Март 1982 года. Колонна 40-й армии втягивается в ущелье под Файзабадом. В головной машине — ГАЗ-66 — водитель замечает неестественную кочку, но объехать невозможно: справа скала, слева обрыв. Через секунду — под левым колесом срабатывает мина. Взрыв вырывает мост, кабина складывается, как консервная банка. Экипаж погибает мгновенно — тонкий металл, короткая база, почти никакой защиты. Следом идёт ЗИЛ-131. Схожая мина под колесом — результат другой. Кабина дальше, мотор массивнее, конструкция крепче. Взрыв оставил вмятину на радиаторе, экипаж отделался контузией. Один метр между колесом и кабиной — вся разница между живыми и мёртвыми. Афганистан показал: выдающаяся проходимость не спасает, если сама компоновка — приговор. «Шишига», легенда армейской проходимости, оказалась уязвимой в самом главном — в живучести.
ГАЗ-66 проектировался в начале 1960-х как универсальный армейский грузовик для сухопутных войск. Главной задачей было создать машину, которая прошла бы там, где застрянет всё остальное. Отсюда — бескапотная компоновка, укороченная база, минимальная длина (5,6 м), полный привод и идеальная развесовка 4×4 с одинаковым распределением массы по осям. Машина оказалась лёгкой, юркой и феноменально проходимой: благодаря колёсам 12.00-18, «Шишига» шла по грязи, снегу, каменистым руслам — и не тонула. Но всё это работало вне зоны поражения.
В боевой обстановке компактность оборачивалась уязвимостью. Короткое расстояние между передним колесом и кабиной означало одно: при подрыве мины экипаж оказывался прямо над эпицентром. В ЗИЛ-131 или «Урале» двигатель был вынесен вперёд, становясь своего рода буфером, принимающим ударную волну. У ГАЗ-66 такого буфера не было — мотор стоял между водителем и пассажиром, а нижняя кромка кабины располагалась всего в 80 сантиметрах от центра колеса. При детонации взрыв уходил в лоб. Никакая лёгкость или проходимость не могли компенсировать эту особенность.
ЗМЗ-66 — бензиновый V8 мощностью 120 л.с. — был отличным решением для равнин, болот и лесов европейской части СССР. Но в Афганистане он стал источником проблем. На высотах свыше 3000 метров, где воздух разрежен на 30%, карбюратор захлёбывался: смесь переобогащалась, мощность падала до 80 л.с., расход топлива — до 50 литров на 100 км, что вдвое выше нормы. «Шишига» начинала задыхаться, буксовать и глохнуть.
На перевале Саланг (3878 м) ГАЗ-66 с полной нагрузкой просто не справлялся с подъёмом. Машины глохли на уклоне, и чтобы протолкнуть их вверх, солдатам приходилось выстраиваться вдоль дороги и вручную толкать каждую машину. Колонна останавливалась, образуя затор — идеальную цель для засады. Командиры быстро начали перестраивать маршруты: вместо «Шишиг» в горы отправляли трофейные дизельные Toyota или старые, но тяговитые ЗИЛ-131 с 150-сильными моторами.
К этому добавлялся перегрев и кабина без вентиляции. Температура внутри доходила до 60°C. Открыть окна было нельзя — пыль забивала всё. Через 3–4 часа марша водители теряли концентрацию: вибрации руля, жара, выхлоп — всё превращалось в пульсирующий шум. В таких условиях техника переставала быть транспортом — и становилась испытанием.
Моджахеды быстро разобрались в слабых местах советской техники. ГАЗ-66 стал приоритетной целью: засады устраивались так, чтобы первым подорвать именно его. По данным 1984–1986 годов, до 70% потерь армейского автотранспорта в горах приходилось именно на ГАЗ-66. Причина — конструкция. Снаряжённая масса всего 3,6 тонны: рама лёгкая, центр тяжести высокий. Даже фугас в 3–4 кг тротила хватало, чтобы перевернуть машину. В аналогичной ситуации 10-тонный «Урал» нередко оставался на колёсах, а экипаж — в живых. Вид остова с обгоревшей кабиной и телами внутри стал психологическим оружием. Новобранцы понимали: если едешь на 66-м — шансов меньше. В частях говорили: «Сел в “Шишигу” — пиши домой».
СССР создал гениальный грузовик для бездорожья. Но пожертвовал безопасностью ради проходимости — и в этом трагедия «Шишиги». История ГАЗ-66 — не обвинение, а урок. Урок о том, что даже выдающаяся техника может проиграть, если забывает о человеке. Позднее, уже после Афганистана, ошибки попытались исправить. ГАЗ-3308 «Садко» (1997) получил капотную схему, усиленную раму и турбодизель ЯМЗ-534 мощностью 135 л.с. Но война закончилась, а армия девяностых не имела ни денег, ни инфраструктуры для массового переоснащения.
В 2020-х появился ГАЗ-66МБ — бронекапсула, дизель, защита от подрыва. Казалось, что урок выучен. Но машина осталась прототипом: несколько выставок, пара тестов — и тишина. Проект застрял в кабинетах, став символом упущенного времени.