Лхаса встретила Марию пронзительным горным воздухом и звоном молитвенных колокольчиков. Шесть месяцев прошло с того дня в кабинете доктора Соколова. Шесть месяцев, которые изменили её больше, чем предыдущие двадцать семь лет.
В рюкзаке лежали исписанные тетради — почти готовая книга о девочке, которая разговаривала с ветром. Но теперь она понимала: ветер разговаривал не только с выдуманной героиней. Он шептал что-то важное и ей самой, здесь, на высоте четырёх тысяч метров над уровнем моря.
— Вы пришли искать ответы? — спросил монах Тензин, когда Мария остановилась возле монастыря Джоканг. Его морщинистое лицо светилось той особенной добротой, которую она встречала только у людей, переживших многое.
— Я пришла искать смысл, — честно ответила она. — У меня мало времени.
— Время — иллюзия, — улыбнулся Тензин. — У вас есть то, что нужно. Момент. Этот момент.
Они шли по узким улочкам старого города, мимо торговцев маслом яка и паломников, вращающих молитвенные барабаны. Мария чувствовала, как с каждым шагом что-то тяжёлое отваливается от её души. Страх? Сожаления? А может быть, та спешка, которая преследовала её последние месяцы?
В Европе она бежала по музеям Парижа и Рима, торопясь увидеть всё. В Америке пыталась объять необъятное — от водопада Ниагара до Гранд-Каньона. В Африке среди саванн искала ответы в глазах слонов. В Австралии плавала с дельфинами, надеясь услышать их мудрость. В Антарктиде стояла на краю света, чувствуя себя песчинкой в бесконечности.
И везде она писала. Писала о ветре, о путешествиях, о том, как боль может превратиться в красоту. Но только здесь, в тишине гор, слова стали складываться в то, что она действительно хотела сказать.
— Расскажите мне о смерти, — попросила она Тензина вечером, когда они сидели на крыше монастыря под звёздным небом.
— Смерть — это дверь, — сказал он просто. — Но большинство людей всю жизнь стоят к ней спиной. А вы повернулись лицом. В этом ваша сила.
Мария достала из рюкзака ноутбук. На экране светилась последняя страница рукописи. Семьсот страниц о девочке, которая научилась слышать ветер. Но теперь она понимала — это была история не о выдуманной героине. Это была её собственная история. История женщины, которая за полгода прожила несколько жизней.
— Я не знаю, как закончить, — призналась она.
— А зачем заканчивать? — удивился Тензин. — Хорошие истории не заканчиваются. Они продолжаются в сердцах тех, кто их читает.
Той ночью, при свете звёзд и масляных ламп, Мария написала эпилог. Не тот, который планировала, а тот, который просился из самого сердца:
Девочка стояла на вершине горы и слушала ветер. Он больше не рассказывал ей сказки - он пел песню о том, что каждый миг драгоценен, что каждый вдох - это дар, что смерть делает жизнь не короче, а ярче. И девочка поняла: она пришла в этот мир не за ответами. Она пришла, чтобы стать ответом для кого-то другого.
Утром Мария отправила рукопись издателю в Москву. Электронные письма долетали даже сюда, на крышу мира. Но это уже не казалось важным. Важно было то, что книга существует. Что в ней живёт часть её души, которая останется, когда её самой не станет.
— Один пункт из списка готов, — сказала она Тензину, показывая тот самый листок, уже потрёпанный от путешествий.
— А остальные?
Мария посмотрела на список. Континенты — все семь, включая Антарктиду. Галочка. Книга — готова. Галочка. Влюбиться... Она улыбнулась, вспоминая Диего, аргентинского гида и своего возлюбленного. Три недели они ездили по Южной Америке, он показывал ей места его души, а она впервые в жизни чувствовала, что её сердце может разорваться от счастья. Да, она влюбилась. По-настоящему, безоговорочно, на все оставшиеся дни. Галочка.
Оставалось одно — сделать что-то великое.
— А что, если великое — это не грандиозный поступок? — спросил Тензин, будто читая её мысли. — Что, если великое — это то, как вы изменились сами и изменили тех, кто встретился вам на пути?
Мария вспомнила десятилетнюю Сару из детского дома в Кейптауне, которой она рассказывала истории о говорящем ветре. Глаза девочки светились так, будто она увидела магию впервые в жизни. Вспомнила студентов в Сиднее, которым читала отрывки из своей книги в местном кафе. Они слушали, затаив дыхание, а потом говорили, что тоже хотят писать, путешествовать, жить по-настоящему.
Вспомнила письма, которые начали приходить от читателей её блога о путешествии. Люди писали, что её история вдохновила их бросить нелюбимую работу, помириться с родителями, сказать "да" приключению.
— Может быть, великое — это цепная реакция, — сказала она тихо. — Я изменилась, и это изменило других. А они изменят следующих.
Тензин кивнул:
— Теперь вы понимаете. Вы уже сделали что-то великое. Вы показали людям, что жизнь стоит того, чтобы её прожить полностью.
Мария достала ручку и поставила последнюю галочку в своём списке. Все четыре пункта были выполнены. Но странное дело — она не чувствовала завершённости. Наоборот, казалось, что всё только начинается.
— А что теперь? — спросила она у ветра, который играл её волосами.
Ответ пришёл не словами, а ощущением. Теплым, спокойным знанием того, что список был лишь началом. Что настоящая жизнь — это не галочки в блокноте, а то, как ты просыпаешься каждое утро с благодарностью за новый день. Как смотришь на закат, будто видишь его впервые. Как любишь — людей, места, моменты — так, будто это последний раз.
Мария сложила список и убрала его в карман. Через неделю она полетит в Нью-Йорк. Доктор Соколов скажет, что состояние стабильное, а может быть, даже улучшилось. Диего прилетит из Аргентины — они планируют свадьбу в США. Издательство сообщит, что книга выйдет тиражом в сто тысяч экземпляров.
Но всё это будет потом. А сейчас она сидела на крыше мира, слушала ветер и понимала: она научилась жить. По-настоящему, полностью, благодарно.
И это было самым великим из всех её достижений.