После 9-го класса Артём не сразу пошёл учиться. В семье он был главным добытчиком: отца нет, мать – инвалид, а бабушке с дедушкой нужна была помощь. Артём работал. Со временем, когда всё боле-менее наладилось, он подал документы в техникум «на автомеханика».
В техникуме Артём влюбился в одногруппницу. Такие хорошенькие со стороны: оба невысокие, спортивные, светленькие. А внутри – буря юношеских эмоций.
Расставание было тяжёлым. Близкие Артёма просили с ним поработать. Так и познакомились. Хороший парень. Честный, сильный, надёжный. Но эмоции били через край. И всё, как говорится, по голове.
В 18 лет Артёма забрали в армию. Через год он вернулся и снова подал документы, на этот раз «на слесаря». В новой группе парень расцвёл, нашёл друзей, был очень ярким и активным студентом.
Летом 2024 года парень получил долгожданный диплом. Мы поздравились и распрощались.
На днях, листая ленту социальных сетей, на странице Артёма я обнаружила совсем свежее видео с военным подтекстом. И написала ему.
Оказалось, что он уже третий месяц в госпитале. С СВО.
Пошёл на войну из рыцарских побуждений: влюбился крепко-накрепко, а у девушки были кредиты. Кончились кредиты – кончилась любовь. Только из военных пут обманутому воину выбраться куда сложнее, чем из любовных.
Доброволец с позывным «Баунти», который привязался к нему ещё с армейских времён, оказался на фронте зимой, аккурат после нового года.
«Снег тогда выпал в самый неподходящий момент, – вспоминает Артём. – Мы были на задаче, маскхалатов не было. Так мы четыре дня не выходили из подвала, чтобы следов не было…». Это было первое боевое задание Артёма.
«Мы выдвинулись на рассвете, собрали сумки, проверили снаряжение, сели на багги и резко рванули по дороге. Доехали до первой точки. Там не очень безопасно, но всё же добрались. По дороге сбили дрон. Потом очень долго шли по лесополосе. Ещё пару дронов пролетели мило. Дошли до первой деревни, там переночевали и двинулись дальше. Сменили группу, занимавшую место до нас. Оно должно было стать нашим наблюдательным пунктом на неделю. Но командование решило по-другому. Было сказано двигаться дальше. Выход назначили на 3 часа ночи.
(Приборов ночного видения не было. Идти ночью опасно, но любое снаряжение – это дополнительный вес. А мы по пути фантики выкидывали, чтоб легче было. Каждый грамм добивает.)
Стали думать, как нам перебраться. В это время в подвал «залетел» наш штурмовик. Он рассказал, что по краям деревни не «запрыгнуть» – там по лесополкам пытаются зайти штурмовики противника.
Тогда мы решили перебежать напрямую. Встали ночью и начали перебегать с одной «открытки» на другую. Там, конечно, стояли лесополки, но не настолько густо, чтобы безопасно дойти до деревни. Но мы рискнули. Добежали до деревни и засели в гараже. Было очень холодно, но выйти было нельзя. Хоть мы и проскочили, но, скорее всего, нас было видно, потому что начали летать дроны. Очень много. Как пчёлы на мёд слетались. Там мы просидели с 4 до 7 утра.
Когда на ботинках выступил иней, у нас стали отмерзать пальцы на ногах. Мы решили выдвинуться. В 7 утра обычно у противника пересменка, поэтому можно двигаться относительно безопасно. Пошли вверх по деревне. Нашли один подвал – там раненые. Следующий был пустой. Мы забрались в него и начали потихоньку обустраиваться, так как теперь здесь будет наш наблюдательный пункт.
Было слышно, как по деревне строчит миномёт. Постоянно. По нам тоже прилетало. Когда обустроились, назначили посменное дежурство и легли спать.
В 7 утра по рации передали: «Пять вражеских машин с бойцами на подходе, готовьтесь принять бой».
Мы поникли. Кроме нас были только раненые в другом подвале. Нас четверо и их трое. Интересный был бы бой…
Не знаю, как нам так повезло, но большинство приехавших бойцов перебили наши штурмовики, которые наконец-то смогли пройти лесополки. А остальные попали под миномётный обстрел своих же.
Мы выдохнули. Обустроились. Через три дня отправляют идти дальше. А там нет места, чтобы пробежать незамеченным, – кругом дроны, постоянно работает миномёт. И смена не может пройти и сменить нашу группу.
Мы собралась, мысленно попрощались с близкими и выдвинулись.
Преодолев «открытку», добежали до кинотеатра. Он был разрушен, весь в дырах, но как укрытие от дронов – самое то. Но нам нужно было дойти до перекрёстка, а это намного дальше. Мы передохнули, собрались с силами и решили двигаться дальше. И в этот момент нас чуть не пристрелили. Начали перекрикиваться со стрелками – кто, откуда и т.д. Оказалось, это были наши союзники.
Мы рванули до здания школы. Там уже сидели наши раненые, которые не могли выйти. Мы поделились с ними едой, водой и всем, что у нас было. Их – пятеро. Нас по-прежнему четверо.
Попытались пройти дальше, но нас не пускали – враги, дроны, миномёты, пули – такой грохот стоял! Домов, чтобы хоть как-то спрятаться и пройти дальше, не было. Связались с командиром – «Если просматривается перекрёсток, оставайтесь на месте». Просидели там два дня. Еда и вода закончились.
Ели снег, мох, топили воду изо льда, благо газ в баллонах ещё был.
И снова пытались штурмовать школу, где мы укрывались, но наши их быстро положили. Потом по зданию начал работать танк. Разрушил несколько стен. И тут подошла наша смена.
Мы отправились в обратный путь. Сначала перебежали до подвала, в котором раньше сидели. Оттуда в 5 утра выдвинулись к месту постоянной дислокации. Шли по открытым лесополосам, почти не останавливаясь с 5 утра до 16 часов. Одним махом прошли 30 километров».
Все вернулись живыми.
Были и другие задания.
