Встретила свою соседку Марину на почте. Стоит в очереди за пенсией, а рядом с ней мужчина незнакомый — высокий, седоватый, в чистой рубашке. Руку ей под локоть поддерживает, сумку несёт. Я аж опешила — Марина-то уже третий год как вдова, пятерых детей одна тянет. А тут — кавалер!
— Марин, — говорю, — познакомишь?
Она покраснела как девчонка:
— Это Валерий Петрович, учитель наш. Мы... того... встречаемся.
Он улыбнулся, поздоровался. Интеллигентный такой, воспитанный. А Марина светится как лампочка. Думаю — надо же, счастье-то какое! А потом вспомнила, как всё начиналось. История та ещё, скажу я вам.
Года два назад умер муж у Марины. Пьяный на тракторе через речку переправлялся — не рассчитал, утонул. Оставил жену с детьми на руках: четверо сыновей и дочка старшая, Настенька. Младшему тогда года два было, а старшей — семнадцать с половиной.
Дом у них — что сарай. Обои отваливаются, диван продавленный, одеяла заплатанные. Марина по ночам коровник сторожила — хоть какие-то копейки. А днём дома с детьми, стирает, готовит. Настя ей помогала — девочка золотая, ответственная. Но что с неё взять? Сама ещё ребёнок.
Зимой совсем тяжело стало. Дров не хватает, еды нет, одежда на детях рванная. Марина к соседке своей, Галине Петровне, в долг просится. Та помогает, конечно — женщина добрая, детей своих не было, чужих жалела. Но видит: так дальше нельзя, пропадёт семья.
И вот сидят они на кухне у Галины Петровны, чай пьют. Марина рассказывает, как тяжело живётся, а соседка слушает и думает. Потом говорит:
— Слушай, Марин, а может, Настю замуж пора отдавать? Девка-то уже взрослая, семнадцать скоро восемнадцать. И вам помощь будет, и она устроится.
Марина аж подскочила:
— Ты что, Галь? За кого её отдавать-то? У нас в деревне парни все либо пьют, либо работы нет. Да и времена не те, чтобы детей как товар продавать.
— А кто говорит про товар? — обиделась Галина Петровна. — Я о хорошем устройстве толкую. Есть у меня один на примете.
И рассказала: живёт в соседнем селе дальний родственник её мужа. Сын у него, Андрей, тридцать лет, холостой. Хозяйство крепкое, коровы есть, земли много. Живут хорошо. Только вот беда — парень немой с рождения. Говорить не может, жестами объясняется. Оттого и жены нет — стесняется, да и девушки его сторонятся.
— Но мужик хороший, — уверяла Галина Петровна. — Не пьёт, работящий, добрый. Отец у него тоже человек порядочный. Настя у них будет как сыр в масле кататься.
Марина долго молчала. Жалко дочку — молоденькая совсем, неопытная. А с другой стороны — что их ждёт? Голод, холод, нищета. Детей могут в детдом забрать, если совсем худо станет.
На следующий день Галина Петровна саму Настю в разговор посвятила. Девочка выслушала, не перебивая. Лицо у неё бледное стало, глаза большие. Молчит, думает. Потом спрашивает:
— А если он меня в жёны брать не захочет?
— Можно узнать, — отвечает соседка. — Если согласна, я мужу скажу, пусть с родственником поговорит.
Настя ещё помолчала, потом тихо говорит:
— Согласна.
Через неделю приехали сваты. Андрей оказался мужчиной статным — широкоплечий, с умными глазами. Одет аккуратно, чисто. Молчит, конечно, но отец за него всё говорит. На Настю смотрит внимательно, но не нагло, а как-то бережно.
Привезли они гостинцы — муки мешок, крупы, сахар, конфеты детям. Марина чуть в обморок не упала от такого богатства. Давно у них дома сахара не было.
— Дочь ваша сыну моему приглянулась, — сказал отец Андрея. — Если согласны, свадьбу через месяц сыграем. Не в обиду будет сказано, но видим, что живёте тяжело. Мы поможем — и до свадьбы, и после.
Настя в угол забилась, молчит. Страшно ей, конечно. Но понимает — выбора особого нет.
Свадьбу сыграли на славу. Андрей с отцом не поскупились — столы накрыли богато, музыкантов пригласили, половину деревни созвали. Люди давно такого праздника не видели. Все удивлялись: жених молчит, а невеста — совсем девчонка, испуганная.
Самого страшного Настя ждала после свадьбы. Но Андрей только по щеке её погладил, записку на столе оставил: "Не бойся. Подожду, пока сама захочешь." И ушёл в другую комнату.
Девочка поняла — не зверь он какой-то, а человек понимающий.
На другой день Андрей с отцом к Марине поехали — дом ремонтировать. Настя с ними. Работали дружно: крышу подлатали, полы настелили новые, печь почистили. Корову молодую привели, овец несколько. Огород под зиму перекопали, дров наготовили.
Марина плачет от благодарности, на колени хочет встать. А Насте почему-то противно от материных слёз. Думает: "Неужели за это меня продали?"
Андрей между тем каждое утро жене маленькие подарки оставлял. То цветочек полевой, то конфетку, то ленточку для волос. Сначала Настя не понимала — зачем это? Потом привыкла радоваться. В её жизни подарки вообще редко случались.
Муж её на прогулки водил — к озеру, в лес, к старой мельнице. Настя всю жизнь в деревне прожила, а такие красивые места не знала. Андрей показывал жестами: вот здесь раньше барская усадьба стояла, а тут — святой источник. Умный оказался, начитанный.
Постепенно Настя язык жестов изучила. Понимать друг друга стали легко. Андрей добрый, терпеливый. Никогда не сердится, не требует ничего. Просто рядом, заботится.
Прошло полгода. Настя уже привыкла к новой жизни, даже начала думать, что не так уж плохо всё устроилось. Но чувствовала — что-то не так. Андрей стал грустным, задумчивым. Часто на неё смотрит, а глаза печальные.
Как-то рано утром он к ней пришёл, жестами показал: одевайся, пойдём. Шли долго, к озеру. Солнце всходило — красота неописуемая. Настя любовалась, а потом повернулась к мужу. Он не на рассвет смотрел — на неё. И взгляд у него такой... тоскливый.
Дома Настя весь день думала: что с ним? Вечером услышала, как тесть с сыном разговаривает. Жестами, конечно, но она уже понимала. Подкралась, подслушала.
Андрей объяснял отцу: жена его терпит, но не любит. Жалеет её, не хочет принуждать. Лучше отпустить, пусть своё счастье найдёт.
Настя к себе в комнату убежала, на кровать упала. Плачет — и сама не понимает, отчего. Ведь сначала обрадовалась бы, если бы муж отпустил. А теперь сердце болит. Не хочет она уходить. Привыкла к нему, к его заботе, к тишине в доме. И поняла вдруг — полюбила его. Не сразу, не с первого взгляда, а постепенно. За доброту, за терпение, за то, что никогда не обидел.
Вечером, когда все уснули, Настя к мужу пошла. Стоит на пороге, смотрит на него. Андрей удивился, встал с кровати. А она говорит:
— Не отпускай меня. Я не хочу уходить. Хочу с тобой остаться.
И сама к нему подошла.
Через год у них дочка родилась. Андрей от счастья с ума сходил — по больнице бегал с букетом роз, всех обнимал. Девочка родилась точь-в-точь как отец — глаза синие, волосы светлые.
Настя смотрит на дочку и думает: "Как же я боялась за что-то! Вон какое чудо получилось."
Сейчас у них уже трое детей. Андрей дом новый построил, хозяйство расширил. Настя научилась читать по губам, он — понимать её с полуслова. Разговаривают больше многих "говорящих" пар.
Марина теперь бабушка счастливая. Внуков обожает, зятя — тоже. А сама с учителем встречается. Валерий Петрович — мужчина серьёзный, детей любит. Говорит, что семью такую большую не боится. Наоборот — рад будет помочь.
Вот такая история получилась. Начиналась страшно — дочку "продавали" от нищеты, а закончилась счастьем. Не знаю, правильно ли всё было. Но факт: девочка свою любовь нашла. И не сразу, не красиво, не как в кино — а по-настоящему, на всю жизнь.
Может, дело не в том, как начинается, а в том, что люди из этого делают? Андрей мог бы права мужа качать, требовать, принуждать. А он терпел, ждал, любил молча. Настя могла бы озлобиться, возненавидеть всех. А она попыталась понять, простить, принять.
И вышло счастье. Странное, неправильное, но настоящее.
А вы как думаете — могут ли браки "по расчёту" стать счастливыми? Или без любви никак? Бывали ли в вашей жизни ситуации, когда приходилось выбирать между чувствами и обстоятельствами?
***
Если история вам откликнулась — поделитесь в комментариях своими мыслями. Мне очень интересно услышать ваши истории.