Отец Николаса Абильгора (1743-1809) был служащим королевского архива в Копенгагене, который с 1750-х годов по 1770-е годы путешествовал по Скандинавии, зарисовывая древние памятники.
Его сын унаследовал дар к рисованию и постоянный интерес к книгам.
В 1760-х годах в Николас учился Датской художественной академии, где он познакомился со многими интересными людьми.
Его учителя, включая скульптора Иоганнеса Видевельта (1731-1802), восхищались так называемыми патриархами неоклассицизма, графом де Кайлюсом, Антоном Рафаэлем Менгсом (1728-1779) и Иоганном Иоахимом Винкельманом (1717-1768).
В юном Абильгоре они разглядели талант к философской аллегории и исторической живописи.
Королевский грант позволил Николасу пройти обучение в Риме с 1772 по 1777 год.
Там он копировал то, что от него ожидали, и многое другое: Рафаэля (которым он глубоко восхищался), Джулио Романо и братьев Карраччи, а также античную скульптуру, Тициана и Микеланджело.
Его многолетняя дружба с Юханом Тобиасом Сергелем (1740-1814) дала ему многочисленные контакты в Великобритании и Германии, в том числе с Иоганном Генрихом Фюсли (1741-1825), в котором он обнаружил схожее нетерпение к неоклассицизму, пропагандируемому Винкельманом.
С тех пор его увлечение "возвышенным" в драме и поэзии вышло на первый план. Шекспир, Гомер и Оссиан стали его пожизненными идеалами.
«Филоктет» Абильгора (см. выше) ставит его в один ряд с доромантическим авангардом, но пафос Микеланджело никогда не затмевал его глубокого восхищения рисунком Рафаэля.
Сны, призраки и возвышенный ужас являются важными темами в его образах, но как преданный сторонник Просвещения он в то же время твердо верил в идеалы философской миссии искусства и считал историческую живопись самым выдающимся жанром из всех.
"Реализм" портретов и пейзажей был ниже его достоинства.
По возвращении из Рима в 1777 году Абильгор был назначен королевским историческим художником, и с 1778 по 1790 год украшал Большой зал в королевском дворце Кристиансборг серией, изображающей историю Дании и её монархов.
Начиная с его "современной", заключительной части, которая праздновала трехсотлетие правящей династии, Абильгор закончил первые десять полотен и пятнадцать сопроводительных портретов к 1791 году, но затем работы были остановлены и больше не возобновлялись; все, кроме трех панелей, были потеряны в пожаре, который охватил дворец в 1794 году.
В общественной жизни Абильдгаард вскоре стал хорошо известной и противоречивой фигурой.
Просвещенное мировоззрение и скептическое отношение к устоявшейся религии оказали явное влияние на его творчество.
В 1787 году вышла серия анонимных политических сатир, в которой он решительно высказывался в пользу просвещенных реформ.
Французская революция ещё более усилила его радикализм.
В 1790 году, когда художник предложил тему свободы для последней панели в Большом зале, он разругался со своим королевским работодателем и в конечном итоге был уволен.
Но его призыв к созданию Колонны свободы (1792-1797) в Копенгагене, чтобы отпраздновать недавнее восстание датских крестьян, встретил сильнейшую общественную поддержку; его медаль в честь датского запрета работорговли (1792) иллюстрирует влияние событий во Франции, как и аллегория Юпитера, взвешивающего судьбы человечества, выполненная в стиле Микеланджело.
За пределами Франции Абильгор, по-видимому, был самым выдающимся прореволюционером среди европейских художников.
С падением Робеспьера (июль 1794) наступило политическое разочарование, но он остался верен своему политическому кредо.
Политическая позиция Абильгора привела к трениям с придворными чиновниками и в 1802 г. он жаловался, что политическая цензура сделала его работу невозможной.
Работы позднего периода творчества Абильгора характеризуются радостным погружением в мир, где доминирует эрoтика.
Мотивы из «Золотого осла» Апулея, из «Одиссеи» Гомера, из греческой любовной лирики Сафо и из «Анакреона», все выполненные между 1808 и 1809 годами прославляли волшебную силу любви.
