оглавление канала, часть 1-я
Он тяжело поднялся, и, шаркая совсем по-старчески ногами, обутыми в скрыни[1] из мягкой, хорошо выделанной коричневой кожи, направился к небольшой двери, которая очень искусно была замаскирована под декоративную панель зала. То, что все устали и вымотаны, я понимала, но привыкла видеть старца всегда, при любых обстоятельствах, бодрым, статным, подтянутым, словно крепкий звенящий кедр. И сейчас, идя за ним и глядя на его согбенные плечи, осознавала, что и он не вечен. А еще, что настали по-настоящему тяжелые времена. И от этого на душе делалось горько. Конечно, легких и беспечных времен у наших Родов почти что и не было вовсе. Правда, несколько сотен лет нам удалось жить относительно спокойно. А потом наши тридевять земель вместе с Ярилом-Солнцем вошли в тень Пекельных миров, и Кащеи хлынули на Мидгард-Землю. Наступила ночь Сварога. Наши Пращуры смогли сдержать кащеево племя, откинуть его на другие земли, но покоя нам уже более не было. А теперь…
Додумать я не успела. Вслед за Световладом нешироким коридором мы прошли в небольшую пещеру с такими же стенами из серо-розоватого камня, что и колонны в Зале Огня, убранство которой говорило о том, что она приспособлена для жилья. Разделена она была на две половины тяжелым покровом темно-бордового цвета с вышитым по низу орнаментом. На одной половине за пологом виднелся край узкого лежака, застеленного волчьими шкурами, а другую половину занимал деревянный стол и каменные скамьи возле него. На столе стояла корчага, от которой исходил аромат сбитня, и объемная миса, вырезанная из дерева в форме дикой утицы и наполненная кусками холодного вареного мяса и большими ломтями хлеба. Работа мастера была настолько искусной, что казалось, утица возьмет сейчас, да и взмахнет крыльями, вытянет шею и закрякает в голос.
Все это я охватила единым взглядом, стараясь не проявлять излишнего любопытства. Но мое внимание к чудной мисе старец все же заметил. Тяжело опустившись на каменную скамью, с грустной усмешкой погладил сухими старческими пальцами резные перышки утицы-мисы и тихо, со вздохом проговорил:
- Избор перед уходом подарил, чтоб, значит, память у меня была о нем… Будто я не помню каждого из вас, кого посылаю в мир, полный смертельной опасности…
На мгновение он прикрыл глаза. Я смотрела на его осунувшееся лицо и думала, что старец истратил в последнее время слишком много энергии, которую восполнять под землей быстро было довольно затруднительно. Ему бы на солнышко, на травку, чтоб душа прониклась и пропиталась живой музыкой ветра, птичьих голосов, да журчащей воды! Надо будет вывести его из этих глубин наверх, когда немного распогодится, и враги не будут шастать рядом, словно голодные шакалы. Он легко считал мои мысли, которые я никогда от него и не закрывала. Усмехнулся и, пододвигая к себе две канопки[2] для сбитня, проворчал:
- Будет время, выйдем. А пока… - Налил сбитня и, пододвинув одну канопку ко мне, закончил: - Дела наши обсудить потребно. На-ка, выпей сбитня, подкрепи силы. Разговор будет долгим.
Я послушно взяла кружку и отпила несколько глотков горячего ароматного, пахнущего медом и солнцем напитка. Солнечное пламя побежало по моим жилам, разгоняя печаль и душевную усталость. Световлад, внимательно наблюдавший за мной, кивнул одобрительно головой и тихо начал:
- Ко времени ты вернулась, дитятко. То, что ты выведала, выдержав нелегкий бой с супостатами, очень ценно для нас. Никому, кроме тебя, не удавалось так близко рассмотреть черных воинов, а главное, донести эти знания до нас. Расскажи-ка мне еще подробнее об этих вражьих слугах. Что они такое?
Я, как совсем недавно сам старец, тяжело вздохнула, возвращаясь мысленно в тот час, когда рассматривала поверженных врагов. Начала незамысловато:
- Они – не живые, но и не мертвые. И думаю, к людскому племени не относятся, посему, как нет у них души. Так и Лютый подтвердил. А его чутью волка я доверяю более, чем себе самой…
Световлад сгреб пятерней свою седую бороду в кулак, как делал всегда, когда был чем-то озадачен, и, наклонив голову немного набок, будто умный старый ворон-птица, с любопытством спросил:
- А волк сей, откель он взялся-то? Неужто еще по горелым лесам зверь какой остался, не весь ушел из этих мест?
Я виновато глянула на старца.
- Нет, отче… Лютый, брат-серый и друг мне верный, со мной умудрился из-за Грани прийти, из той, другой моей жизни. – При воспоминании об этом у меня сдавило горло, и последние слова я еле сумела выдавить из себя. Но тут же, взяв себя в руки, продолжила: - Оружие у них диковинное, не в нашем мире сработанное. Я, было, хотела взять одну сбрую, чтобы изучить ее получше. Но чутье мне подсказало, что делать этого не стоит, так как, по нему, неведомые наши враги отследить могут наше городище. Уж не знаю, как они это делают, но что могут – в этом я уверена. Да и волк почуял эту опасность. В том мире, где я была, много таких заковыристых вещей есть. Они никак не связаны ни с природой, ни со стихиями, ни с силой человеческой, ни с земной, ни с небесной, а токмо с кащеевыми извращенными знаниями, взятыми ими из других, ныне уже мертвых миров. И управляются эти воины, как мне думается, вовсе не самими Кащеями, а теми, кого они призвали, дабы истребить Рода наши. За всем этим стоят более сильные и могущественные противники, у которых в душах нет Света.
Я закончила говорить, а Световлад все продолжал молча мять в кулаке свою бороду. Наконец он проговорил:
- К тому же и мы пришли на Совете. Токмо думали, что воины эти все же – живые люди, только изувеченные в подземельях Кащеевых извращенными знаниями… - При этих словах я сразу вспомнила великанов-волотов, или менквов, как их называл тот шаман Качеда, который был приспешником подменыша Мормагона. Над ними тоже потрудились темные, извратив их истинную природу. А старец продолжал: - Не в силах сами справиться со Светлыми Родами нашими, Кащеи обратились к своим хозяевам, живущим в Пекельных мирах. Эти темные выкачивают из Земель все, что потребно для их цивилизации, а затем бросают ее на погибель, опустевшую и истерзанную. И теперь их призвали сюда, на нашу Мидгард-Землю. Выбрали время, супостаты, когда наступит Ночь Сварога, и наши тридевять Земель[3] далеко отойдут от Родовых Вселенных. Знают, что в это время помощь не сможет прийти к нам. Поэтому биться придется самим. Только вот со всей мощью Пекельных миров нам одним не совладать… - Он тяжело вздохнул, уставившись пустым взором перед собой.
С каждым его словом в моем сердце закипала ярость. Когда он замолчал, я негодующе проговорила:
- И что же теперь, отче?! Вот так, просто, отдать нашу землю на поругание и растерзание супостатам?!
Световлад глянул на меня остро темно-синими глазами, словно молнией полыхнул. Распрямил плечи и проговорил грозно своим прежним глубоким голосом:
- А ты что ж?! Предлагаешь, чтобы все наши Рода тут костьми полегли, не оставив себе будущего?! Только скажи – и полягут, потому как между смертью и позором смерть всегда выбирали! Да токмо это не выход! И думать не моги!! – Он замолчал, пытаясь совладать с собой, и уже более спокойно произнес: - Не к тому веду речь… Дуром на такого врага не попрешь! Теперь наше дело Рода сберечь, да мудрость, заповеданную Предками, схоронить. Ночь Сварога не вечна. Все идет по циклу. И ночь сменится рассветом. А если мы сейчас, очертя голову, вступим в бой, то положим лучших сынов и дочерей наших Родов безо всякой пользы. Чего Кащеи и добиваются! Один наш воин стоит сотни из кащеевой рати, да вот только биться нам придется не с самими Кащеями, а с их хозяевами. А их задача одна – уничтожить детей Рода, посему как только мы и стоим между этими выродками и всем тем, что создано Творцом нашим на благо людей. И посему Совет принял решение: часть Родов должна отойти на далекий юг, часть – спрятаться здесь, по подземным городищам, дабы охранить ту мудрость и знания, накопленные за многие тысячи лет нашими Пращурами. И еще, присмотреть за изувеченными Гранями. Наверняка, враги захотят ими воспользоваться. Но позволить этого мы им не можем. Так что битв на наш век еще хватит! А когда наступит время, мы вернемся и возродим эту землю. Часть Великих Волхвов на тысячу лет уйдут в Свет, дабы сохранить и сберечь накопленные знания. Именно столько времени тянется Ночь Сварога. Остальная же часть останется здесь, охранять то, что нельзя перенести или спрятать в Великом Пламени. А также мы должны будем следить, чтобы не угас окончательно в наших людях Свет, зажженный Творцом, нести, по мере сил и возможностей, нашу мудрость и наши КОНЫ, сохраняя память Родов.
Я задумчиво смотрела на старца, а после того, как он замолчал, медленно проговорила:
- Отче, в том времени, откуда я пришла, почти все люди слепы и глухи. Осталось слишком мало тех, кто знает, кто может видеть и слышать. И очень много темных Кащеев. Это означает, что и тогда, в том времени, еще не пришла пора встать Родам в полный рост? Так выходит? – Световлад, скорбно поджав губы, сдержанно кивнул, а я продолжила, торопясь высказать все свои сомнения: - Но ведь я видела по небесному своду, по расположению звезд и светил, что Ночь Сварога подошла к концу и начался Рассвет! Мидгард-Земля выходит со всеми прочими нашими Землями из тени Пекельных миров, а стало быть, должны будут вернуться и Великие, так?
Световлад вдруг порывисто поднялся и принялся шагами мерять подземное жилище. Я терпеливо ждала. Наконец, умерив свое волнение и перестав метаться, он остановился и, пристально глядя на меня, проговорил, немного горячась:
- То, что тебя забросило в те времена, еще не значит, что ты все увидела и все поняла верно. Я знаю твердо только одно: наши Рода вновь воспрянут, возродятся! Это будет не быстро. Нам придется пройти сквозь темные времена, пережить множество войн, претерпеть многие лишения и беды. Но мы должны сохранить Свет в наших душах! И это самое главное! Тогда и прозреем, и память Родовую вернем! И я знаю, что так будет! – Я смотрела на него во все глаза, впервые видя его в таком возбужденном состоянии. Наверное, мой удивленный взгляд его отрезвил. Он с досадой посмотрел на меня и пробурчал: - Да… И я иногда могу не сдержаться… Прости. Но позвал я тебя не для того, чтобы спорить о будущем. Сейчас и здесь мы и закладываем основу этого будущего. И от того, как мы это сделаем, будет зависеть, будет ли оно у наших потомков, это самое будущее. Потому я думаю, что тебе следует уйти со всеми на дальний юг. Ты в себе носишь жизнь, и не гоже тебе родить сына под землей, где нет вольного ветра и солнечного света.
Я задумчиво посмотрела на старца. Что-то внутри меня противилось этому его решению. Спросила осторожно:
- А ты, отче, как же? Здесь остаешься или в Свет уйдешь?
Старец нахмурился, словно я напомнила ему о чем-то очень неприятном. Хмуро глянул на меня и пробурчал:
- Совет настаивал, чтобы я ушел вместе с остальными в Свет. Но я принял решение остаться… Не все приняли мой отказ. И мне предстоит еще с этим разбираться. – Потом, будто спохватившись, что ушел от нужной ему темы, сердито проворчал: - Ты меня не уводи от разговора! А то ишь, мастерица выискалась, зубы мне заговаривать! Сказано тебе, собирайся и ступай со всеми прочими на Юг. До времени, когда появится ребенок, ты еще успеешь найти безопасное место. А эта земля будет выжжена дотла, и нечего тебе здесь делать, поняла?!
Я хмыкнула и, пряча усмешку, проговорила:
- Понять-то я поняла, но вот не решила еще. Так что и мне, отче, тоже следует подумать и разобраться с этим самым решением…
[1] Скрыни – древнеславянское название сапог.
[2] Канопка – у древних славян посудина, напоминающая большие кружки, выполненные из глины.
[3] Земля – у древних славян так назывались планеты. Написание слов Земля (планета) и земля было разным.