Глава 2
Следующее утро началось с телефонных звонков. Сначала позвонил дежурный по УВД — возле школы №1375 в Марьино нашли тело подростка. Потом Ветров — требовал немедленного отчета о ночном происшествии. И наконец, бывшая жена — с традиционными претензиями по поводу алиментов.
Стрельцов, не выспавшийся и злой, стоял возле тела пятнадцатилетнего Игоря Матвеева. Мальчишка лежал на спине, широко раскрытые глаза смотрели в серое осеннее небо. На предплечье виднелась свежая татуировка — замысловатый узор с изображением пламени.
— Я его знаю, — тихо произнес Стрельцов, опускаясь на корточки рядом с телом.
Судмедэксперт, немолодая женщина с усталыми глазами, вопросительно посмотрела на него:
— Ваш информатор?
— Нет, — Стрельцов покачал головой. — Это сын Матвеева, автомеханика из гаража на Братиславской. Я у него «четверку» чинил пару лет назад. Хороший мужик... А теперь вот...
Он не закончил фразу. Что тут скажешь? Еще одна семья, разрушенная наркотиками. Еще одни родители, которые будут просыпаться по ночам, задаваясь вопросом — почему их ребенок? Что они сделали не так?
— Причина смерти? — спросил он, переводя взгляд на эксперта.
— Предварительно — передозировка. Но есть нюансы. Смотрите, — она указала на следы от инъекций. — Это свежий укол, сделан несколько часов назад. А вот эти, — она показала на другую руку, — старые следы. Ему систематически кололи что-то в течение недели.
Стрельцов внимательно осмотрел татуировку. Качественная работа, не самодельная. Такую мог сделать только профессионал.
— Это метка, — задумчиво произнес он. — Знак принадлежности.
— К чему? — спросил подошедший Беркутов.
— Пока не знаю. Но таких татуировщиков в Москве немного. Особенно тех, кто согласится работать с несовершеннолетним.
Стрельцов еще раз посмотрел на мертвого мальчика. Сердце сжалось от тяжелого предчувствия. Что-то подсказывало — это только начало.
Уралмашевый рынок гудел, как потревоженный улей. Разноцветные палатки, зазывалы, громкая музыка — здесь можно было купить всё: от поддельных джинсов до краденых телефонов. Стрельцов медленно шел сквозь толпу, выискивая нужный павильон.
Салон «Тату-Мастер» располагался на самой окраине рынка — небольшое помещение с затемненными стеклами и неоновой вывеской. Стрельцов толкнул дверь и вошел внутрь.
За стойкой сидел бородатый мужчина с руками, покрытыми цветными узорами до самых кончиков пальцев. Увидев Стрельцова, он напрягся — полицейского за версту видно, даже если тот в гражданском.
— Чем могу помочь? — голос звучал настороженно.
Стрельцов молча положил на стойку фотографию татуировки с руки мертвого мальчика.
— Кто делал?
Татуировщик взглянул на снимок и пожал плечами:
— Понятия не имею. Первый раз вижу.
Стрельцов наклонился к нему, глядя прямо в глаза:
— Послушай, парень мертв. Пятнадцать лет. Если ты не хочешь проблем, говори правду.
— Я не делал эту татуировку, — твердо ответил мастер. — Но... стиль знакомый. Похоже на работу Витька Шрама.
— Где его найти?
— Он не здесь работает. У него студия в подвале на Авиамоторной. «Черное пламя» называется.
Стрельцов кивнул, забирая фотографию.
— Если увидишь кого-то с такой татуировкой — звони, — он оставил на стойке свою визитку. — Поможешь следствию — зачтется.
Выйдя из салона, Стрельцов позвонил Беркутову:
— Костя, пробей-ка студию «Черное пламя» на Авиамоторной. И владельца — Виктора, по кличке Шрам.
— Сделаю, товарищ майор. А у меня новости. Наркологическая экспертиза подтвердила — Матвеев умер от «Пэшена». Но концентрация в крови зашкаливает. Такое впечатление, что его намеренно перекололи.
Стрельцов нахмурился. Картина становилась все мрачнее.
— Проверь его телефон, соцсети. Нужно выяснить, с кем он общался последние дни.
— Уже занимаюсь. Еще кое-что — Крот просил передать, что хочет с вами встретиться. Говорит, есть информация.
— Где и когда?
— Сегодня в девять, клуб «Метро» на Таганке.
Стрельцов усмехнулся. Крот всегда выбирал шумные места для встреч — там сложнее подслушать разговор.
— Буду, — коротко ответил он.
---
Клуб «Метро» представлял собой типичную ночную забегаловку — темный зал, оглушительная музыка. Стрельцов чувствовал себя здесь неуютно. В свои сорок два он уже не понимал этой культуры, этой бессмысленной погони за удовольствиями.
Он нашел Крота в VIP-зоне — невысокий тщедушный мужчина в дорогом костюме с вечно бегающими глазами. Информатор потягивал коктейль, нервно постукивая пальцами по столу.
— Давно не виделись, — Стрельцов сел напротив.
— И слава богу, — Крот поморщился. — Каждая встреча с тобой — риск для моей шкуры.
— Зато хорошо оплачиваемый, — Стрельцов положил на стол конверт. — Что у тебя?
Крот придвинул конверт к себе, но не стал проверять содержимое — доверял.
— «Пэшен» появился не просто так, — он говорил тихо, наклонившись к Стрельцову. — Это испытание.
— В каком смысле?
— Новая формула. Экспериментальная. Они проверяют эффект на улице, прежде чем выйти на большой рынок.
— Кто «они»?
Крот огляделся, словно боялся, что их подслушивают:
— Не знаю точно. Но за этим стоит кто-то с серьезными связями. Возможно, из силовиков.
Стрельцов напрягся. Это объясняло интерес ФСБ.
— Что еще?
— Эти татуировки, — Крот понизил голос до шепота. — Они метят своих подопытных. Каждый узор что-то значит. Один рисунок — для курьеров, другой — для распространителей, третий — для «подопытных кроликов».
— Откуда информация?
— Одна из девочек, подсевшая на «Пэшен», оказалась дочкой моего приятеля. Она рассказала, прежде чем... — он не закончил фразу.
— Она мертва?
Крот кивнул:
— Неделю назад. Передоз. Как и твой Матвеев.
Стрельцов почувствовал, как внутри закипает ярость. Использовать детей как лабораторных крыс — за такое он был готов порвать любого.
— Есть еще что-то?
— Склад, — Крот достал из кармана смятый листок. — Здесь адрес. Возможно, там они хранят товар или проводят сходки. Я точно не знаю, но тебе стоит проверить.
Стрельцов взял бумажку — адрес заброшенного завода в промзоне Печатники.
— Если это ловушка...
— Нет, — Крот покачал головой. — Я рискую не меньше твоего. Эти люди... они не прощают предательства.
В его глазах Стрельцов увидел искренний страх. Крот не врал — и это было самым тревожным.
— Спасибо, — Стрельцов поднялся. — Будь на связи.
Выйдя из клуба, он глубоко вдохнул холодный ночной воздух. Дело принимало опасный оборот. Если за распространением «Пэшена» действительно стоял кто-то из силовиков, это объясняло бы многое — и профессионализм банды, и информированность о действиях полиции.
Стрельцов сел в машину и достал телефон. Нужно было собирать группу и проверять адрес. Но что-то подсказывало — они столкнулись с чем-то более серьезным, чем просто наркоторговля. И ставки в этой игре были слишком высоки.
Он повернул ключ зажигания, и двигатель натужно заурчал. В зеркале заднего вида отразились фары подъехавшего автомобиля. Стрельцов напрягся — машина остановилась слишком близко, перекрывая выезд.
Инстинкт самосохранения сработал мгновенно. Он бросился на пол салона за секунду до того, как лобовое стекло разлетелось вдребезги от автоматной очереди.
Стрельцов лежал на холодном полу машины, осколки стекла впивались в кожу. Автоматная очередь прошила салон, выбивая мягкую обивку и оставляя дымящиеся отверстия в сиденьях. Запах пороха и паленой обивки заполнил пространство. В ушах звенело.
Выстрелы стихли так же внезапно, как начались. Стрельцов медленно приподнял голову, выглядывая в боковое зеркало. Черный джип с выключенными фарами уже уезжал, растворяясь в ночи. Номера, конечно же, были замазаны грязью.
Пошатываясь, он выбрался из изрешеченного автомобиля. Кровь стекала по лицу из рассеченной брови, но Александр едва замечал боль. Адреналин превратил ее в далекое неудобство. Главное — он жив, и теперь знал наверняка: они на правильном пути. Кто-то очень не хотел, чтобы он добрался до склада в Печатниках.
Дрожащими пальцами Стрельцов набрал номер Беркутова:
— Костя, собирай группу. Срочно. И машину мне пришли на Таганку. Мою немного... проветрили.
Предыдущая глава 1:
Далее глава 3: завтра в 07:06 мск.