. Не раздражение, не обиду — именно злость. Чистую, горячую, справедливую.
Круг поддержки
В доме культуры было тепло и уютно. Дамы из клуба рукоделия расположились в кружок, как обычно по четвергам. Кто-то вязал, кто-то вышивал, а Зинаида Ивановна, как всегда, плела макраме. Светлана машинально перебирала нитки мулине, но руки дрожали.
— Света, ты чего такая бледная? — заметила Тамара, откладывая крючок. — Заболела что ли?
— Да нет... — Светлана вздохнула. — Семейные дела.
— Рассказывай, — Галина придвинула стул ближе. — Мы ведь не чужие.
И Светлана рассказала. Про машину, про вчерашний разговор, про предложение Виктора Сергеевича. Говорила тихо, с остановками, а женщины слушали, переглядываясь.
— Ну и нахал твой Николай! — возмутилась Зинаида Ивановна, даже руки на бёдра поставила. — Сама копила, сама покупала, а он уже распоряжается!
— Мужики они такие, — вздохнула Тамара. — Считают, что всё в доме их собственность. И жена тоже.
— А ты что ему ответила? — спросила Галина.
— Ничего пока... не знаю, что сказать.
— Знаешь что, — Зинаида Ивановна отложила плетение и строго посмотрела на Светлану. — У меня похожая история была. Только не с машиной, а с дачей. Покойный муж хотел на своего брата переписать, мол, ему семью кормить надо. А я три года на двух работах вкалывала, чтобы участок купить!
— И что?
— А то, что я ему ясно объяснила: что своим трудом заработала, то моё и останется. Обиделся, конечно, неделю не разговаривал. Зато потом зауважал.
— Светочка, — Галина взяла подругу за руку. — Ты столько лет мечтала о машине. Помнишь, как в прошлом году говорила: если куплю, значит, наконец-то стану по-настоящему самостоятельной?
— Помню...
— Так вот и стань! — воскликнула Тамара. — Подписывай контракт с таксопарком, развивай дело. Пусть твой Николай видит, что жена не тряпка.
— А если он совсем рассердится?
— И пусть, — решительно сказала Зинаида Ивановна. — В нашем возрасте уже пора думать о себе. Дети выросли, внуки подрастают. Когда ещё жить-то будешь?
Домой Светлана шла с новым чувством. Впервые за долгие годы она чувствовала поддержку, понимание. Не одна она такая — есть женщины, которые прошли похожий путь и не сломались.
Решающий разговор
У Марины дома собралась вся семья — как часто бывает по воскресеньям. На кухне хлопотала хозяйка, мужчины смотрели футбол, дети играли в планшеты. Светлана помогала накрывать на стол и чувствовала, как напряжение растёт с каждой минутой.
— Мариш, а Николай говорил, что Светлана Петровна хочет машину тебе подарить, — сказал Серёжа, муж Марины, разливая компот. — Здорово, правда?
Марина удивлённо посмотрела на Светлану.
— Ничего я не говорила, — тихо ответила Светлана.
— Как это не говорила? — Николай вошёл в кухню. — Вчера же договорились. К нотариусу сходишь, переоформишь — и дело с концом.
— Мы не договаривались, — Светлана поставила салатницу на стол чуть резче, чем нужно. — Ты сказал, я промолчала. Это разные вещи.
В кухне стало тихо. Даже дети подняли головы от планшетов.
— Света, ты что, против? — спросила Марина растерянно. — Я и не просила...
— Дело не в тебе, Мариночка, — Светлана села за стол. — Дело в том, что эта машина... она для меня многое значит.
— Что она может значить? — Николай нахмурился. — Железка и железка.
— Не железка, — голос Светланы стал твёрже. — А символ того, что я могу сама зарабатывать, сама принимать решения. Понимаешь?
— Бабушка Света права, — вдруг сказал семнадцатилетний Артём, Маринин старший сын. — Если она сама купила, значит, её и есть.
— Конечно её! — подхватил четырнадцатилетний Данила. — Дед, ну ты чего? Представь, что у тебя инструменты на работе кто-то забрать хочет.
Светлана с благодарностью посмотрела на мальчишек. Николай растерянно молчал.
— И вообще, — продолжила Светлана, набираясь смелости. — Мне предложили контракт. Серьёзную работу с таксопарком. Без машины я не смогу его выполнить.
— Какой ещё контракт? — насторожился Николай.
— На полгода. Оформление салонов для пятнадцати машин плюс доставка заказов.
Марина присвистнула.
— Ого! Света, это же здорово! Наконец-то твоё дело пойдёт в гору.
— Получается, машина тебе действительно нужна для работы, — задумчиво сказал Серёжа.
Светлана кивнула. Впервые за много лет она не чувствовала себя виноватой перед семьёй. Наоборот — чувствовала правоту и силу.
Новая жизнь
Три месяца прошли незаметно. Светлана привыкла к новому ритму: утром развозка готовых заказов, днём работа в мастерской, вечером снова дорога. Руки уже не дрожали на руле, парковалась она теперь уверенно, а навигатор изучила лучше любого таксиста.
— Светлана Петровна, вы просто спасение, — сказал Виктор Сергеевич, принимая очередную партию чехлов. — Такого качества и в срок — редкость сейчас.
— Стараюсь, — улыбнулась она. — У меня ведь теперь репутация на кону.
Деньги позволили не только отложить на будущее, но и купить новую швейную машинку, более современную и быструю. А главное — каждый день приносил ощущение собственной значимости.
Дома отношения с Николаем постепенно наладились. Он больше не заводил разговоров о переоформлении машины, хотя первое время дулся и ворчал. Зато теперь иногда даже интересовался её работой.
— Галин звонила, — сказал он за ужином. — Хвалилась, что её подруга теперь самая успешная швея в городе.
— Перехваливает она, — смутилась Светлана.
— А по-моему, в самый раз хвалит.
Как-то в субботу Светлана встретила Марину на рынке.
— Слушай, Света, — сестра Николая выглядела немного виноватой. — Я хотела извиниться за ту историю с машиной. Честно говоря, я и не думала, что Николай без твоего согласия такое предложит.
— Да брось, Мариш. Всё нормально.
— Нет, не нормально. Ты столько лет копила, работала... а мы чуть не отобрали у тебя мечту. Спасибо, что не обиделась.
— Знаешь, что интересно? — Светлана поправила сумку на плече. — Раньше я бы обязательно уступила. Из вежливости, из жалости. А теперь понимаю: иногда надо уметь сказать "нет".
Вечером, сидя за рулём своего серебристого Tucson, Светлана смотрела на закат через лобовое стекло. Впереди лежала дорога домой, а за спиной остался ещё один рабочий день. Обычный день самостоятельной женщины, которая в пятьдесят четыре года наконец-то поняла: право на свою жизнь нужно отстаивать. И это не эгоизм — это справедливость.