Марина пришла к ним в отделение три года назад. Молоденькая, только после училища, горела желанием работать. Мать её до последнего уговаривала поступать в медицинский институт:
— Доченька, что ты себя ограничиваешь? Стань врачом — совсем другое дело, другие деньги, другое положение в обществе.
А Марина стояла на своём:
— Мама, я буду хорошей медсестрой. Видела, как некоторые работают — вену с пятого раза найти не могут, пациенты мучаются. А я всё научусь делать правильно.
Характер у девочки был мягкий, не командирский. Принимать ответственные решения, от которых зависит человеческая жизнь — это пока было не для неё. Может быть, когда-нибудь потом, а сейчас пусть более опытные коллеги руководят, она будет качественно исполнять назначения.
Устроилась Марина в городскую больницу номер три. Только вот работой первые месяцы это трудно было назвать — всё время под присмотром старших, как первоклассница. А так хотелось показать, что руки у неё не дрожат, что толк от неё будет.
Валентина Ивановна Крючкова, старшая медсестра отделения, была всего на семь лет старше Марины, но держалась так, будто между ними целая пропасть. При любом удобном случае напоминала всем, кто здесь главный. Опытные медсёстры либо огрызались в ответ, либо пропускали её выпады мимо ушей. А Марина болезненно реагировала на каждое колкое слово.
Вот и в тот злополучный вечер пятницы Валентина Ивановна посмотрела на Марину с привычной усмешкой:
— Работать хочешь? Замечательно. Топай в приёмный покой, сегодня пятница — алкаши на улицы повылезают, работы всем хватит.
Марина даже обрадовалась. Наконец-то настоящее дело! Она искренне считала, что без разницы, кто перед тобой лежит — директор завода или бездомный бродяга. Человек есть человек, помощь нужна всем.
В приёмном отделении творилось нечто невообразимое. Пьяная женщина с головой, замотанной грязной тряпкой, громко пела какие-то песни. Мужик тоже изрядно под градусом материл молоденькую медсестру, которая пыталась взять у него кровь на анализ. А в углу толстая тётка привезла мужа и теперь угрожала всему персоналу, требуя немедленного внимания. Марина только вздохнула и нырнула в этот хаос.
Часа через два стало немного потише. Дежурная медсестра Вероника посмотрела на неё с сочувствием:
— За какие такие грехи тебя сюда сослали?
Дежурный врач Андрей Петрович поправил очки и тоже заинтересовался:
— Новенькая?
Марина кивнула:
— Наверное, уже успела Валентине Ивановне чем-то насолить?
— Что ты! Я ни с кем не ругаюсь. Просто меня пока на самостоятельную работу не ставят. Вот и хожу за ней, выпрашиваю какие-нибудь поручения. Сегодня, видимо, окончательно достала.
Андрей Петрович рассмеялся:
— Ну что ж, знакомимся официально. Это Вероника, а я Андрей Петрович. Через час-другой тут снова цирк начнётся, готовься.
— Откуда вы знаете?
— Да всё просто. Все сейчас по магазинам побегали, пока спиртное продают, думают — запасов на вечер хватит. По домам разошлись, потихоньку употребляют. Скоро поймут, что маловато будет, полезут на улицу искать добавки. Найдут, конечно, но и неприятностей себе на голову тоже найдут.
Марина смотрела на него с нескрываемым восхищением.
— Не удивляйся, — продолжал Андрей Петрович, — я здесь уже восемь лет работаю, город изучил. Кстати, с Валентиной Ивановной поговорю — видел, как ты работаешь. Учить тебя особо нечему, дело за опытом.
— Спасибо большое! Не подведу!
Следующий час они отдыхали. Марина рвалась что-то делать, но доктор остановил:
— Отдыхай. Сегодня наработаешься больше, чем за всё время в отделении.
И не ошибся.
Ровно через час привезли первого пострадавшего — трезвого мужчину средних лет, которого избили пьяные подростки возле продуктового магазина. Повезло, что прохожие быстро вызвали скорую — на операцию увезли, жить будет. Следом притащили агрессивного парня лет двадцати пяти. Его девушка бросила, он напился в стельку, приставал ко всем подряд, пока кто-то не дал ему в челюсть. Нос пришлось выравнивать, губу зашивать.
Дальше народ потёк рекой. Кого-то после оказания помощи отпускали домой, кого-то госпитализировали. Пожилая женщина ошпарилась кипятком, мужчина упал с лестницы в подъезде, молодая мама в драке с соседкой сломала себе руку.
К пяти утра всё наконец стихло. Андрей Петрович потянулся:
— Всем спать! Через пару часов утренняя волна пойдёт.
— А это ещё что такое? — спросила Марина.
— Те, кто всю ночь терпел, докторов тревожить не хотел. А утром их привозят уже в тяжёлом состоянии.
У Марины мама была именно такая! Как-то раз температура под сорок поднялась, она сбивает — через час опять ползёт вверх. Дочь хотела скорую вызвать, а мать говорит:
— Утром вызовешь, зачем людей среди ночи беспокоить?
Домой Марина шла довольная, несмотря на усталость. Впервые работала так, как считала правильным. А что Андрей Петрович с Валентиной Ивановной разговаривал, поняла сразу по её изменившемуся взгляду.
— Ну что, нажаловалась? — процедила старшая медсестра при встрече.
Марина помнила сплетни — девчонки в курилке рассказывали, что Валентина Ивановна замуж мечтает выйти, и Андрей Петрович в списке кандидатов числится. Только он на неё внимания не обращает совершенно.
— Не жаловалась я. Андрей Петрович сам сказал, что поговорит с вами.
Валентина Ивановна зло посмотрела, а потом вдруг улыбнулась не очень приятной улыбкой:
— Работать хочешь? Есть для тебя работенка. В конце коридора бомж лежит, весь избитый. Никто с ним возиться не хочет — смысла нет никакого. Иди, будешь его персональной нянькой.
И захохотала своим противным смехом. А Марина направилась в конец коридора.
Там на кровати, задвинутой в самый угол, действительно лежал человек. Судя по одежде — бездомный, стонал от боли. Марина его быстро осмотрела — складывалось впечатление, что он где-то сильно упал или его изрядно потрепали.
— Что там у нас? — подошёл Андрей Петрович с какими-то бумагами в руках.
Наклонился над больным, послушал дыхание, проверил реакцию зрачков.
Марина краем глаза заметила — Валентина Ивановна спешит к ним. Сейчас опять к чему-нибудь придерётся.
— Почему перевязки не сделаны? Раны не обработаны? — торжествующе спросила старшая медсестра.
— Андрей Петрович, я же Марину только что к нему направила, не понимаю, почему ничего не готово!
— Вы Марину отправили две минуты назад, а больной поступил ещё ночью. Валентина Ивановна, так работать нельзя.
Та покраснела и быстро ушла.
Марина вместе с санитаркой начала раздевать пациента. Ожидала увидеть грязное, запущенное тело, а под лохмотьями обнаружилось молодое, спортивное. Лицо сильно опухшее, возраст определить было сложно.
Она аккуратно промывала раны, обрабатывала антисептиком, делала назначенные уколы. К вечеру подошла Валентина Ивановна:
— Зря стараешься. Он на тебя всё равно внимания не обратит.
— С чего вы взяли, что мне это нужно?
— Всем это нужно! — огрызнулась она и ушла.
А Марина о замужестве и романах сейчас не думала. Совсем другие планы были — стать профессионалом, заслужить уважение коллег.
Больной пришёл в сознание глубокой ночью. Марина приподняла ему голову, дала воды, осторожно уложила обратно. Он тяжело дышал, потом приоткрыл глаз:
— Где я?
— В больнице. Не волнуйтесь, всё будет хорошо.
— Почему так тихо?
— Ночь же. Все спят.
— А вы почему не спите?
— Дежурю. Из медсестёр сегодня только я осталась.
— Девушка, как вас зовут?
— Марина.
— Марина, выслушайте меня внимательно. Только никому ни слова не говорите...
Она удивилась, но наклонилась ближе. Он говорил, останавливался от слабости, снова продолжал.
— Всё запомнили?
— Конечно. Как смогу — всё сделаю. А теперь отдыхайте.
Заметила — Андрей Петрович направляется в приёмное отделение.
— Может, помочь?
— Не надо, Марина. Отдыхай. Там простой случай — кому-то сустав вправить, лечение назначить.
Дождалась, пока он скроется за поворотом, взяла трубку на посту и набрала номер.
Валентина Ивановна только переодеться успела после дежурства, а уже снова здесь:
— Что, всё с этим бомжом возишься?
— А как остальные больные?
— Нормально. Лекарства раздала, перевязки сделала всем, кому положено.
— Точно всем?
— Естественно. Не могу же я работать выборочно.
— Тогда почему здесь сидишь? Говорила же — толку от него не будет.
— Не понимаю вас, Валентина Ивановна.
— Что тут понимать? Ладно, если рядом с ним торчать — может, потом отблагодарит как-нибудь. А так какой смысл?
Марина промолчала, смотрела в сторону коридора. Валентина Ивановна обернулась и рот открыла от удивления.
По коридору шли незнакомые люди в дорогих костюмах, некоторые в белых халатах, а впереди мужчина — сразу было видно, что человек серьёзный, влиятельный.
— Добрый день, — остановился он возле поста.
Увидел больного, бросился к кровати:
— Сынок, сынок! Прости меня! Никогда не думал, что всё, о чём ты говорил, может оказаться правдой!
Когда пациента на носилках выносили к машине скорой помощи, он ухватил Марину за руку:
— Спасибо вам! Если бы не вы... Я всё слышал, как здесь обо мне говорили, только ответить не мог. Мы ещё обязательно увидимся.
— Вы отцу очень нужны, — улыбнулась Марина.
— Не надейся особо, — фыркнула Валентина Ивановна, когда машина скрылась за поворотом. — Через неделю забудет, что ты вообще существуешь на свете.
Прошёл месяц. Марина старалась избегать Валентины Ивановны, даже думала перевестись в другое отделение. Та по нескольку раз в день, обязательно при других сотрудниках:
— Ну что, твой благодетель не вспомнил про тебя?
Сначала Марина пыталась объяснять, что никого она не ждёт. Потом просто молча уходила. А старшая медсестра стала называть её не иначе как "спасительницей олигархов".
И вот в один из обычных дней Марина вышла в коридор — чайку попить в перерыве.
— Марина! Неужели это вы!
Обернулась — тот самый больной стоит перед ней. Рядом двое мужчин в строгих костюмах, а в руках у него букет цветов.
— Только вчера из Германии вернулся — долечивался там после травм. Не представлял, что вы такая красивая!
Весь персонал высыпал в коридор посмотреть на представление. У Валентины Ивановны лицо стало такое, что можно было спички зажигать.
— Марина, когда вы сможете пойти со мной в ресторан? Или просто погулять по городу?
Глаза у него оказались добрые, умные, совсем не похожие на глаза богатого бездельника...
— Завтра, — ответила она как в полусне. — После дневной смены.
Знаете, что меня в этой истории больше всего поразило? Не то, что бедный оказался богатым. И не то, что злая начальница получила по заслугам. А то, что Марина просто добросовестно выполняла свою работу. Хорошо, честно, не глядя на то, кто перед ней лежит — важная персона или никому не нужный бродяга.
Вспомнила я свою молодость — тоже в больнице работала, правда, санитаркой. Зарплаты тогда были копеечные, условия ужасные, но многие люди работали по совести. Помню одну медсестру, Тамару Степановну звали. Она каждому больному столько внимания уделяла, словно это её родной человек. Кто-то из руководства говорил: "Что ты с ними возишься? Всё равно платят гроши." А она отвечала: "Я не за деньги работаю, я для людей."
Сколько вокруг нас таких, как Валентина Ивановна? Которые сразу решают, кто внимания достоин, а кто нет. Ярлыки навешивают, планы за других строят. А потом удивляются, почему жизнь как-то не заладилась.
А сколько есть таких, как Марина? Которые просто идут и делают то, что считают правильным. Без расчёта, без задних мыслей.
Галина Петровна рассказывала, что Марина до сих пор в той же больнице работает, уже старшей медсестрой стала. Замуж, кстати, действительно вышла за того молодого человека — оказался он не просто из богатой семьи, а ещё и порядочным человеком. У них теперь двое детей растут.
Валентина Ивановна через полгода уволилась — не выдержала, что все теперь знают, как она себя вела с тем больным.
А Андрей Петрович до сих пор в приёмном отделении работает. Говорит, что таких медсестёр, как Марина, днём с огнём не найдёшь.
После этой истории часто думаю — случайность ли всё в жизни или справедливость рано или поздно действительно торжествует? Склоняюсь ко второму варианту. Может быть, не сразу, может быть, не завтра, но добро к добру возвращается. И люди, которые честно делают свою работу, получают то, чего заслуживают.
Конечно, не всегда бывает такой красивый финал, как в кино. Чаще всего хорошие люди так и остаются незамеченными. Но иногда случаются такие истории, которые заставляют поверить в то, что мир не совсем уж несправедлив.