Тоне снилось поле. Не такое, как видела, выйдя из вагона во время перевозки заключенных, с уже пожелтевшей, пожухлой травой, а яркое, зеленое, с желтыми солнцами одуванчиков. Тоня сплела из одуванчиков венок и водрузила его на голову улыбающейся Лизе. Рядом, заливаясь хохотом, играли Стёпка с Гришей. Слегка нелюдимый, конопатый Гриша тоже хохотал и бежал за Стёпой. А где-то там, вдалеке, приближалась к ним фигура. Мужчина с седыми волосами махал единственной рукой, и Тонино сердце замирало, ждало, когда он подойдёт.
Она уже понимала, что это сон, чувствовала, как ее пытаются вырвать из сладких грез. Но сопротивлялась, впитывая в себя образы любимых людей, стараясь подольше остаться рядом с ними. — Тоня, да проснись ты, наконец! — шептала Анфиса, тряся женщину за плечо. Склонилась низко, дохнула в лицо свежим запахом ядреного самогона. Заметила, как в темноте барака Тоня чуть приоткрыла глаза, склонилась еще ниже. Зашептала на ухо: — Идем со мной, не пожалеешь. Тот надзиратель, ну к
Публикация доступна с подпиской
ПремиумПремиум