Существует представление, ставшее традиционным, что в поминальную Троицкую субботу можно поминать тех, кто ушел из жизни по своей воле, самоубийц. Правда ли это?
Действительно, Церковь не молится об упокоении самоубийц. Над такими не служат чин погребения. Их имена не пишут в записочки на проскомидию или обедню. В дореволюционной России на общих Богослужениях так же не молились о тех, кто умер в пьянстве. Более того, самоубийц и пьяниц не хоронили на общих кладбищах, потому что места упокоения христиан освящались. Даже сейчас иногда старожилы Кубанских станиц вспоминают, что «вишальников» хоронили за оградой кладбища.
Тогда откуда могло появится такое представление?
Богослужение двунадесятых праздников всегда радостное, в нем нет ничего скорбного и покаянного. Троица единственный двунадесятый праздник, в который Святая Церковь усиленно молится не только о живых, но и об усопших, и даже о держимых во аде. Возможно именно эти слова молитвы дали повод считать, что в этот день поминаются все, в том числе и те, кого явно Церковь не поминает.
НО в Древней Руси был обычай, который тоже мог повлиять на формирование такого представления. Если находили умерших, о которых ничего не знали, например путников, то тела их относили в специальные дома. Эти дома назывались «скудельницы» или «убогими домами», «Божьими домами». Здесь же могли положить останки казненных. При этих домах были приказчики, которые записывали имена тех, кого удалось установить.
В четверг перед Троицей христиане собирались у таких домов и совершали погребение. Те, чьи имена оставались не известны, поминались словами: «… помяни, Господи, души преставльшихся раб Своих, ихже имна Ты, Госпади, Сам веси иже зде лежащих …».
Возможно, отголосок этого обычая сохранился в качестве представления, о том, что перед праздником Троицы, один день в году можно поминать об упокоении и тех, кого в другое время поминать нельзя.