Кристофер Нолан, Квентин Тарантино и Джордж Лукас — вот лишь некоторые из голливудских режиссёров, которые черпали вдохновение в шедеврах японского кинематографа.
«Госпожа Кровавый Снег» (1973) и «Убить Билла» (2003)
Основанный на популярной серии манги Кадзуо Коикэ («Одинокий волк и его ребёнок»), драма о мести «Госпожа Кровавый Снег» послужила вдохновением для создания двухсерийного фильма Квентина Тарантино «Убить Билла». Режиссёр Тосия Фудзита в фильме «Госпожа Кровавый Снег» рассказывает о свирепой женщине Юки, которая является живым воплощением гнева ее матери. Сюжет соткан из переплетений между прошлым и настоящим, начиная с момента ее зачатия и заканчивая кровавой местью.
В «Убить Билла» основную фабулу фильма и многие планы и элементы позаимствовал Квентин Тарантино у японского фильма. Он использует тот же нелинейный подход к повествованию, деление на главы, многие ракурсы и некоторые фразы. А так же песня "Цветок жестокой битвы" в исполнении актрисы Мэико Кадзи, сыгравшей госпожу Кровавый снег была использована в финале первой части фильма. Сама Мэико Кадзи утверждала, что Тарантино заставлял актёров смотреть «Госпожа Кровавый Снег» между дублями. Дань уважения Тарантино к японскому фильму прослеживается в брызгах крови, которые хлещут из расчленённых тел и в кульминации боя на вечеринке в масках, которое завершаются в заснеженном саду.
Схватка между О-Рен Исии и Невестой ещё больше подчёркивает вдохновлённость японским фильмом когда песня «Цветок жестокой битвы», так же звучит когда О-Рен умирает.
«Истинная грусть» (1998) и «Чёрный лебедь» (2010)
Даррен Аронофски потратил значительную часть своей карьеры на то, чтобы воссоздать дебютный фильм Сатоси Кона о поп-звезде Миме, за которой охотится одержимый фанат. После покупки прав на экранизацию, которая так и не была реализована, Даррен Аронофски в итоге воспроизвёл последовательность кадров из «Истинной грусти» в сцене с ванной в своём фильме «Реквием по мечте» (2000).
В более позднем фильме «Чёрный лебедь» с Натали Портман в главной роли, где она играет неуравновешенную балерину, влияние японской картины более очевидно. Картина имеет ряд визуальных и сюжетных сходств с «Истинной грустью», хотя сам режиссер отрицает влияние этого аниме на его фильм. Как и «Истинная грусть», это история о балерине, которая переживает потенциально смертельный кризис идентичности в погоне за успехом. Обе картины затрагивают вопросы восприятия реальности и раздвоения личности.
К этой теме Сатоси Кон подходит чуть более деликатно, чем Даррен Аронофски. Психосексуальный подход Даррена Аронофски к размыванию границ между вымыслом и реальностью более мелодраматичен, в то время как субъективное использование монтажа Сатоси Коном практически вводит зрителя в заблуждение, представляя галлюцинацию как реальность и наоборот.
«Паприка» (2006) и «Начало» (2010)
Помимо Даррена Аронофски, ещё одним режиссёром, вдохновлённым работами Сатоси Кона, является Кристофер Нолан, чей фильм «Начало» частично основан на последнем полнометражном фильме Сатоси Кона «Паприка», который, в свою очередь, снят по мотивам одноименного романа в жанре техно-триллере 1993 года автора Ясутакой Цуцуи. И «Паприка», и «Начало» — это триллеры, в основе которых лежит идея о технических устройствах, позволяющих свободно и осознанно проникать внутри сна и влиять на него. «Паприка» завершает сюжетную линию, начатую «Истинной грусти», в которой интернет рассматривается как новый мир грёз, способный соперничать с самим кинематографом, но при этом вызывающий опасения по поводу того, к чему это может привести. «Паприка» предлагает более обнадеживающий взгляд на то, что новая технология может привести к новым положительным взаимоотношениям и даже к психологическому исцелению.
Фильм «Начало» заимствует ряд визуальных приёмов из «Паприки», в том числе образ лифта, который поднимается по разным уровням подсознания. Момент, когда реальный мир и мир сновидений пересекаются, также обыгрывается поразительно похожей идеей: фон, который при прикосновении трескается и распадается на стеклянные осколки. Объединяя эти два научно-фантастических фильма, мы получаем идеальный образ хрупкости человеческой памяти.
«Призрак в доспехах» (1995) и «Матрица» (1999)
Сёстры Вачовски (тогда еще братья Вачовски) с гордостью ссылаются на киберпанк Мамору Осии «Призрак в доспехах» как на источник вдохновения для фильма «Матрица». Работа Мамору Осии была частью их презентации для продюсера Джоэла Сильвера, и визуальное влияние достаточно очевидно — особенно в виде динамического зелёного кода, который представляет собой цифровые соединения, позволяющие главным героям каждого фильма подключаться к компьютерам.
На самом деле в «Матрице» прослеживается влияние нескольких аниме (в том числе культового «Акиры» Кацухиро Отомо 1988 года), но связь с фильмом Осии наиболее очевидна. В каждом фильме есть захватывающее сочетание противостояния человека и машины и головокружительного экзистенциализма. Оба фильма посвящены пересечению технологий и души, вопросу о том, может ли первое разрушить второе и может ли цифровая связь полностью поглотить человечество.
Системы, от которых освобождается главный герой каждого фильма, немного отличаются друг от друга: Майор Мотоко Кусанаги из «Призрака в доспехах» освобождается от своих работодателей-правителей, а Нео из «Матрицы» освобождается от рабства, находящегося под властью машин. Однако трансцендентное прочтение каждого из них едино: и Майор, и Нео разделяют и примиряют разрыв между разумом и телом.
«Королевская битва» (2000) и «Голодные игры» (2012)
В фильме «Королевская битва» Киндзи Фукасаку японское правительство в антиутопическом будущем захватывает класс девятиклассников и заставляет их участвовать в игре в которой дети должны убивать друг друга на необитаемом острове и выжить может только один. В романе «Голодные игры» автора Сюзанны Коллинз правительство в антиутопическом будущем похищает случайных детей, в том числе Китнисс, и заставляет их убивать друг друга ради развлечения. Обе истории изначально были книгами: «Голодные игры» впервые были опубликованы в 2008 году, а «Королевская битва» Косюна Таками — в 1999 году.
Влияние японской картины очевидно, но есть и расхождения: для начала, «Королевская битва» более жестокая и кровавее, чем подростковые «Голодные игры», а детали обстоятельств, которые приводят к варварским состязаниям в каждом из фильмов, отличаются. Оба фильма относятся к давней традиции жанровых триллеров о людях, которых собирают в отдалённом месте и охотятся друг на друга ради забавы. Эта традиция начинается с фильм «Самая опасная игра» (1932) и продолжается в «Игре в кальмара» (2021).
«Трое негодяев в скрытой крепости» (1958) и «Звёздные войны» (1977)
«Трое негодяев в скрытой крепости» — более лёгкая и забавная картина, чем другие исторические эпопеи японского режиссера Акиры Куросавы, но она оказала значительное влияние на массовую культуру благодаря своей связи с серией фильмов «Звёздные войны». В фильме Акиры Куросавы генерал Макабэ и два крестьянина сопровождают принцессу через вражеские позиции в безопасное место. Замените этих крестьян парой болтливых роботов и вы получите «Звёздные войны» Джорджа Лукаса. Сам Джордж Лукас отметил что японский фильм оказал большое влияние на «Звёздные войны» в том числе двое крестьян, которые являются прототипами пары роботов C-3PO и R2-D2, а генерал Макабэ в свою очередь является прототипом Оби-Вана Кеноби.
В «Звёздных войнах» повсюду прослеживается японская культура. Костюм и шлем Дарта Вейдера вдохновлены головными уборами японских военачальников, и даже слово «джедай» восходит к кинематографическому историческому жанру «Дзидайгэки», которым больше всего известен Акира Куросава. Влияние Куросавы также прослеживается в более поздних фильмах: в «Последних джедаях» (2017) используются противоречивые флешбэки, вдохновлённые фильмом «Расёмоном» Акиры Куросавы (1950), чтобы пересказать историю роковой ссоры Люка Скайуокера и Кайло Рена.
Но именно «Трое негодяев в скрытой крепости» заложила основу для первой главы космической саги и тем самым вошла в ДНК многих блокбастеров, поскольку другие режиссёры пытались повторить всемирный успех «Звёздных войн».
Более подробно можно почитать в статье: Звездные войны: Влияние японского режиссера Акиры Куросава на создание оригинальной трилогии
«Телохранитель» (1961) и «За пригоршню долларов» (1964)
Одинокий неразговорчивый мужчина входит в город. По обе стороны от него две банды борются за власть, а местные жители оказываются между ними. Так начинается история «Телохранителя» Акиры Куросавы и его ремейк «За пригоршню долларов» Серджио Леоне в жанре спагетти-вестерн с Тосиро Мифунэ и Клинтом Иствудом в главных ролях.
Там, где Акира Куросава с остроумием и неожиданной для такого сюжета глупостью в комедии рассказывает историю странствующего самурая, вмешивающегося в назревающие проблемы, Леоне придаёт ей более напряжённое, суровое величие. В сценах противостояния итальянец использует крупные планы, фокусирующиеся на глазах, в то время как Куросава снимает своего антигероя, получившего прозвище Сандзюро, в общих планах.
«Семь самураев» (1954) и «Великолепная семерка» (1960)
За почти 70 лет, прошедших с момента выхода эпического фильма легендарного японского режиссёра Акиры Куросавы «Семь самураев» в 1954 году, он неоднократно перерабатывался и переосмысливался. Наиболее известен его прямой американский ремейк «Великолепная семёрка» Джона Стёрджеса (который, в свою очередь, был переснят в 2016 году). Фильм Акиры Куросавы рассказывает историю кретьян, которые нанимают семерых ронинов, или самураев без хозяина, чтобы те защитили их от банды разбойников, терроризирующих их деревню. В ремейке Джона Стёрджеса ронины становятся американскими ковбоями, противостоящими мексиканским бандитам.
«Великолепная семерка» - этот зажигательный вестерн Стёрджеса сам по себе стал классикой, но так и не затмил оригинал Акиры Куросавы.
В свою очередь Акира Куросава вдохновлялся классическими вестернами Джона Форда. Тем не менее основной сюжет «Семи самураев» появлялся во многих фильмах, от «Битвы за пределами звёзд» (1980) до мультфильма «Приключения Флика» (1998).