— Ты совсем меня не уважаешь!
Долгое эхо гнева свекрови растянулось вдоль телефонного провода, оглушив своим громким возмущением Дарину.
Дарина тяжело вздохнула, чувствуя давление от требовательности женщины, чей голос звучал столь властно и резко. Она помнила тот момент перед собственной свадьбой, когда казалось, будто сама судьба решила вмешаться и внести сумятицу в её жизнь. Мать жениха, женщина строгих взглядов и непоколебимых убеждений, оказалась больна обычной простудой, но, судя по её словам, болезнь приняла форму чумы, способной погубить всё вокруг.
Звонок раздался утром, когда уже близился торжественный миг начала новой жизни для Дарины и её любимого мужчины Игната. Удивление быстро сменилось раздражением, ведь эта новость пришла совершенно неожиданно и противоречила всему здравому смыслу. Свекровь предложила перенести свадьбу на несколько недель.
— Что значит «перенести»?! Мы же уже согласовали абсолютно всё: банкет, гости… Мои родители прилетают из другого города специально ради этого события, – удивилась Дарина.
Игнат молча слушал свою невесту, зная, что впереди предстоит серьёзный разговор с матерью, которую никто ещё не осмеливался оспаривать. Но теперь настала очередь сказать своё слово.
— Мама, простуда — это обычная инфекция. Я понимаю твоё беспокойство, но мы не можем отменять свадьбу из-за такой мелочи.
Его твёрдый голос прозвучал впервые для матери таким решительным образом. Она затаила дыхание, услышав такие слова из уст сына, которого привыкла держать в своей власти всю жизнь.
В трубке телефона послышалось нечто вроде сдавленного рыдания, словно мать пытался подавить слёзы негодования.
— Ну хорошо, раз уж вам обоим наплевать на моё здоровье... Тогда пусть так и останется. Только знайте одно: если случится что-нибудь плохое, виноваты будете именно вы...
И тут последовал короткий сигнал отбоя. В комнате повисло молчание, нарушаемое лишь нервным постукиванием пальцев Дарины по столу.
Рука будущей свекрови слегка дрожала, сжимая трубку телефона, пальцы привычно перебирали контакты. Сердце тревожно билось, но мысль ясна и чёткая: нельзя допустить, чтобы они веселились, когда я смертельно больна.
— Алло, Лида? Это я. Извини, пожалуйста, срочно позвонила потому, что свадьба отложена. Я заболеваю гриппом, так что нам надо отложить мероприятие на пару недель. Да, конечно, сын согласен, он ведь переживает за меня.
Тишина на линии длилась секунду, потом слышался тихий шёпот:
— Ох, бедненькая ты наша! Конечно, выздоровей сначала!
Будущая свекровь облегчённо вздохнув. Тяжело было говорить неправду, но обстоятельства вынуждали.
Следующий звонок:
— Привет, Наташа! Да-да, слышишь правильно. Так вышло, что мы вынуждены отложить долгожданную свадьбу. Я заболела ужасно, врачи советуют беречься.
Наталья ахнула, произнося сочувствующие слова:
— Ах, горе какое! Дай бог тебе скорей поправиться, дорогая!
Один за другим звонки продолжались, повторяя одну и ту же фразу: «Извини, но вынуждена отложить». Каждый собеседник реагировал одинаково, выражая жалость и поддержку.
Лишь внутренний голос матери Игната упорно твердил, что она поступает неправильно, что навредит сыну, семье, самой себе.
Закрыв последний контакт, будущая свекровь тяжело уселась на диван, уставшая морально и физически. Телефон продолжал вибрировать в руке, прося подтверждения действий. Слёзы медленно покатились по щекам.
Вечером перед самой церемонией, когда гости ждали начала праздника, среди присутствующих обнаружились исключительно самые близкие подруги невесты, некоторые коллеги Игната и родственники, редко контактирующие с его матерью. Остальные попросту исчезли, послушавшись совета матери жениха, хотя официально приглашение не было отозвано никем.
Наступило мгновение шока, и Дарина ощутила лёгкое головокружение. Затем чувство злобы стало нарастать, перемешиваясь с ощущением несправедливости происходящего.
Несмотря на произошедшее, атмосфера оставалась праздничной и радостной. Люди собрались вместе, они смеялись, танцевали и наслаждались моментом, создавая особую атмосферу тепла и близости друг другу.
Тем временем далеко от места торжества, свекровь сидела дома одна, тихо плакала и проклинала судьбу за нанесённое ей унижение. Её гнев и раздражение постепенно перерастали в глубокое одиночество, которое накрыло женщину подобно волне, поглощающей берег.
«Для них моя простуда — ничто, пустяк, глупость старухи. Разве тяжело проявить внимание и участие к родной матери?»
Родственники Игната, узнав правду о событиях прошедшего вечера, почувствовали себя обманутыми и уязвлёнными. Некоторые открыто выразили недовольство поведением женщины, другие предпочли промолчать, опасаясь последствий конфликта.
Игнат, обиженный поведением матери, решил жить отдельно от неё.
Вскоре молодожёны переехали в другой город, подальше от свекрови и неприятных воспоминаний.