«Галя, а если твой брат у нас всего на неделю поживёт — не жалко ведь?» — обронил муж, не поднимая глаз от газеты.
Я фыркнула.
Олег — младший, любимец всей родни, тот самый, который всегда «немножко попал в беду».
Сказал, что приехал «неудобно напрягать, только перекантоваться».
Я, если честно, не возражала.
Неделя — мгновенье по сравнению с тем, сколько лет уже взрослые дети только звонят по праздникам.
На семь дней я готова была превратить гостиную в гостиницу, стряхнуть с полок хрусталь и даже прикинуться хозяйкой века.
Только, как известно, самая большая ошибка — поверить в «всего на недельку».
Первые дни всё шло гладко.
Олег тихий, почти невидимка: подметал листья у подъезда, благодарил за компот, покупал хлеб.
Вмести с ним нетрудно — чай пьёт, вечером телевизор вместе смотрим.
Муж оживился, обсуждают футбол, вспоминают молодость.
На четвёртый день Олег осторожно спросил: «Может, я подыщу что-то, но зарплату ещё не выдали. Не выгоните?»
Мне даже смешно стало: ну что ему эти две недели!
Не в нагрузку же.
Сын позвонил — хвастаюсь: «Дядя твой тут, чуть задержится».
Прошёл месяц. На кухне — его кружка рядом с нашими, стирка — отдельный тазик, в прихожей — его ботинки между нашими.
Я впервые почувствовала, что сдвинулась грань: дом стал чуть теснее.
Олег теперь дома и днём, ведь работу всё ищет, но, видно, невпопад.
По вечерам гудят фильмы, утром нескончаемые разговоры по телефону: кто должен, кто виноват, кто «палки в колёса вставляет».
Неделя превратилась в месяц, месяц — в три.
Где-то в октябре я на автомате засолила банку огурцов «для Олега», хотя всегда делала на троих.
Муж переменился: стал раздражаться из-за пустяков.
Да и я…
Иногда мысленно молила о легком гриппе, чтобы хотя бы притвориться, что устала принимать гостей.
Пробовала разговаривать.
Ткнула раз за чаем: «Олеж, как там поиски? Может, что то конкретное нужно?»
Он отмахнулся: «Ты только не гони, не могу я вот так сразу. Ты ж понимаешь, Галь, у меня ведь сейчас трудный период».
Однажды вымыла полы — будто в надежде, что так вымою из дома неловкость.
Брат пережил все праздники, ел оливье вместе с нами под бой курантов, шумел на Пасху, помогал в огороде.
Но жизнь стала похожа на застолье без конца: вроде тема одна, а хочется выйти.
Весна принесла раздражение.
Муж реже разговаривал с братом, всё больше задерживался на даче, а я, кажется, иссякла: даже любимый чай потерял вкус.
Дом — уже не моя крепость, а перевалочный пункт для вечных гостей.
Последней каплей стала простая фраза: «Галь, ты не забыла, что у меня день рождения в апреле?»
Вспомнила.
Тогда же решилась.
Собралась с духом, вымолвила без крика, спокойно: «Олеж, ты не обижайся, но я устала ждать твоих планов. Может, самое время тебе начать жить своим домом, а нам — своей жизнью?»
Он, к удивлению моему, вслушался.
Промямлил что-то: мол, «и правда, засиделся, прости».
За две недели Олег подыскал комнату в коммуналке.
Переехал, позвонил потом — поблагодарил даже, представьте.
Как будто я дала ему шанс — не только уехать, но и стать взрослым, наконец.
С тех пор меня часто спрашивают: «Галь, не жалеешь?»
Знаете, нет.
Гости должны приходить не навсегда, а дом — оставаться твоим.
В моём доме снова воцарился покой, муж вернулся с дачи, и даже чай обрёл вкус.
А у двери — больше не скапливаются чужие ботинки, и я опять хозяйка в собственном доме.