Звонок в дверь прозвучал как выстрел в тишине воскресного утра. Вера замерла с чашкой кофе в руках — кто это может быть в половине седьмого? Гена с недовольным лицом потащился к двери, шаркая тапочками по паркету.
— Веруня! — завопила тётка Роза, едва порог переступив, обдав их духами и дыханием с запахом табака. — Ну что ты как мумия стоишь? Обнимай родственников!
За ней валом повалили остальные: двоюродная сестра Нина с мужем Борькой, племянник Максим с подругой какой-то крашеной брюнеткой. Сумки, чемоданы, пакеты — всё это богатство расползлось по прихожей, как разлившаяся река.
— Мы по работе приехали, — бодро объявила Роза, снимая ветровку прямо на пол. — На недельку, может, задержимся. Ты же не выгонишь родную кровь?
Вера почувствовала, как внутри всё сжалось в тугой узел. Недельку... Их двухкомнатная квартира внезапно показалась размером с коробок спичек.
— Конечно, проходите, — выдавила она из себя, а про себя подумала: Господи, за что мне это?
Гена стоял молча, как истукан, и смотрел, как его дом превращается в проходной двор. Роза уже командовала:
— Максим, тащи сумки в комнату! Нинка, где у них тут можно чайку попить? Борька, ты что встал как столб — помогай!
К обеду квартира напоминала поле битвы. Везде валялись вещи, на кухне громоздились немытые тарелки, а в ванной комнате нельзя было протиснуться от развешанного белья.
— Слушай, а давайте в кафе сходим? — предложил Гена жене тихо, пока родня разбиралась с вещами. — Отвлечёмся от... этого хаоса.
Вера кивнула с таким энтузиазмом, словно ей предложили спасательный круг.
Кафе "Уют" оправдывало своё название — тихая музыка, приглушенный свет, белые скатерти. Администратор, молодая девушка с аккуратной причёской, встретила их приветливой улыбкой.
— На сколько человек столик? — спросила она.
— На шестерых, — ответила Вера, ещё не подозревая, во что это выльется.
Первые полчаса всё шло мирно. Роза рассказывала о своих московских делах, Нина хвалилась новой работой, Максим что-то тыкал в телефоне. Но как только на столе появились первые рюмки...
— А помнишь, Верка, как мы в детстве... — начала Роза и опрокинула водку залпом.
— Ой, да ладно тебе старое ворошить! — захихикала Нина, следуя примеру сестры.
Через час кафе "Уют" превратился в филиал сумасшедшего дома. Роза, покраснев лицом, встала на стул и затянула какую-то застольную песню. Нина подхватила, размахивая руками так, что опрокинула солонку. Борька начал отбивать ритм вилкой по тарелке.
— Эй, ты чего как неживой сидишь? — крикнула Роза Гене. — Давай веселись!
— Я не пью, — буркнул тот, сжав зубы.
— Не пьёшь? А жить как? — заржала тётка.
Максим с подругой устроили на диванчике какие-то танцы, больше похожие на спаривание. Вера сидела как на иголках, видя, как официанты переглядываются между собой.
— Ребята, может, потише? — попыталась она урезонить.
— Да ладно! — отмахнулась Роза. — Мы деньги платим, имеем право!
И тут началось... Нина, попытавшись встать, зацепилась за скатерть. Посуда с грохотом полетела на пол. Борька, вскочив на помощь жене, наступил на осколки и заорал на всё кафе. А Роза в это время уже плясала на столе, как шаманка у костра.
— Всё, хватит! — не выдержал администратор, подлетев к их столику. — Либо ведите себя прилично, либо покидайте заведение!
— Ты кто такая, чтобы мне указывать? — налетела на неё Роза. — Ты мне в подмётки даже не годишься!
Вера провалилась сквозь землю. Она видела, как другие посетители оборачиваются, как кто-то снимает происходящее на телефон. Боже мой, какой позор...
Но венцом безобразия стал момент, когда они собирались уходить. Роза методично сгребала в пакет всё, что осталось на столе: хлеб, салаты, даже недоеденные котлеты.
— Тётя Роза, что вы делаете? — прошептала Вера.
— А что? Мы же заплатили! — огрызнулась та. — Домой возьмём, на завтра оставим.
Нина тем временем запихивала в сумочку салфетки, а Максим умудрился стащить пепельницу.
Персонал кафе провожал их взглядами, в которых читались отвращение и недоумение. Администратор что-то записывала в блокнот — явно заносила их в чёрный список.
Дома началась вторая серия представления. Возбуждённые алкоголем и скандалом в кафе, родственники никак не могли успокоиться.
— А чего ты такая кислая ходишь? — напала Роза на Веру. — Не нравится, как мы себя ведём?
— Не нравится, — честно призналась Вера. — Мне стыдно за то, что произошло в кафе.
— Стыдно? — взвилась тётка. — А мне стыдно за то, что у меня такая занудная племянница! Живёшь как монашка — ни радости, ни веселья!
Гена больше не мог молчать:
— Радость — это когда ведёшь себя как свинья в общественном месте?
— Ты мне ещё слова не указывай! — рявкнул Борька. — Сам-то что за мужик? У жены под каблуком ходишь!
Голоса зазвучали всё громче. Роза кричала о том, что их не ценят, Нина плакала и обвиняла всех в чёрствости, Максим с подругой устроили разборки в углу.
За стеной что-то стукнуло — это соседка баба Соня пыталась образумить орущую компанию. Но те только разошлись пуще.
— Да чего она там стучит? — заорала Роза. — Пусть лучше у себя в квартире разбирается!
И тут прогремел звонок в дверь — резкий, требовательный.
— Полиция, откройте!
Вера почувствовала, как у неё подкосились ноги. Гена, бледный как мел, пошёл открывать.
— По жалобе соседей, — сухо объяснил старший лейтенант, окидывая взглядом разгромленную квартиру. — Нарушение общественного порядка, шум в ночное время.
Родня мгновенно присмирела. Роза, ещё пять минут назад готовая всех съесть, теперь лепетала что-то про семейные разборки и недоразумения.
— Документы у всех есть? — строго спросил полицейский.
Пока проверяли паспорта, в квартире повисла гробовая тишина. Только тикали часы на стене, отсчитывая секунды позора.
— В следующий раз при повторном вызове будем составлять протокол, — предупредил лейтенант, возвращая документы. — И помните: соседи имеют право на покой.
Утро встретило их тягостным молчанием. Роза, явно мучаясь с похмелья, демонстративно собирала вещи. Нина всхлипывала, запихивая в чемодан мятые платья. Борька угрюмо курил на балконе.
— Ну что, довольны? — бросила Роза, затягивая молнию на сумке. — Опозорили нас перед полицией!
— Мы опозорили? — не выдержала Вера. — А кто вчера танцевал на столе в кафе? Кто воровал еду и бил посуду?
— Не напоминай, — поморщилась тётка. — И вообще, мы сами уезжаем. Негостеприимные вы какие-то.
Максим с подругой уже стояли с сумками у двери. Вчерашняя бравада куда-то испарилась — теперь они выглядели как провинившиеся школьники.
— Ну, до свидания, — сухо произнесла Нина. — Может, когда-нибудь ещё увидимся.
— Может быть, — так же сухо ответила Вера.
Дверь захлопнулась, и в квартире воцарилась блаженная тишина.
Гена и Вера стояли среди разгрома и молчали. Потом он обнял жену за плечи:
— Ну что, будем убираться?
— Конечно, — кивнула она. — И знаешь что? В следующий раз, когда родственники нагрянут без предупреждения, я скажу, что мы уехали в отпуск.
— А если они не поверят?
— Тогда скажу правду: что некоторые гости ведут себя хуже диких животных, и таких в наш дом больше не пустим.
За окном хлопнула дверца машины, и послышался звук удаляющегося мотора. Родня уехала, оставив после себя лишь неприятные воспоминания и убеждение в том, что кровное родство — ещё не гарантия человеческого поведения.
— А знаешь, что мне сказала вчера баба Соня, когда встретила в подъезде? — спросила Вера, собирая осколки разбитой вазы.
— Что?
— "Принимайте гостей и стол побогаче накрывайте, — передразнила она тётку Розу. — Только вот не все гости этого заслуживают."
И в этих словах была вся правда об их недавнем испытании.
Прошло две недели
Вера уже почти забыла о кошмарном визите родни, когда раздался телефонный звонок.
— Верочка, дорогая! — засюсюкал в трубке знакомый голос тётки Розы. — Как дела, как здоровье?
Вера насторожилась. Такой медовый тон обычно означал одно — Розе что-то нужно.
— Нормально, — осторожно ответила она.
— Слушай, я тут подумала... Мы с тобой так некрасиво расстались. Я же горячая, сама знаешь. А семья — это святое! Давай мириться?
— Роза, к чему ты ведёшь?
— Да ни к чему особенному! Просто хочется увидеться, поговорить по душам. Мы завтра мимо вашего города будем проезжать — можно заскочить на пару часиков?
На пару часиков... Вера прекрасно помнила, что означали эти слова в устах тётки.
— Розочка, мы очень заняты, — начала она дипломатично.
— Да что ты! Всего на два часа! И подарочек тебе привезу — такую красивую вазочку купила в Москве. Антикварная, дорогущая!
Упоминание о подарке окончательно убедило Веру в том, что тётка что-то замышляет. Роза никогда ничего просто так не дарила.
— Хорошо, — вздохнула Вера. — Но только на два часа.
Повесив трубку, она тут же позвонила Гене на работу.
— Они снова едут, — коротко сообщила она.
— Кто — они?
— Роза с компанией. Говорит, всего на два часа и подарок везёт.
Гена выругался так, что Вера отодвинула трубку от уха.
— Послушай, а давай попросим бабу Соню посидеть у нас? — предложил он. — При посторонних они поскромнее себя ведут.
— Гениально! — обрадовалась Вера.
На следующий день баба Соня, семидесятилетняя соседка с острым языком и ещё более острым умом, сидела у Веры на кухне и попивала чай.
— Значит, родственнички опять пожаловали? — хмыкнула она. — Ну-ну, посмотрим, что они на этот раз придумали.
Звонок прозвучал ровно в два. Роза влетела в квартиру с театральными объятиями и восклицаниями, за ней потянулись остальные. Но стоило им увидеть бабу Соню, как весь энтузиазм куда-то испарился.
— А это кто? — насторожилась Роза.
— Соседка наша, Софья Петровна, — представила Вера. — Мы с ней дружим.
— Очень приятно, — холодно произнесла Роза, явно недовольная присутствием свидетеля.
Нина и Борька переглянулись. Максим нервно теребил ручку пакета. План, очевидно, пошёл не так, как они рассчитывали.
— Ну что, где ваш подарок? — поинтересовалась баба Соня, внимательно изучая гостей.
— Да вот же! — Роза достала из сумки завёрнутую в газету вазочку. — Антикварная, в магазине три тысячи стоила.
Вера развернула сверток и ахнула. Ваза действительно была красивая — хрустальная, с изящными гранями.
— Какая красота! — воскликнула она. — Спасибо, Розочка!
— Да ладно, что ты! — замахала руками тётка. — Для любимой племянницы ничего не жалко!
Баба Соня молча взяла вазу в руки, повертела, поднесла к свету.
— Хорошая вещь, — задумчиво произнесла она. — А где покупали, не секрет?
— В антикварном магазине на Арбате, — быстро ответила Роза.
— Понятно, — кивнула Соня и осторожно поставила вазу на стол.
Разговор не клеился. Родня явно чувствовала себя неуютно под пристальным взглядом соседки. Роза несколько раз пыталась увести разговор в сторону, намекнуть, что хорошо бы поговорить с племянницей наедине, но баба Соня не давала ей такой возможности.
— А у вас работа как? — спрашивала она у Нины. — В прошлый раз вы так хвалились новым местом.
— Да нормально, — мялась та.
— А командировки часто?
— Бывают...
— Интересно, интересно, — кивала Соня. — А вы, молодой человек? — обратилась она к Максиму. — Чем занимаетесь?
Максим что-то мямлил про фриланс и интернет. Было видно, что разговор его тяготит.
Через час Роза не выдержала:
— Слушай, Верка, а давай на кухню пройдём? Чайку попьём, поговорим...
— А что здесь нельзя? — удивилась баба Соня. — Места всем хватает.
— Да нет, просто... семейные дела обсудить хотелось.
— А я что, чужая? — прищурилась Соня. — Мы же с Верочкой подруги. У неё от меня секретов нет.
Роза покраснела от злости, но ничего не смогла возразить.
Ещё через полчаса родня стала собираться. План, какой бы он ни был, явно провалился.
— Ну что ж, нам пора, — натянуто улыбаясь, сказала Роза. — Дорога дальняя...
— Да куда же вы так торопитесь? — удивилась Вера. — Вы же говорили, два часа побудете.
— Передумали, — буркнул Борька. — Дела срочные.
Когда гости ушли, баба Соня задумчиво покачала головой:
— Странные у тебя родственники, Верочка.
— А что не так?
— Да всё не так. Приехали с подарком, а сами как на иголках сидят. И ваза эта...
— Что с вазой?
— А то, что она не антикварная, — усмехнулась Соня. — Обычное китайское стекло. В нашем универмаге такие по триста рублей продают. Видишь, наклейка ещё осталась на дне?
Вера перевернула вазу и действительно увидела крохотный кусочек наклейки с ценником.
— Зачем же они соврали?
— А кто их знает, — пожала плечами Соня. — Может, хотели произвести впечатление. А может, что-то другое задумали, да не получилось при мне.
Вечером Гена внимательно выслушал рассказ жены.
— Значит, приехали с подарком и тут же свалили? — переспросил он. — Что-то тут не так.
— Баба Соня тоже так считает. Говорит, они что-то планировали, но при ней не решились.
— А что, по-твоему, они могли планировать?
Вера задумалась. Что могло понадобиться Розе? Денег одолжить? Но тогда зачем такие сложности с подарком?
— Не знаю, — призналась она. — Но точно что-то нехорошее.
Разгадка пришла неожиданно. Через неделю позвонила дальняя родственница из другого города:
— Вера, ты не знаешь, что у Розы случилось? Она мне звонила, плакала, говорила, что вы её выгнали из дома, не дали даже переночевать. А она, видите ли, деньги на гостиницу потратила на подарок тебе...
— Что? — опешила Вера. — Какие деньги на гостиницу?
— Ну, она говорила, что собирала деньги на важные дела, а потом решила купить тебе дорогой подарок вместо того, чтобы в гостинице остановиться. А вы её не приютили...
Картина начала проясняться. Роза планировала разыграть спектакль: подарить дешёвую вазу, выдав её за дорогую, а потом сказать, что потратила последние деньги на подарок и теперь не может заплатить за гостиницу. Расчёт был простой — разжалобить племянницу и выманить деньги.
— Послушай, — сказала Вера родственнице, — а Роза случайно не просила у тебя денег?
Пауза в трубке красноречиво ответила на вопрос.
— Просила, — тихо призналась женщина. — Говорила, что вы с Геной её обидели, выставили на улицу, и теперь ей не на что жить...
— Не верь ни одному её слову, — посоветовала Вера. — Мы её не выставляли. Она сама уехала, причём очень быстро, как только поняла, что её план не сработает.
— Ну и семейка у тебя, — покачал головой Гена, выслушав жену. — Сначала приехали хозяйничать, потом решили на жалость давить и деньги выманивать.
— Хорошо, что баба Соня с нами была, — вздохнула Вера. — А то ведь могла и поверить. Роза актриса хорошая, когда надо.
— Теперь понятно, почему они так быстро смылись. План провалился, и они поняли, что при свидетеле ничего не выйдет.
Вера взяла дешёвую китайскую вазочку и покрутила в руках.
— А что с этим делать?
— Выброси, — посоветовал муж. — Зачем тебе память о том, как тебя пытались обмануть?
— Нет, — неожиданно сказала Вера. — Оставлю. Пусть стоит и напоминает о том, что доверять нужно не всем. Даже родственникам.
— Мудро, — согласился Гена.
А через несколько дней баба Соня, встретив Веру в подъезде, лукаво подмигнула:
— Ну что, больше твоя родня не объявлялась?
— Нет, и слава богу.
— А я так и знала, что они что-то затевают. Уж больно подозрительно себя вели. Хорошо, что я была — при посторонних такие типы осторожничают.
— Спасибо вам, Софья Петровна. Если бы не вы, могла и попасться на их удочку.
— Да ладно, — отмахнулась старушка. — Мы же соседи. Друг другу помогать должны. А вот родственники... — она выразительно пожала плечами. — Бывают такие родственники, что лучше бы их не было вовсе.
И с этим трудно было не согласиться.
Вечером Вера поставила китайскую вазочку на полку в гостиной. Пусть стоит — как напоминание о том, что семейные узы не всегда означают честность и порядочность. А настоящие друзья могут оказаться гораздо ближе формальных родственников.
И когда через месяц Роза снова позвонила с очередными слезными просьбами о помощи, Вера просто положила трубку. Урок был усвоен раз и навсегда.