Сорок лет. Целая жизнь в одном ритме — подъём в шесть, на завод к восьми, станок, смена, дом. Премии, субботники, портрет на доске почёта, юбилей с грамотой от директора. Всё по-честному. Без халтуры, без нареканий. И вдруг — звонок. Один. И всё. Ты больше никто. Без объяснений, без «спасибо». Просто вычеркнули.
Такое не снится. Такое было. Это не исключение — это правило. СССР. Восемьдесят второй. И не важно, кем ты был. Важно — кому не понравился.
По закону — но беспощадно
Советская система была стройной. И беспощадной до последней запятой.
Три прогула — и до свидания. Причина не имеет значения: заболел — нужен больничный, автобус не пришёл — пиши объяснительную. Не принёс справку? Прогул. Прогулов три? Всё, вон из цеха.
Что-то взял домой? Пусть это гайка, которую никто не считал — ты вор. А вор — враг. В трудовой: «хищение социалистической собственности». И никакие объяснения не помогут.
Алкоголь? Даже если ты не пил, но кто-то сказал, что пахло — этого достаточно. «Появление на рабочем месте в состоянии...» — и понеслась.
Формулировки в приказах были как молоток по столу: «дискредитировал звание трудящегося», «утрата доверия», «грубое нарушение устава». И ни одного слова в твою защиту.
Когда за мнение выгоняли с работы
Но настоящая опасность крылась не в нарушениях, а в мыслях.
Откровенный разговор на кухне — и уже стучат по телефону. Сказал, что зарплаты мизерные или магазины пустые — всё, запомнили. Кто-то передал. Дальше — как по маслу.
Написал письмо за границу? Например, брату в Польшу — рассказал, что живёшь скромно. Кто-то перехватил. У тебя неприятности. Не посадят, но уволят — гарантированно.
Отказался вступать в профсоюз или комсомол? Значит, не с нами. Значит, против. Значит, под наблюдением. Потом — «по собственному» или «по статье».
И ничего не докажешь. Потому что приказ — уже подписан.
Три ошибки — и в декрет не отпустят
Женщины особенно чувствовали хрупкость положения. Казалось бы, трудились наравне, а считались слабым звеном.
Больничный за больничным? Неважно, ты или ребёнок — накапливается недовольство. Потом — выговор. А потом — «не справляется с должностными обязанностями».
Внешность. Не в ту сторону причесалась — замечание. Подозрительно часто улыбаешься — вызывают «на разговор». Формально — ни при чём. Фактически — на карандаше.
Слухи. Развелась, встречаешься с кем-то, кто «не тот» — и уже «аморальное поведение». Субъективно. Жёстко. Необратимо.
Уволили — и забыл как звали
«Работал я сварщиком. Хорошим, кажется. Рукам доверяли, премии шли. Но в том месяце трижды опоздал. На пару минут, не больше. Дети, школа, автобус… Начальник смотрит в глаза: “Пиши по собственному. Или по статье”.
Сел. Написал. Ушёл. Через месяц пошёл устраиваться — не берут. Потом встретил коллегу. Он на меня смотрит — и не узнаёт. Словно вычеркнули. Даже не звали».
СССР был страной парадоксов. Внешне — стабильность и порядок. А внутри — страх сделать не то, сказать не то, выглядеть не так. Казалось, работа — это навсегда. Но на деле — всё зависело от одного слова, одного взгляда, одного звонка.
Сегодня нас за мнение не увольняют. Но те времена важно помнить. Потому что правда — это то, что не стирается.
А вас когда-нибудь увольняли несправедливо? Расскажите в комментариях. Пусть таких историй станет меньше.
Если вы хотите читать ещё такие тексты — подпишитесь на канал. Один клик — и вы в курсе самых настоящих историй. Жизненных. Без прикрас.
Больше интересных фактов: