— Мам, ну ты чего, — рассерженным голосом спросила Нюта, когда они вошли в дом, — мне перед Сашкой неудобно, что ты со мной как с маленькой.
— А ты для меня всегда маленькой будешь, — Таня обняла дочь за худенькие плечики, — я волнуюсь за тебя, глупенькая.
— Ничего со мной не случится, — Анюта прижалась к матери, — я ведь не одна, а Сашкой. Он знаешь какой хороший. Я люблю его, мам.
— Любить дочка, это хорошо, на любви жизнь держится, — вздохнула Таня, — только голову терять не нужно.
— А я не теряю, — Нюта слегка отстранилась и посмотрела на мать, — мы с ним уже всё решили, сначала в институт поступим, диплом получим, а потом свадьбу сыграем.
— Планы у вас прямо наполеоновские, — заулыбалась Таня, — экзамены сначала сдайте, да в институт поступите, а уж потом планируйте.
— И сдадим, и поступим, ты не волнуйся мам, я к экзаменам хорошо подготовилась, мне Саша помогал.
— Ну что, в педагогический поступать будешь, не передумала?
— Нет, — Аня отрицательно покачала головой, — не передумала. На математический пойду.
— Это у тебя от отца, — при воспоминании об Антоне, Тане вдруг стало грустно, — он математику любил, а ещё астрономию. О звёздах мог часами говорить.
— Мам, а ты папу любила?
— Почему любила, — Таня посмотрела на дочь, — я и сейчас его люблю.
— А как вы познакомились, как у вас всё было, расскажешь?
— Расскажу, только в другой раз, сейчас спать пора, экзамен завтра, а за окном скоро заря займётся. Давай укладываться, Нюта.
— Давай, — ответила дочь, сладко зевнула и ушла к себе за занавеску.
Таня перестелила свою постель, накинув ситцевый халат, и подошла к окну. Ночь была тихая, звёздная. Она вспомнила Антона, его увлечённые рассказы о созвездиях, о далеких галактиках. Как он мечтал показать ей комету Галлея. Тогда, в юности, ей казалось это невероятно романтичным. И сейчас, глядя на звёздное небо, она чувствовала щемящую тоску по тем временам, по их любви, по Антону. Его уже давно не было в живых, но память о нем жила в их дочери, в её увлечении математикой. Таня присела на краешек кровати и достала из старой шкатулки фотографию. На ней Антон, молодой, улыбающийся, смотрит прямо в камеру. Она провела пальцем по изображению, словно желая коснуться его лица. “Как же быстро летит время”, подумала она. Казалось, еще вчера они были молоды и полны надежд, а сегодня их дочери уже пора выбирать свой путь в жизни. Она убрала фотографию обратно в шкатулку и взглянула на занавеску, за которой спала Нюта. Таня надеялась, что дочь будет счастлива, что встретит свою настоящую любовь, такую же, как была у нее с Антоном. Любовь, которая не умирает даже после смерти. За окном забрезжил рассвет. Таня легла в постель и закрыла глаза. Спала она совсем недолго, ей снился Антон, он шёл по краю пшеничного поля, молодой, красивый, и улыбался. “Подожди, я с тобой”, прокричала Таня, но он только улыбнулся, и ничего не сказав растворился в дымке тумана. Она открыла глаза, за окном было раннее утро, где-то на Первомайской мычали коровы, пастух собирал стадо. А у них на Лесной, стояла тишина, с тех пор как умерла бабушка, а потом родители Светы, коров тут никто не держал. Да и жилых домов на Лесной осталось всего пять дворов.Таня встала, вышла во двор, прошла к небольшой сараюшке, в которой держала кур. Выпустила их во двор и насыпала зерна. Большой пёстрый петух, тут же деловито стал подзывать своих хохлаток. Таня присела на завалинку, подставив лицо первым лучам солнца. Хорошо-то как! Вспомнился опять сон про Антона. Как живой стоял перед глазами. Уже одиннадцать лет прошло, как его не стало, а она всё ещё помнит каждую черточку его лица, каждый звук его голоса. Таня тяжело вздохнула. Время лечит, говорят. Враньё всё это. Не лечит время, а просто притупляет боль. Она поднялась с завалинки и пошла в дом. Надо завтрак готовить для себя и для Нюты. Поставила чайник на плиту, и принялась жарить яичницу. Когда всё было готово, прошла за занавеску и разбудила дочь.
— Вставай соня, — ласково проговорила она, — солнышко уже за берёзу зацепилось, а ты всё спишь.
Она потянулась, и открыла такие же синие глаза как у Тани.
— Мам, можно я ещё посплю, ну хоть вот столечко, — и показала мизинец.
— Гулять вчера меньше нужно было, а теперь вставай, — была неумолима Таня.
Нюта отбросила одеяло, сладко потянулась, затем встала рывком, и прошлёпала босыми ногами к умывальнику. За завтраком Нюта оживленно рассказывала о вчерашней встрече с Сашей, о том какой интересный фильм шёл в клубе, и то как они потом гуляли по тихим и сонным улицам Отрадного. Таня слушала ее, улыбаясь, и ловила себя на мысли, как быстро растут дети. Казалось, совсем недавно она водила Нюту за руку в первый класс, а теперь дочь уже гуляет по улице села с кавалером.
— Мам, а дедушкин дом такой заброшенный стоит, новые хозяева, за ним совсем не смотря. В палисаднике бурьян растёт, а у бабы Нины там всегда цветы были. Помнишь?
— Помню, — коротко ответила Таня.
— А почему мы туда сами жить не перешли, когда ни деда, ни бабушки не стало?
— Это долгая история, Нюта. В этом доме я бы жить не смогла, тяжело это для меня, понимаешь, вот и пришлось продать.
— Это из -за гибели папы?
— Не только. Нют, хватит вопросов, давай собираться, а то опоздаем. Я на работу, а ты в школу, прозеваешь ещё экзамен.
Нюта вздохнула и принялась доедать яичницу. Видела она, что мать говорить об этом не хочет. Да и сама Таня не любила вспоминать то время. Слишком много боли и потерь было связано с этим домом. После завтрака они вышли из дома и направились в Отрадное, у Дома культуры их пути разошлись, Таня пошла к себе на медпункт, а Нюта побежала в школу. Всё время до обеда, она была как на иголках, в голове была только одна мысль. “Как там дочь, сдала уже экзамен или ещё нет”. Часам к двенадцати, на медпункт как вихрь влетела Нюта, подняла мать со стула и закружила по комнате.
— Всё, сдала, пятёрка. Теперь только аттестат получить, и всё, свободна как ветер.
— Ну да, свободна, —высвобождаясь, улыбалась Таня, — а институт?
— Поступлю, мам не переживай, всё у нас будет хорошо.
Потом был выпускной. Споры по поводу бального платья, вступительные экзамены. И вот дочь уже студентка, математического факультета, Белгородского института. Все дни, что оставались до начала занятий, она проводила с Сашей. Они то на речке пропадали, то ходили в клуб на танцы. Таню очень беспокоила увлечённость дочери этим парнем. Сам он был вроде ничего, учился в школе только на одни пятёрки, в институт поступил играючи. А вот родители. В Отрадное они переехали полтора года назад. Семья была многодетная, кроме Саши, ещё пятеро. Отец, сразу стал завсегдатаем, весёлой деревенской компании, что не прочь приложиться к бутылке. Мать работать никуда не шла, ссылалась на то что за детьми присмотреть некому, хотя в селе был Детский сад. Боялась она за Нюту, по себе знала, родители в жизни детей, играют не последнюю роль. А вдруг Саша окажется тоже не прочь выпить. Как жить тогда с таким мужем. А своей дочери, она хотела только лучшего. “Ничего, — успокаивала себя Таня, — время ещё есть. Пускай учатся. А там видно будет, кто чего стоит”.
Пролетело лето, дочь уехала в город, у неё началась студенческая жизнь. Таня осталась в доме одна. Днём на работе, среди людей, она чувствовала себя нормально. А вот дома вечерами, становилось тоскливо.
— Замуж тебе надо, — твердила как заведённая Светка, — вон инженер из соседней Сосновки как на тебя пялится, чем не мужик. Скажи.
— Свет, я старше его на пять лет, о чём ты говоришь.
— Ну и что, что старше, он тебя варить что ли будет? Для бабы самое то, когда мужик помоложе. Тебе только сорок два года, ещё родить можешь.
Таня отмахивалась от Светкиных советов, но в глубине души понимала, что подруга права. Одной ей было тяжело. Вечера тянулись мучительно долго, телевизор надоел, книги тоже. Иногда она выходила на крыльцо и смотрела в темноту, где мерцали редкие огни в соседских избах. Вспоминала мужа, ушедшего так рано. Однажды вечером, возвращаясь с работы, Таня увидела возле соседского дома грузовую машину. Двое незнакомых мужчин, выгружали из неё вещи. “Светка дом что ли продала”, подумала Таня. Утром она расспросила об этом подругу.
— Нашёлся покупатель, — подтвердила та,— по цене сговорились. Пускай люди живут, а то от времени развалится да и всё.
— А кто купил, пенсионер что ли?
— Не знаю, — пожала плечами Света, — отставной военный какой-то, он с палочкой ходит, хромает сильно на одну ногу.
После того как в дом привезли вещи, там больше никто не появлялся. Оставался стоять закрытым.
Пролетел год, Нюта успешно сдав сессию, укатила с Сашкой в стройотряд. А вернувшись оттуда, неожиданно заявила.
— Мам, я замуж выхожу.
— Как замуж? — опешила Таня.