Восстание китайской идентичности
При всей безусловной успешности правления трех величайших маньчжурских Императоров к концу XVIII века в Империи среди ханьского населения можно заметить нарастающие признаки цивилизационного недовольства. При том, что маньчжурские правители проводят строго китайскую политику не хуже, а то и намного лучше, чем собственно ханьские династии, носители ханьской идентичности постепенно концентрируются в особых тайных обществах (хуэйдан), где снова, как и в эпоху восстания Желтых Повязок и Красных Повязок, мы видим все основные признаки зреющей революции:
- убежденность в утрате правящей династией мандата Неба (что усугубляется осознанием инородческого происхождения маньчжурских правителей),
- эсхатологическое религиозное ожидание духовного обновления и возрождения китайской идентичности на новом витке,
- требование социальной справедливости и ослабления (в экстремальном случае отмены) экономического и политического гнета.
Эта революция, как и любая революция в обществе с подавляющим большинством крестьян, носит крестьянский характер.
Правительство фиксирует это явление и немедленно приступает к ответным мерам, направленным на жесточайшее подавление всякого намека на революционную активность. Участие в хуэйдан каралось смертной казнью. Но это не останавливает заговорщиков.
В Северном Китае снова появляются филиалы буддистского эсхатологически ориентированного общества «Белого Лотоса» (Байлянь цзяо), возводящего свои истоки к периоду борьбы против династии Юань и включившего в свое учение многие элементы даосизма. Одна из групп «Белого Лотоса» — «Белое солнца» (Байян цзяо) в 1774 году поднимает крестьянское восстание в провинции Шаньдун, которое Хунли с трудом удается подавить. Позднее восставшие захватили ряд окружных и уездных центров в области Дунчан и город Линьцин, находившийся на Великом канале, перекрыв тем самым доставку в Пекин продовольствия. Окруженные правительственными войсками лидеры восставших совершили акт самосожжения, остальных безжалостно казнили. Тем не менее, все новые и новые группы революционеров давали о себе знать. Другой филиал «Белого Лотоса» — общество «Красного Солнца» — создал развитую сеть в Пекине и Мукдене. В 1786 году общество «Восьми Триграмм» (Багуа цзяо) организовало восстание в провинции Чжили, потребовав свержения династии Цин. На Тайване восставшие, руководимые «Обществом Неба и Земли», на первых порах одержали верх над правительственными войсками и почти взяли главный город Тайваньфу, провозгласив реставрацию династии Мин, но вскоре, однако, восстание было жестоко с при помощи отборной маньчжурской гвардии. Если обратить внимание на самоназвания этих обществ и на их требования, легко заметить, что речь идет о развернутой программе восстановления самих базовых основ китайской цивилизации, забытых или утраченных, по крайней мере, находящихся в глубоком кризисе, в глазах восставших. Это значит, что крестьянская война и ее интеллектуальные и стратегические даосско-буддистские штабы носят не просто революционный, но консервативно-революционный характер: целью восстания является не разрушение Империи, но ее возрождение, восстановление, обновление, через возврат к изначальным и вечным глубинно китайским корням. Это — восстание за обновление Небесного мандата, за Империю и Императора, за Традицию и сакральность, за китайский буддизм, дао, Инь/Ян, пять элементов и Желтого Единорога.
Император Хунли в феврале 1796 года на шестидесятом году своего правления официально отрекся от престола, передав власть своему сыну Юнъяню (1760—1820). Вступив на престол, новый Император столкнулся с подъемом революционной деятельности: ему с огромным трудом удалось в 1796 году подавить восстание «Белого Лотоса» в северных уездах провинции Хубэй, а также в провинции Сычуань и Шэньси, после чего повстанцы перед лицом превосходящих правительственных отрядов отказались от захвата городов и перенесли боевые действия в сельские районы, продолжая доставлять власти серьезные проблемы. В 1802 — 1803 годы «Общество Неба и Земли» («Триада») подняло в области Хуэйчжоу провинции Гуандун, а в Шанси снова активизировались ячейки «Белого Лотоса», и другие аналогичные течения. В 1813 году началось восстание общества «Небесного Разума» («Восстание Восьми Триграмм»), участники которого смогли даже ворваться в императорский дворец. Подавлять выступления хуэйдан становилось все труднее и труднее, но все же Юнъянь с этой задачей справлялся.
Юнъянь продолжил политику закрытости Китая, оставив англичанам лишь узкие и тщательно контролируемые торговые коридоры (в частности, в Гуанчжоу). Как только англичане, в своих колониальных конфликтах с французами или португальцами, а также с США в период Войны за независимость, оказывались косвенно слишком близко от китайских территорий, портов и побережий, Пекин закрывал эти коридоры, с чем англичане, из страха потерять даже ограниченный доступ к китайскому рынку, вынуждены были считаться.
Прибытие англичан
С конца XVIII века английская Ост-Индская компания избрала специфическую стратегию заработка, начав при поддержке Британского правительства ввозить в Китай опиум из Индии и продавать его на местном рынке. Потребление опиума в Китае стремительно выросло, что позволило обеспечить вывоз из Китая огромного массива серебра, на которое китайцы покупали опиум, тогда как ранее, за все китайские товары серебром вынуждены были расплачиваться англичане. Когда Император Юнъянь отдал себе отчет в нарастающей экономической, социальной и этической угрозе, сопряженной с этой весьма своеобразной маркетинговой стратегией англичан, он в 1796 году специальным указом категорически запретил всякую торговлю опиумом в Китае и ввоз его на территорию Империи. Так как практика потребления опиума стала к этому времени весьма распространенной, Императору пришлось возвращаться к той же проблеме и позднее, издавая новые декреты. В ответ на это Ост-Индская компания нюансировала модель поставок опиума, увеличив маковые плантации в Бенгалии и организовав продажу опиума частным индийским торговцам, формально не имеющим к англичанам никакого отношения. Кризис в отношениях Китая и Великобритании, приведший в последствии к опиумным войнам, разразился тогда, когда в 1817 году Император Юнъянь, издав очередной закон о запрете ввоза опиума, потребовал вслед за этим от Ост-Индской компании права досмотра грузов на кораблях, от судовладельцев же — официального обязательства не заниматься опиумной контрабандой. На это Ост-Индийская компания, которая занималась торговлей опиумом в промышленных масштабах, ответила категорическим отказом и ввела в устье реки Сицзян английский военный корабль, угрожая обстрелом порта. Кризис в этот раз удалось преодолеть, но ситуация с торговлей опиумом не только не сошла на нет, но стала постепенно накаляться все больше и больше, хотя развязка же наступила при следующем Императоре.
Маньчжурская матрица
Юнъяня на престоле Империи Цин сменяет Айсиньгёро Мяньнин (1782—1850), известный под храмовым именем Даогуан. В его правление продолжают решаться те же задачи, что и в случае его предшественников. Показательно, что к этому времени намечается интенсивная ассимиляция маньчжурской военной аристократией, ядро которой продолжало проживать в Маньчжурии, ханьских нравов. Чтобы искусственно приостановить этот процесс, ведущий, по мнению правителей Цин, к утрате маньчжурами степной кочевой идентичности и военного духа (туранской этики «людей длинной воли»), Даогуан запрещает маньчжурской занти получать конфуцианское образование и настаивает в обязательном порядке на сохранении древнего уклада жизни — занятия военными искусствами, охотой, физическими упражнениями и т.д. То, что цинские Императоры так тщательно следят за сохранением маньчжурами, которые являются правящей элитой в эпоху Цин, своей идентичности, указывает на очень важную этносоциологическую особенность, на сей раз (в отличие от других династий, основанных туранцами — Северной Вэй, Цзинь, Юань и т.д.) в полной мере осмысленную: парадигмы китайской культуры глубинно противоречат туранскому Логосу — более прямолинейному, вертикальному, воинственно-аполлоническому, который и позволял евразийским кочевникам неоднократно подчинять себе несравнимо более детализированное, комплексное, утонченное, изысканное и многочисленное китайское общество. Вступая в права династического правления над Китаем, туранцы (гунны, тюркюты, тобгачи, чжурчжени, кидани, монголы и т.д.) несли с собой аполлоническую этику Великой Степи, культ Высокого Синего Неба и мужскую, жестко патриархальную воинственную организацию[1], которая в китайской культуре накладывалась на развитые, и при этом всегда амфиболические и энантиодромические структуры дионисийского Логоса. При соблюдении должных пропорций это давало колоссальный эффект умножения обоих потенциалов, но смешение этих культурных кругов, их дисгармоничное сочетание или качественное ослабление одного из полюсов, переходящего на сторону противоположного (чаще всего речь шла о растворении туранского аполлонизма в китайском желтом дионисийстве), сплошь и рядом вело к закату. И тем не менее, на всем протяжении китайской истории эти два цивилизационных начала находятся между собой в постоянном диалоге, пропорции которого всякий раз заново устанавливаются, а также корректируются, уточняются на каждом новом этапе, при каждой новой династии и даже при каждом следующем Императоре. Так Даогуан, запрещая маньчжурам перенимать китайские нравы, законодательным образом формализует уже в условиях XIX века цивилизационную константу, свойственную всей китайской истории. Показательно, что при нем мы видим наглядно и еще одну константу китайской истории: борьбу с неханьскими народами Южного Китая — мяо и яо, с которыми бился еще легендарный Желтый император Хуан-ди. В 30-е годы XIX века на юге Хунани против Цин поднялся народ яо, к которому присоединились яо из других областей Китая. При этом можно увидеть конвергенцию этих этнических меньшинств с консервативными революционерами «Белого Лотоса» (в частности, его филиалом Лунхуа).
Параллельно этому снова вспыхивает восстание Джахангира, с опорой на мусульман и тюрков-уйгуров, а также на мусульманские народы Средней Азии, в Джунгарии, с трудом покоренной прежними правителями Цин. Победа над восставшими дается Даогуану большой ценой.
Опиум и модернизация
Главной проблемой в период правления Даогуана становятся опиумные войны с Англией. Практика поставки опиума в Китай из Индии при поддержке Британского правительства стала важнейшей статьей доходов Ост-Индийской компании и напрямую государственной казны Англии. Так как со всех сторон, и с английской и с китайской, речь шла о нелегальных трансакциях, вокруг опиумной торговли разрастались структуры разветвленной коррупции грандиозных масштабов. К концу 1830-х годов опиум распространяется фактически на всей территории Китая — причем не только в городах, но даже в деревнях. Последовательные конфуцианцы, с самого начала видевшие в опиуме угрозу моральным и экономическим устоям традиционного общества, настойчиво требовали жестких мер наказания за распространение и употребление опиума — вплоть до смертной казни. Центром поставок был единственный доступный для англичан порт Гуандун, ставший главным коридором этой своеобразной «модернизации» и «либерализации» традиционного китайского общества со стороны европейских носителей парадигмы Нового времени. Для решительного отпора этому явлению Император в 1839 назначил конфуцианского традиционалиста Линь Цзэсюя уполномоченным для расследования опиумной проблемы в провинции Гуандун, где он и начал эффективную и решительную борьбу с опиумокурением и торговлей наркотиком. Конфуцианский Китай столкнулся в первый раз в своей истории с цивилизацией Европы Модерна. Это стало началом опиумных войн, которые представляли собой первый аккорд столкновения двух цивилизаций.
Вступив в должность, Линь Цзэсюй (1785—1850) первым делом потребовал от английских и американских представителей сдачи всех запасов опиума. Они отказались подчиниться, так как это подорвало бы их экономические интересы и остановило бы ход своеобразной (через опиум) «модернизации» Китая, приобщения его к нормативам «цивилизации» (как понимали ее на Западе Нового времени — то есть свободной торговли, экономического эгоизма и т.д.). В ответ на это Линь Цзэсюй блокировал фактории и принудительно обязал китайцев, там работавших, покинуть рабочие места. Торговцам опиумом пришлось сдать все запасы, которые были немедленно уничтожены. Вслед за этим Даогуан объявил Китай с декабря 1839 года «закрытым» для всех торговцев из Англии и Индии, обязав всех британских коммерсантов покинуть Гуанчжоу.
На это Лондон ответил объявлением войны. В июне 1842 года англичане вместе с индийскими наемниками (сипаями) на военных кораблях вошли в устье реки Чжуцзян, а в августе подошли к южной столице Китая Нанкину, вынудив китайские власти признать поражение. 29 августа на борту английского военного корабля «Корнуэллс» был подписан «Нанкинский договор». Это было полное унижение Китая, так как договор предусматривал не только открытие для британцев Гуанчжоу, но и портов Сямэнь, Фучжоу, Нинбо и Шанхай. Гонконг переходил в «вечное владение» Англии, Китай лишался таможенного суверенитета, а пошлины были заведомо фиксированы в пределах 5 % от стоимости товара, что создавало оптимальные условия для англичан. Самое интересное в этом документе, что Пекин обязался уплатить Англии возмещение за опиум (торговля которым официально была запрещена не только в Китае, но и в самой Англии!), что совсем откровенно показывало уровень этики и правосознания англичан. Расистские двойные стандарты колониальной Англии проявились в этом со всей наглядностью.
В последствие Англия продолжала с опорой на военную силу навязывать Китая один неравноправный договор за другим, положив тем самым начало экономической колонизации Китая.
Проигрыш первой опиумной войны и начало экономической колонизации Китая англичанами (центрами ее стали Гонконг и Шанхай) подорвало Империю Цин.
Тайпинго: Небесное Государство Великого Благоденствия
Следующий за Даогуаном Император Сяньфэн (1831 — 1861) получил в наследство страну, раздираемую внутренними противоречиями (в этот период начинается восстание тайпинов, еще одной религиозной синкретической секты «Великое Спокойствие», буддистско-даосской в своих корнях, но на сей раз с ярко выраженными христианскими мотивами[2]) и нарастающим давлением англичан и присоединившимся к ним французам.
Восстание тайпинов вписывается в череду эсхатологических консервативно-революционных движений и крестьянских войн, встречающихся в истории Китая постоянно. Снова (в который раз!) мы видим объединенные вместе мотивы:
- прекращение мандата Неба у правящей династии;
- призыв к возврату к духовности;
- борьба против иноземной элиты;
- провозглашение новой эсхатологической эры;
- требование социальной справедливости.
Летом 1850 года мессианский предводитель тайпинов Хун Сюцюань (1813 —1864) поднимает в провинции Гуанси восстание, к которому присоединяются члены революционного общества из близлежащих провинций, что становится началом еще одной Крестьянской войны, длившейся с 1850 по 1868 год. Для поддержания революционного войска его вожди предложили тем, кто их поддерживает, полностью отказаться от частной собственности, что создало основательную материальную базу движения. В рядах восставших царила строгая нравственная дисциплина, внебрачные отношения между мужчинами и женщинами, употребление опиума, ссудный капитал, вино, проституция и даже торговля были запрещены. Целью священной войны было объявлено создание «Небесного Государства Великого Благоденствия» (Тайпинго), а вождь восставших Хун Сюцюань принял титул «Небесный Царь» (Тянь-ван). Снова в китайской истории повторяется тот же сценарий: создание восставшими даосами-традиционалистами «идеального государства», как в случае Чжан Хань в период восстания Желтых Повязок в конце II века, или эсхатологически ориентированными буддистами «Общества Белого Лотоса» государства Цишуй, во время восстания Красных повязок против монгольской династии в XIV веке. В Тайпинго фактически была провозглашена новая китайская революционная династия и организовано правительство из предводителей отдельных отрядов. Популярность движения быстро росла, так как во время боевых действий против правительственных войск крестьянская армия бережно относилась к крестьянским хозяйствам, что отличало в лучшую сторону от цинских формирований. При этом повстанцы поголовно истребляли всех маньчжуров и крупных императорских чиновников ханьцев. В подконтрольных им зонах крестьяне и особенно беднота получили дотации от революционных властей.
В скором времени восстание выходит за пределы провинции Гуанси. Повстанцы вступают в провинцию Хунань, затем в провинцию Хубэй, и далее — в Ханьян и Аньхой. 19-20 марта 1853 года войска Хун Сюцюаня захватили крупнейший китайский город Нанкин, где вырезали практически всех маньчжуров. После этого были взяты Чжэньцзян и Янчжоу. Нанкин был переименован в «Небесную столицу » (Тяньцзин) и стал центром нового Небесного Государства Великого Благоденствия с Императором Хун Сюцюанем во главе, который после воцарения удалился от дел и погрузился в своем дворце в практику недеяния (у-вэй) (как и положено в согласии с даосизмом «совершенному человеку»). Другим духовным лидером движения стал Ян Сюцин (1821 — 1856), наделенный, как считалось, «даром пророчества». Вся иерархия Небесного Государства Великого Благоденствия (Тайпиньго) таким образом состояла из радикальных революционных мистиков, отчасти напоминающих гностиков, альбигойцев или анабаптистов Мюнцера, но в специфическом китайском контексте. Ими был издана тайпинская Конституция — «Земельная система Небесной династии», где среди китайцев провозглашалось всеобщее равенство, упразднение денег и торговли (классическая конфуцианско-даосская черта), хотя в виде исключения вести торговые отношения с иностранными державами поручалось специально предназначенному для этого «Небесному Торговцу». При этом тайпины лишь свою версию эсхатологического синкретизма, с протестантской доминантой, объявили истинной, начав гонения на иные, отличные от них религии — классический даосизм, буддизм и т.д., чьи тексты конфисковывались, а религиозные деятели подвергались репрессиям.
Успехи тайпинов и созданного ими в долине Янцзы Небесного Государства Великого Благоденствия (Тайпиньго) нанесли серьезный удар по Империи Цин. Фактически на территории Китая в этот период параллельно существовало два государства. Особенно ожесточенным было противостояние во время похода тайпинской армии на Пекин в 1853-1855 годах, отбить это наступление Сяньфэну и собранным им в кулак лояльным войскам (включая спешно созданные частные армии) стоило колоссальных трудов. После этого последовал поход тайпинов на запад. Военные действия шли с переменным успехом. Аналогичные тайпинам движения охватили и другие области Китая. На юге в провинции Фуцзянь разразилось восстание общество «Сяодаохуэй» («Общество малых мечей»), поддержанное обществом «Хунцяньхуэй» («Общество красной монеты»). После первых побед его вожди провозгласили «восстановление династии Мин». Потерпев поражения от войск Цин в Фуцзяне, в сентябре 1853 года отряды «Сяодаохуэй» снова восстание в другой провинции Цзянсу и заняли Шанхай, образовав там дружественное Тайпиньго «Великое Минское Небесное Государство Великого благоденствия». Здесь к борьбе против повстанцев примкнули французские войска, заинтересованные в стратегическом присутствии французских торговых компаний и гарнизона в Шанхае. Параллельно в 1854 году произошло восстание еще одного тайного общества — «Красноголовых» в провинции Гуандун, создавших в Гуанси «Государство Великих Свершений» («Да Чэн го») со столицей в Сюньчжоу, просуществовавшее до 1861 года. К тайным обществам тайпинского типа присоединились традиционалистские сторонники восстановления ханьского политического правления, нацеленные на свержение династии маньчжуров и неханьские этносы — мяо, хуэйцзу и т.д. В Юньнани в 1856 году мусульманское население захватило власть в западных областях и провозгласили свое государство. Мощная волна восстаний прокатилась по провинции Сычуань.
В этот период начались раздоры в руководстве Тайпиньго. Ян Сюцин был убит противоположной партией, лидеры которой затем также были казнены.
Вторая опиумная
Параллельно серии восстаний в 1856 — 1860 годах Великобритания и Франция объявили династии Цин войну, получившую название Второй опиумной войны. В 1854 году, поняв, насколько серьезно Цин ослаблена тайпинами, Великобритания, Франция и США предъявили Сяньфэну требование права неограниченной торговли на всей территории Китая и официального права торговать опиумом. Император отклонил ультиматум, что дало повод к войне, которую западные державы отложили из-за Крымской войны, отнимавшей все силы. После ее окончания, высвободив силы, англичане в 1856 придрались к факту обыска китайцами занимавшегося пиратством и наркоторговлей британского судна «Стрела», что стало поводом к началу войны.
Британская эскадра в конце октября 1856 года атаковала порт Гуанчжоу, позднее к атакам присоединились американские и французские корабли. В 1860 году объединенная англо-французская армия начала масштабные военные операции на Ляодунском полуострове и в Северном Китае и в решающем столкновении под Пекином нанесла решающее поражение войскам Цин. Цин признала поражение и подписала унизительный Пекинский договор, закрепляющий документально все требования западных держав.
После этого, ранее придерживавшиеся нейтралитета и даже симпатизировавшие тайпинам, ослаблявшим Цин и создававшим благоприятные условия для экономического и политического подчинения силам Запада основной территории Китая и особенно восточного побережья (которое преимущественно и интересовало талассократические колониальные державы), Англия и Франция выступили против тайпинов, тем более, что в своем эсхатологическом государстве они категорически запретили опиум, и даже торговлю как таковую.
Американский искатель приключений Фредерик Уорд (1831 — 1862) для этой цели в июне 1860 года организовал в Шанхае наемные войска, напыщенно названные «Всегда побеждающей армией», по образцу которой были созданы «Франко-китайский корпус» и «Англо-китайский контингент». Французский флот активно включился в оборону Шанхая от подступивших к нему тайпинских армий.
В 861 году Император Сяньфэн умирает, передав власть малолетнему наследнику Цзайчуню (1856 — 1875), под храмовым именем Тунчжи, от лица которого правила вдовствующая Императрица Цыси[3] (1835 — 1908, ранее известная как «Драгоценная наложница И». Ее правление воспроизводило все классические для Китая формы имперского матриархата: жесткое подавление воли опекаемых Императоров; случайная переменчивость настроений в вопросах фаворитизма и опалы; унижение мужского начала подданных; чрезмерная жестокость в обращении с наложницами подопечных и другие типичные проявления классического женского истеризма, получившего безграничные возможности для реализации с учетом имперского всевластия[4]. В целом же ситуация продолжает развертываться по прежнему сценарию.
К середине 1862 года в войне цинских войск и европейских корпусов против тайпинов наступил коренной перелом, и с этого времени зона их контроля начинается постепенно сокращаться, стягиваясь к окрестностям Нанкина. С лета 1863 Нанкин оказался в блокаде многократно превосходящих сил Цин и европейцев. 1 июня 1864 года «Небесный Царь» Хун Сюцюань покончил жизнь самоубийством, приняв яд. 19 июля 1864 года войска ворвались в город, вырезали население и сожгли его практически дотла. Небесное Государство Великого Благоденствия (Тайпиньго) рухнуло. На добивание остатков повстанцев, рассеянных по разным провинциям, ушло еще четыре года. В 1868 году восстание тайпинов и другие очаги революционных тайных обществ были полностью подавлены.
Самоусиление и самоослабление
Следующий этап китайской истории от окончания Второй Опиумной войны до Первой японо-китайской войны (1861 — 1895 годы) принято называть Движением самоусиления.
В последние годы жизни Императора Сяньфэна в политической маньчжурской элите Цин сложилось две партии: одна из них предлагала вернуться к политике закрытости, другая призывала к интенсивным контактам со странами Запада — Британий, США и Францией. В период регентства вдовствующей Императрицы Цыси победу одержали «западники», а «консерваторы» были казнены. Программа западников и стала основным вектором Движения самоусиления. Смысл самоусиления состоял в модернизации армии и промышленности с опорой на европейские технологии в индустриализации производства и постепенное сближение с западноевропейскими странами. Реформы предполагали создание капиталистической экономики и широкого слоя собственников, а также строительство железных дорог, телеграфа, научных центров и т.д.. Для этого создавались системы западного образования, поощрялось изучение английского языка, распространение иностранной прессы. Армия и флот комплектовались за счет покупки иностранного военного оборудования в Англии, Франции и Германии.
Все эти тенденции шли вразрез с глубинными основами китайского общества, представляя собой прямую антитезу метафизическим началам китайской цивилизации, идентичности и традиции. Поэтому проведение этих реформ вызвало глубокое отторжение, как со стороны простого народа, так и со стороны традиционалистских кругов имперской элиты. Императрица Цыси, вначале однозначно поддерживающая реформаторов-западников, постепенно поменяла свою позицию и избрала путь балансирования между двумя партиями, подчас поддерживая традиционалистов и консерваторов. Она сохранила свои позиции регентши и после смерти сына Тунчжи, оставшись у власти в годы правления ее племенника предпоследнего Императора цинской династии Айсиньгёро Цзайтяня (1871 — 1908), правившего под именем Гуансюй. Когда Гуансюй попытался ограничить власть Императрицы Цыси в пользу реформаторов, она низложила его, полностью ограничив свободу передвижений, и вновь взяла всю власть в свои руки, проводя по прежнему политику баланса.
В 1884 году разразилась франко-китайская война, в которой китайские войска продемонстрировали свою неготовность к серьезным боевым действиям против армий западных держав. Последующая японо-китайская война 1894 — 1895 годов за установление контроля над Кореей окончательно доказала, что цинская династия неспособна обеспечить безопасность страны, все попытки осторожной и непоследовательной модернизации скорее ослабили государство, нежели укрепили его. В ходе войны японские войска полностью изгнали китайцев из Кореи и совершили вторжение на территорию Маньчжурии. Война закончилась полной победой Японии и унизительным для Китая Симоносекским договором, окончательно подорвав престиж династии Цин и продемонстрировав провал реформ.
Ихэтуани атакуют
В 1899 году в Китае вспыхнуло новое революционное восстание — ихэтуаней (Ихэтуань означает «отряды справедливости и мира»), известное также как «восстание боксеров», так как стоящие во главе его даосско-буддистские тайные общества практиковали особые виды боевых искусств (цюань)[5]. Ихэтуани еще одно очередное выражение классического типа китайских консервативно-революционных тайных обществ, объединяющих традиционализм, эсхатологию, стремление защитить китайскую идентичность и обновить ее, социальную справедливость и веру в наступление новой эры. Лидеры ихэтуаней практиковали даосские методы духовной реализации, были отмечены особыми «волшебными» свойствами (они считали себя неуязвимыми для пуль).
Спецификой ихэтуаней была их жесткая антизападная ориентация. Впервые борьба за идентичность велась не столько против инородческой династии (хотя ихэтуани были настроены к династии Цин весьма критически), сколько против европейцев и всего с ними связанного — опиумной торговли, модернизации, капиталистической экономики, западного образования, европейских мод и т.д. При этом в отличие от тайпинов ихэтуани заняли радикально антихристаинскую позицию, призвав истреблять христиан как носителей антикитайской религиозной идентичности и проводников западнического влияния. Под «христианами» в то время чаще всего понимали протестантских проповедников, занимавшихся массовой пропагандой среди местного населения в пользу их «европеизации» и ориентации на европейскую систему ценностей в духе Нового времени. Так как Модерн на Западе сложился на основании особого — весьма специфического — истолкования христианской культуры, внедрение основ упрощенного протестантски истолкованного христианства в китайское общество рассматривалась колониальными державами важной прелюдией для укрепления своих позиций среди покоренных экономически, политически и цивилизационно народов. Ихэтуани отдавали себе в этом отчет, и поэтому ставили своей целью искоренить в Китае «христианство» в его колониальной версии, призывая вернуться к «Единству трех религий». Однако их атакам подверглись и русские православные миссии.
В 1899 году лидеры ихэтуаней призвали весь китайский народ бороться с иностранцами и династией Цин, ответственной в их глазах за потворство западной колонизации и антикитайскую модернизацию, разрушающую основы традиции. На первом этапе прагматичная Императрица Цыси встала на сторону ихэтуаней. «Пусть каждый из нас приложит все усилия, чтобы защитить свой дом и могилы предков от грязных рук чужеземцев. Донесём эти слова до всех и каждого в наших владениях» — провозгласила она[6]. Правда, в этом ее не поддержал номинальный Император Гуансюй, склонявшийся, скорее, на сторону реформаторов-западников. Между династией Цин и ихэтуанями был заключен пакт о создании общего фронта против хозяйничавших в Китае европейцев. После того как войска ихэтуаней вошли в Пекин, 21 июня 1900 года Империя Цин официально объявила войну западным государствам (а также России, усиливавшей свои позиции на севере Китая), что было зафиксировано в «Декларации о войне». В ответ на резню иностранцев и христианских миссий войска Великобритании и США, возглавляемые адмиралом Эдвардом Сеймуром (1840 —1929), а также солдаты Российской Империи под началом генерала Линевича (1839 — 1908) двинулись на Пекин.
Русские достигли Пекина первыми и начали штурм. Узнав об этом, в город попытались вступить японские войска. Несколько позднее к городу подошли американцы, за ними последовали другие иностранные части, последними вошли в Пекин британцы с колониальным корпусом из Индии. Императрица Цыси вместе с лишенным власти номинальным Императором бежала из Пекина в Сиань. Оказавшись в безопасности, и поняв, что ихэтуани не могут больше сопротивляться иностранным интервентам, прагматическая Цыси перешла на сторону союзных держав и издала указ, призывавший уничтожать ихэтуаней по всей стране. В октябре 1900 года Российская Империя полностью оккупировала Маньчжурию. 26 декабря Императрица Цыси вступила в переговоры со всеми иностранными державами о мирном урегулировании конфликта. В результате всех этих событий Китай еще более ослабел, и стало ясно, что дни династии сочтены. Однако Императрица Цыси оставалась у власти вплоть до 1908 года, когда она умерла через день после смерти Императора Гуансюя, которого накануне и отравила мышьяком.
Конец Империи
Последний Император за всю историю китайской Империи Айсин Гёро Пу И (1906 — 1967 года) правил Китаем не долго — до 1912 года, когда династия Цин была окончательно упразднена в ходе Синьхайской революции, провозгласившей Китай Республикой. Этому предшествовала череда восстаний на севере и юге Китая, в которых участвовали разнообразные идеологические силы и движения, на сей раз представляющие уже не только собственно китайских эсхатологических консервативных революционеров, поднимавшихся на бунт во имя обновления Небесного мандата, но и разные подвергшиеся в той или иной степени модернизации и вестернизации (европеизации) группы, стремившиеся повторить в Китае буржуазный, демократический, национальный, республиканский или социалистический опыт западных стран Нового времени. Столетие интенсивного западного влияния дало о себе знать и вызвало к жизни разнообразные идеологические формы, часто гибридного толка, где собственно китайские цивилизационные принципы причудливо перемешивались с поверхностными заимствованиями из европейского контекста. Это явление можно назвать «китайским археомодерном»[7], то есть насильственной и фрагментарной модернизацией общества под влиянием агрессивной колониальной политики западных держав при отсутствии в самом китайском обществе органических предпосылок к такому направлению.
После многочисленных политических перипетий, восстаний, переговоров, соглашений и конфликтов, малолетний Император Пу И отрекся от власти, династия Цин была провозглашена завершенной, и на месте Империи было создано новое политическое образование Китайская Республика во главе с политическим деятелем Юань Шикаем (1859 — 1916), ставшим в 1913 году ее первым Президентом, после того, как ему удалось более или менее разрешить противоречия между различными группами антицинских группировок и остаточных имперских вооруженных формирований, которые контролировали отдельные провинции Китая. То, что Китай понимал модернизацию и Республику весьма своеобразно, иллюстрирует следующий факт: в декабре 1914 года конституционный Президент Юань Шикай, облачившись в императорское одеяние, совершил в Храме Неба торжественное жертвоприношение в честь Небесного Владыки, то есть по сути заявил о себе как о Президенте-Императоре и наследнике сакральной миссии Хуан-ди. После этого он попытался восстановить Империю официально, но это вызвало противодействие, войну в защиту Республики и «третью революцию». Юань Шикай не смог одолеть своих противников, отказался от реставрации Империи и умер в 1916 году.
Правда в июле 1917 года, после того, как власть в Пекине захватил генерал Чжан Сюнь, Пу И снова был на две недели провозглашен «царствующим Императором». Когда войска под командованием генерала Дуань Цижуя вошли в Пекин, Пу И был вторично отстранен от власти, а в 1924 году, когда Пекин оказался в руках радикального республиканца и модерниста Фэн Юйсяна, после достижения 18-летия он был низложен окончательно, лишён всех титулов и изгнан из дворца, став обычным гражданином Китайской Республики. После этого Пу И бежал в Японию, а когда та в 1932 году оккупировала север Катая и создала государство Маньчжоу-го, Пу И снова — в последний раз — был провозглашен Императором вместе с восстановлением самой династии Цин. Но после окончания Второй мировой войны и это государство рухнуло. Пу И был захвачен советскими войсками, а затем передан в коммунистический Китай, где прошел «воспитательный» лагерь и полностью признал легитимность режима Мао Дзэдуна, а в 1967 году умер собственной смертью.
Источники и примечания
[1] Дугин А.Г. Ноомахия. Горизонты и цивилизации Евразии. Индоевропейское наследие и следы Великой Матери. Указ. соч.
[2] Что это было за «христианство», легко понять только на одном примере: Хун Сюцюань, предводитель тайпинов, провозгласил себя «младшим братом Исуса Христа».
[3] Чан Цзюн. Императрица Цыси. М.: Центрполиграф, 2015.
[4] «Драгоценная наложница И» повторила целый ряд классических приемов Императриц Люй-хоу или У Хоу.
[5] Preston D. The Boxer Rebellion. N. Y.: Berkley Books, 2000.
[6] Чан Цзюн. Императрица Цыси. Указ. соч.
[7] Дугин А.Г. Археомодерн. М.: Евразийское Движение, 2011.