В стерильной тишине родильной палаты, нарушаемой лишь тихим писком мониторов, лежала Алина. Она смотрела на спящую рядом крошечную девочку, комочек жизни, который она только что произвела на свет. Но в глазах Алины не было материнской нежности, лишь паника и отчаяние. Она не хотела этого ребенка. Не сейчас. Не с ним.
Алина бежала. Бежала от ответственности, от будущего, которое казалось ей тюрьмой. Она оставила на тумбочке записку, короткую и бездушную: "Простите. Я не могу". И растворилась в ночной темноте, словно призрак.
В соседней комнате, уставшая, но довольная, сидела акушерка Ирина. Она принимала роды у Алины. Ирина была опытным специалистом, видела сотни новорожденных, но каждый раз это было чудо. Только вот чудо, которое никогда не случится с ней самой. Годы лечения, надежды и разочарований оставили на сердце Ирины глубокий шрам – она была бесплодна.
Когда медсестра сообщила об исчезновении роженицы и передала записку, Ирина почувствовала, как мир вокруг нее замер. Она вошла в палату, подошла к кроватке и посмотрела на спящую девочку. Маленькое личико, пухлые щечки, крошечные пальчики, сжатые в кулачок. В этот момент в сердце Ирины что-то перевернулось.
Она знала, что должна сообщить в органы опеки, что это правильно и законно. Но что-то внутри нее кричало, умоляло не делать этого. Она смотрела на малышку и видела не брошенного ребенка, а надежду. Надежду на семью, на любовь, на будущее, о котором она так долго мечтала.
Ирина приняла решение. Она знала, что это рискованно, что это может обернуться для нее большими проблемами, но она не могла поступить иначе. Она начала оформлять документы на удочерение.
Дни тянулись медленно, наполненные тревогой и надеждой. Ирина кормила малышку, меняла пеленки, пела колыбельные. Она дала ей имя – София, что означало "мудрость". София росла, и вместе с ней росла и любовь Ирины. Она стала для нее не просто приемной дочерью, а самым дорогим человеком на свете.
Прошло уже много времени, но Ирина так и не рассказала правду дочери о том, что она не родная мать.... А может быть всё таки и не надо рассказывать, ведь она и есть ей настоящая мать?!