Пётр Иванович Багратион — фигура не просто военная, а почти мифологическая. Отважный, скромный, прямой, «свой» в любой армии. Он пал на Бородинском поле, в момент, когда страна нуждалась в героях, а не в стратегах.
“Он был не победителем — он был жертвой ради победы,”
— скажет о нём Лев Толстой в «Войне и мире».
Но что стало с его семьёй, когда он ушёл? Оказались ли они частью той же славы?
Генерал Пётр Багратион — князь на поле и в сердце
Багратион происходил из древнего грузинского царского рода — Багратиони. Он не кичился происхождением, хотя мог. Служил с молоду — честно, бесстрашно. В армии его уважали как «солдата среди генералов».
В 1800 году он женился на Екатерине Павловне Скавронской, племяннице графа Потёмкина. Их союз был громким, блестящим, но… без любви. Екатерина жила в Петербурге, блистала в салонах, а Пётр — на передовой.
Семейная жизнь трещала, но держалась. До войны.
Единственный сын — и судьба вдовы
По официальной версии, у Багратиона не было детей. Но ходили устойчивые слухи, что у Екатерины был сын от другого мужчины — якобы от австрийского посла, с которым она имела роман. Сам Пётр Иванович, как писали современники, об этом знал, но «считал ниже достоинства устраивать скандал».
После его гибели в 1812 году Екатерина быстро уехала за границу. Позже она вышла замуж второй раз — за графа Густава Тассило, венгра. Жила в Вене, затем в Париже. Там и умерла, так и не вернувшись в Россию.
Внуки по тайной линии
Если верить семейным преданиям, некоторые потомки Багратиона действительно были — но по «внебрачной» линии. Один из них — Константин Петрович, якобы сын от служанки, позже офицер в польском корпусе. Его потомки жили в Вильно, носили фамилию не Багратион, а Богатов.
Никаких официальных документов не сохранилось. Только заметки в старых мемуарах и одна фотография с подписью:
“Мой прадед — герой Бородино, но об этом не писали”.
Грузинская ветвь Багратионов
У Петра Багратиона были дальние родственники в Грузии — княжеский род Багратиони, из которого он происходил. Эти ветви пережили XIX век, революцию, эмиграцию.
Некоторые Багратиони жили в Париже, некоторые — в Тифлисе, позже в Тбилиси. Один — князь Ираклий Багратиони — был советским историком, работал в Академии наук. Другой — Александр Багратиони — участвовал в Белом движении, эмигрировал в Сербию.
Но они не были прямыми потомками Петра Ивановича. Они — его родня, но не дети.
Империя, революция, эмиграция
После 1917 года фамилия «Багратион» стала либо знаменем, либо приговором. В СССР носить её было небезопасно. В эмиграции — престижно, но бесполезно.
Некоторые потомки Багратионов работали простыми служащими, писали мемуары, издавали книги о Грузии. Один — был таксистом в Париже. Другой — преподавал в Софии.
Фамилия дожила до XXI века, но с ослабленной памятью.
Почему герои уходят, а их семьи — исчезают?
Багратион остался в бронзе. В учебниках. В «Войне и мире». В названии станции метро.
А его род?
Он растворился. Не потому, что был слаб — а потому, что имперская слава редко передаётся по наследству.
Герой умирает на поле. А семья — в тени.
“Я умер не зря. Пусть меня забудут как человека — но помнят, что Родина стоит того,”
— мог бы сказать Багратион.
И, кажется, именно так и произошло.